Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – король
Я приблизился, поклонился. Она осталась сидеть, лишь чуть наклонила голову, на лице проступило замешательство, все ли правильно делает, но во взгляде я увидел нечто злое и непримиримое.
Платье, скрывая ноги и пол вокруг них на пару ярдов, оставляет открытыми плечи и шею. У меня сладко заныло сердце, когда увидел эти тонкие косточки ключиц, что показались мне тогда похожими на обнаженные кинжалы.
– Ваше высочество, – сказал я тихо и почтительно, – вы в самом деле прекрасны, хотя мне об этом говорили чересчур настойчиво.
Она произнесла так же тихо и сдержанно:
– Благодарю вас, ваше высочество.
– Позвольте сказать вам пару слов наедине, – сказал я.
Она замерла в испуге, беспомощно взглянула через мое плечо, как понимаю, на мать и ее свиту, уловила ответный кивок и проговорила своим фрейлинам в некотором замешательстве:
– Оставьте нас.
Фрейлины послушно поднялись и отошли на другой конец комнаты, это и есть оставить наедине, услышать не услышат, зато будут бдительно смотреть, чтобы мы не нарушили приличий.
Как догадываюсь по шелесту платьев за спиной, королева и ее свита тоже отступили на несколько шагов.
Я подошел к принцессе, преклонил перед нею колено, чтобы оказаться лицом к лицу, и сказал совсем тихо:
– Ваше высочество, я знаю, вас хотят выдать замуж за меня. Вы этому, понятно, всячески противитесь, как всякий свободный человек, не терпящий насилия. Уверяю, я не посягаю на вашу руку, но вам лучше сделать вид, что да, место жениха занято.
Она прошептала:
– Зачем?
– Откажетесь от меня, – пояснил я тихонько, – будут настойчиво предлагать другого. В конце концов, заставят выйти за того, кто полезнее для королевства.
– Ваше высочество?
– А так, – шепнул я, – вы свободны в выборе. Как только поймете, что некто вас любит, а вы любите его, можете признаться, что у нас с вами просто сговор.
Она взглянула на меня в упор, и снова у меня сердце затрепетало от сладкой истомы.
– А вам… это зачем?
Я ответил тихо:
– Ненавижу, когда женщин принуждают. Они должны быть свободны в выборе. Как и мы.
Она произнесла в нерешительности:
– Спасибо…
– Только никому ни слова, – предупредил я и поднялся. – Ваше высочество…
Она ответила церемонным, но явно потеплевшим голосом:
– Принц…
Я отступил на пару шагов, повернулся и пошел к выходу. Королева всмотрелась в меня, пока я неспешно приближался, ее рот начал расплываться в широкой улыбке, делая красивое породистое лицо похожим на жабье.
Управитель вздыхал и счастливо потирал ладони.
Я остановился в двух шагах, поклонился с достоинством.
– Ваше величество…
Она воскликнула:
– Принц!
Я возобновил церемонное движение при новом поклоне и с загадочным выражением лица, прошел мимо, но даже когда за спиной закрылись и входные двери, а подошвы моих сапог бодро простучали по ступенькам во двор, чувствовал на себе взгляды королевы и ее свиты и даже мог предположить, какие мысли и всякие там многообещающие идеи крутятся в их глиняных головах.
Бобик ринулся навстречу, на морде написано крупными рунами горькое обвинение, что меня не было целый год, а обещал на минутку, ну разве так можно!
Я приласкал этого скачущего носорога, а от коновязи конюхи уже бегом ведут арбогастра, и Бобик подпрыгнул, сразу повеселев, вот-вот снова умчимся, и никто не будет мною пользоваться, так как должен меня любить и отгонять всех только он.
От Ирама на юго-восток земли Бриттии, достаточно богатого королевства, хотя сейчас и сильно разоренного войнами, но там много народу, земли плодородные, а чтобы выстроить новый дом взамен сгоревшего, нужны всего сутки тяжкого труда и помощь двух-трех соседей. А с огородами все еще проще и легче…
Бобик несколько раз по старой памяти бросался в стороны и успевал что-то да поймать, я ворчал, но брал, а по дороге бросал обомлевшим крестьянам. Так они получили трех оленей, двух кабанов и одного громадного лося, которого я едва удерживал на седле.
Я начал высматривать, опасаясь проскочить мимо, Квинтелард, столицу, которую в Варт Генце упорно зовут Квинтеллией.
К королю Ричмонду Драгсхолму заскочить нужно обязательно, в моих планах Бриттии отведена важная роль.
Здесь лорды, как сказано было в зачитанном некогда коммюнике, высоко оценили мой вклад в разоблачение заговора принца Клавеля, при этом я еще разбил его армию, а самого захватил в плен, тем самым не дав разгореться гражданской войне за трон.
Лорды практически единогласно настояли, чтобы король Ричмонд освободившуюся корону эрбпринца передал мне, что тот с великой радостью проделал.
Так что здесь я эрбпринц, а это значит, мое влияние в Бриттии вполне законное, а не просто как у верзилы, у которого меч длиннее. Лорды – деловые люди, они рассчитывали, что буду чувствовать себя в какой-то мере бриттийцем и покровительствовать Бриттии.
Никто не заподозрил меня в том, что могу претендовать на корону, люди осторожные, все просчитали и пришли к выводу, что когда мне захочется стать королем, то мои шансы выше в Шателлене, Варт Генце, Мезине, а про Сен-Мари вообще здесь рассказывают, как о некой сказочной стране, где я уже почти король.
Наконец впереди поднялись и начали стремительно расти высокие прямые стены Квинтеларда, столицы. Арбогастр плавно перешел на галоп, резко сбросив скорость, только Бобик унесся стрелой далеко вперед, а оглянулся уже у ворот.
Стражники давно уже другие, но, видимо, рассказы о моем первом жутком появлении здесь передаются от караула к караулу, сразу узнали, вытянулись, трепеща от усердия.
– Молодца! – бросил я снисходительно, арбогастр прошел на рысях под аркой, а затем снова галопом через город к воротам королевского дворца.
Ворота распахнуты, хотя стража бдит, чтобы никто не вошел из чужих, а когда увидели скачущего в их сторону всадника, сперва загородили дорогу, выставив копья, потом еще быстрее разбежались.
Мы влетели в ворота, я успел погрозить пальцем, дескать, такого орла должны узнавать издали, затем стук копыт по вымощенной грубым булыжником аллее до главного дворца, где ворота не распахнуты, тепло берегут, но на широком крыльце группа придворных в распахнутых шубах греется на весеннем солнышке, что-то важно обсуждая и жестикулируя степенно, красиво и величественно.
Я бросил повод подбежавшему стражу, соскочил, веселый и грозный. Вельможи тут же умолкли и развернулись в мою сторону, настороженные и притихшие.
Продолжая уверенно улыбаться, я молодцевато взбежал по ступенькам, гвардейцы едва успели распахнуть передо мной двери. По-моему, меня не узнали, но я уже научился двигаться с такой мордой, что для меня и каменную стену проломят, если не восхочу идти к дальней двери.
Я снова шел по анфиладе огромных залов, здесь больше предпочитают размеры, а не украшения, хотя есть стены сплошь в резном камне, а с балок сверху свисают радостно пурпурные полотнища с оскаленными львами на задних лапах, вепрями, медведями и прочими зверюгами, что олицетворяют собой силу и злобность.
Вперед понеслись то ли разряженные слуги, то ли очень усердные придворные из тех, что помоложе. У тронного зала навстречу выбежал невысокий тщедушный человек в расшитом золотом камзоле и с малой золотой цепью на груди.
– Ваше… высочество? – вскрикнул он, вытаращив глаза. – Эрбпринц?
Я сказал весело:
– Глен, ты что пасть раскрыл? Ворона влетит!.. Я и в прошлый раз так же появился.
– Да, но…
– Без свиты и рева труб, – договорил я. – Скромный я, и застенчивый даже, понимаешь?
Он пробормотал в замешательстве:
– Да, конечно, мы уже наслышаны о вашей скромности…
– Ну вот!
– Вы проездом или надолго?
– А ты сам как бы хотел?
Он посмотрел на меня испуганно.
– Я вообще-то всегда старался от грозы держаться подальше… Вам какие покои готовить?
– Крохотную комнатку, – сказал я, – ибо завтра же и уеду. А то и сегодня, если решу все вопросы. Ты, конечно, знаешь, какие?
Он спросил в испуге:
– Ваше высочество!.. Как я могу?
– А Ричмонд сказал, – напомнил я, – ты все знаешь!
– Я и знаю, – подтвердил он, – только вы исключение. Мне кажется, вы и сами себя еще не знаете!.. Туча ж прет, а молнии из нее бьют и бьют, когда в землю, а когда и по деревьям… Ваше высочество, вот старший распорядитель, он сейчас отведет вас в ваши покои, а я пока побегу к королю, пугну и его тоже.
– Не споткнитесь, – посоветовал я вдогонку. – Король вас ценит.
В двух шагах уже переминается с ноги на ногу осанистый придворный в одежде королевского двора и с двумя бляхами на груди, лицо породисто-важное, но в глазах испуг.
– Ваше высочество, – проговорил он вздрагивающим голосом, – позвольте я вас… я вас…
– Что? – спросил я с подозрением. – Нет уж, лучше отведи в покои для моего принцевого отдыха.
– Я это и хотел сказать, – проговорил он вздрагивающим голосом.
