Александр Башибузук - Оранжевая страна. Фельдкорнет
— Да, но они надо мной смеются.
— Перестанут. Все всем расскажу, но вам предоставляю право на эксклюзив. А хотите книгу написать?
— Хочу! — баронесса на меня смотрела как обезьяна на удава. — Я все хочу…
— Всего не гарантирую, но попробую. Завтра, встретимся в это же время, здесь же. У меня будет уже кое–какой материал. Кстати, какую газету вы представляете? И вообще, вы можете гарантировать, что ваши репортажи будут напечатаны?
— Газету Ле Фигаро. Напечатаны будут. Папа, если я попрошу, заставит. А можно хоть чуть–чуть прямо сейчас!!! — Франсуаза схватила меня за руку.
Я посмотрел на часы и вздохнул:
— Можно, только коротко. Пишите: Один из добровольцев сражающихся за свободу республик, показал мне письмо английского улана Арчибальда Мак — Мерфи, в котором он своей жене подробно описывает как добивал раненых по приказу своего командира полка…
Я ушел, оставив Франсуазу в полной прострации. Да… вот так… Жуткая чернуха конечно, правда не лишенная некоторой правды. На войне все средства хороши. Надо будет, переодену кого–нибудь из своих в британскую форму и сфотографирую его с поддельным трупом несчастного бура. Или с десятком трупов. И подпись: 'Милая Мери я сегодня добил пикой своего десятого бура'. Не знаю как это сработает, но сенсации понесут все европейские газеты. Надо будет привлечь остальных журналистов и организовать массовый поток информации. Письма британских солдат, фотографии, интервью с жертвами британской военщины… Млять, только когда этим заниматься? Может привлечь кого–нибудь, сам я ничего не успею.
Расставшись с баронессой, я понесся наметом в коменданту. Баумгартнер встретил меня как своего старого друга и сразу же попытался напоить ромом. Едва удалось отбрыкаться, после чего мы определили места блок–постов в городе и режим патрулирования. А еще я договорился об использовании полигона на свое полное усмотрение. Пообещав как–нибудь надраться с ним до полной невменяемости, понесся в пансион. Там уже должна была вернуться экспедиция из лагеря бандитов. И вернулась…
Полторы тонны динамита, триста винтовок Маузера, почти триста тысяч патронов, двести пар отличных сапог…
— Сто ящиков консервов, — Ла Марш повертел в руках здоровенную жестяную банку. — Откуда у них это все? Американские вроде?
— На складах веселились… — я решил, что как раз настало время навестить чинушу из департамента и поставить его в известную позицию. Нет, это черт знает что; так грабить и ни с кем не делиться. А придется, ибо мне деньги нужны. Не о себе радею, за державу обидно. — Что там дальше?
— Шляпы форменные, бочки с подковами и ухналями, седла в комплекте — сорок штук… — Ла Марш черкнул карандашом в блокноте. — Шесть бочек спирта…
— Шляпы раздать личному составу, — немедленно прокомментировал я. — Единообразие в форме, основа любого воинского подразделения. Спирт под охрану, допускать к нему только по моему личному приказу. Что дальше?
— Почти сотня винтовок Мартини — Генри, патроны к ним…. — Ла Марш запнулся. — Много… еще не успели пересчитать. И…
— Около пяти тысяч фунтов в банкнотах и монетах… — Шнитке шлепнул об стол внушительную пачку. — Мальчишка знал, где главарь хранит свою захоронку и показал нам.
— Личный состав знает о нем?
— Нет, только мы с Адольфом, — Ла Марш самодовольно прищурился. — И Степан Наумофич.
— Для чего я сейчас это спросил? — мне показалось, что капралы не так меня поняли. — Наумыч, ты как думаешь?
— Г-м… — крякнул Шнитке. — Ну-у…
— У вас какие–то свои планы, мой капитан? — попробовал догадаться Ла Марш.
— Да неча народец в искус вводить… — спокойно прокомментировал Степа. — Деньга, может такой морок навести, что ей–ей и батяню своего порешишь. Поделить канешно можно, а воевать кто будет? Разбегутся же ей–ей…
Я перевел капралам слова Степы и добавил:
— Я претендую из этих денег ровно на свою долю и ни пенсом больше. Думаю вы тоже. Но раздавать народу эти деньги считаю неразумным. Все случится, как сказал Степан Наумович. Кем мы тогда воевать будем. Лучше им установить небольшое ежемесячное жалование, да на эти деньги поправить экипировку.
— Еще чего, раздавать… — фыркнул Шнитке. — Тут этот прохиндей Марко, сегодня полностью очистил отрядную кассу. Мы даже к нему в долги влезли…
— Полностью согласен, нечего раздавать, — Ла Марш энергично кивнул. — Свою часть отделим, остальное в резерв и пополним отрядную кассу. Мы все правильно поняли капитан, не сомневайтесь…
— Вот и хорошо… — я немного успокоился. Денежные вопросы, они такие вопросы, не одну теплую компанию сгубили.
— Но это еще не все… — Шнитке с Ла Маршем вышли из комнаты и с трудом втащили внутрь небольшой, но судя по всему очень тяжелый сейф. — Тут еще вот такая хрень. Но про него все знают. Тяжелый зараза…
— Ого… — я крутнул колесико на градуированной шкале сейфа. — Так просто не откроешь.
— Скубент, — лаконично высказался Степа. — Ентот шельмец чего хошь пропалит.
— Точно!
— Герр капитан, ну мы будем фотографироваться или нет? — в кабинет ворвался Марко. — Фотограф уже почти час ждет. — Интендант ради такого случая даже волосенки свои расчесал и напомадил.
— Иди сюда… — я поманил его рукой. — Еще раз ворвешься без стука, пристрелю собственной рукой скотина. Понял?
— Понял герр капитан… — сконфузился интендант. — Больше не повторится.
— То–то же. Идем господа, запечатлеем себя для истории.
Запечатлели, а потом я в приватной беседе с фотографом, американцем Сэмом Дулитлом, выяснил, что он совсем не против подработать. А если речь будет идти о том, чтобы каким либо образом причинять вред британцам, то будет работать бесплатно, только за компенсацию расходных средств. А прохиндей Марко, заявил что может за очень малую денежку, подделать любой почерк. И вообще, очень любит сочинять письма.
Дальше распределили деньги, а затем я приказал загрузить в фургон все винтовки Мартини — Генри, Ли — Метфорда и боеприпасы к ним — поедут сейчас к папаше Мюллеру на продажу, а сам направился к лаборатории Веника.
Вениамин сидел на табуретке в позе Роденовского 'Мыслителя' и неотрывно смотре на чугунную бомбу лежавшую на верстаке. На меня не обратил никакого внимания. Совсем.
— Вениамин Львович?
— Как? — Веня внезапно яростно стукнул себя ладонью в лоб. — Как соорудить из нее мину? — и заорал. — Черт! Черт! Черт!
Я осторожно подошел к верстаку:
— Вениамин Львович, вы будете не против, если я вам объясню?
Веня небрежно махнул рукой, типа: валяй, все равно не сможешь.
Я взял карандаш, начертил простенький чертежик и сунул его под нос Вениамину:
— Дальше надеюсь не надо объяснять? Все необходимое, я завтра закажу в механических мастерских.
— Ну-у… — Веник почесал затылок. — Это, конечно просто… э–э–э… но я хотел пойти другим путем, более оригинальным…
— Не сомневаюсь. Но нам сейчас не до оригинальности. Сколько ты сможешь сделать бутылок со своей сгустительной смесью за три дня? Помощников выделю. И еще, давай подумаем над ракетой в ее зажигательном варианте. И вообще, тебе предстоит поработать взломщиком. И это… есть на примете одна красотка…
К Мюллеру удалось вырваться совсем под вечер, засиделся в лаборатории, но зато, если студент не подведет, завтра уже можно будет кое–что испытать. Сейфом Веня пообещал заняться, как только — таки и сразу, в общем, когда руки дойдут. Ну и ладно, хотя меня уже просто распирает от любопытства.
Папаша Мюллер решил купить все что мы ему привезли.
— Мартини пойдут по три фунта… — старик ловко клацнул затвором и заглянул в казенник винтовки. — А за Метфорды, дам по пять.
— Да как тебе не стыдно борода?! — взвился с табурета Марко. — Новенькие же стволы!
— Стыдно у кого видно, — совсем по–русски ответил папаша. — Цена оптовая…
Я не стал вмешиваться в торговлю и взял в руки коробку из ореха, лежащую на столе в подсобке. Ух–ты…
На зеленом бархате лежал длинный пистолет, а рядом магазин к нему. Очень тщательная работа, идеальное черное воронение, скупая, но очень красивая серебряная гравировка, на рукоятке щечки из слоновой кости и удивительно архаическая конструкция. Да, это первый самозарядный пистолет разработанный дядюшкой Джоном Мозесом Браунингом, тот самый, знаменитый Кольт модели 1900 года[42]. Стоп, тут что–то не сходится; насколько я помню, он поступил в коммерческую продажу всего восемь дней назад… да, семнадцатого февраля тысяча девятисотого года. Тогда, как он попал сюда? Хотя… точно! Его начали выпускать небольшими сериями еще в тысяча восемьсот девяносто восьмом году и у них, как раз, целик выполнял роль предохранителя.
