Александр Логинов - Усобица
Степняк в мисюрке с кожаной бармицей, в распахнутом тулупе поверх кожаной брони, бросился к Анфалу, нанося удар мечом по шее новгородца. Он вложил в удар всю силу, но левая рука со щитом чуть сместилась в сторону. Анфал принял удар меча на щит, ловя вражеский клинок между двух железных умбонов на щите, одновременно он кольнул мечом в живот ворога. Тот открыл рот в молчаливом крике боли, Анфал повернул меч в ране, отчего степняк выпучил глаза. Новгородец подался назад, пинком отправляя противника на залитый кровью снег, резким движением выдергивая оружие из тела поверженного. Миг, и он уже наскочил на следующего врага, ударив щитом в голову, татарин не удержался на ногах, упал на спину. Анфал топнул ногой по причинному месту, боль заставила поверженного приподняться, и в этот момент клинок новгородца чиркнул по горлу степняка.
Залитый кровью с ног до головы, Анфал походил на демона из преисподней. Конный татарин мимоходом ударил новгородца булавой по голове. Удар прошел по касательной, татарину чуть-чуть не хватило, чтобы свалить Анфала. Островерхий шлем-шишак выдержал удар, но ремешок порвался, Анфал сорвал с головы шелом, бросился за обидчиком, раскидывая ударами щита всех ворогов, попавшихся ему на пути. Наконец-то догнал его, с силой оттолкнувшись, прыгнул на спину татарину. Ухватил за голову, стащил с коня, поднял высоко в воздух и бросил тело в набегавших врагов. Те отпрянули, но недостаточно проворно. В полете степняк зацепил ногой голову товарища, а Анфал тут как тут – опустил тяжелую длань на голову степняка, опрокидывая его на колени, а правой рукой, перехватив меч, сверху вонзил его в основание черепа, прорубив шейные позвонки. Товарищи убитого предпочли не связываться с демоном, бросились наутек, побросав копья. Новгородец подобрал выпавшую из мертвых рук татарина булаву. Оценил расстояние до ближайшего беглеца, хекнув, запустил тяжелый снаряд, врезавшийся под колено беглеца. Анфал, бурча недовольно, побрел к нему с намерением прирезать, но пока шел – передумал, просто треснул подкованным сапогом по кумполу шелома и принялся вязать обеспамятовавшегося его же поясом.
Андрей отбежал в сторону, подальше от клубов дыма, на бегу подхватив лук, лежащий на расстеленной на снегу белой кошме. Миг – и запела тетива, засвистели стрелы. Выцеливать врагов не приходилось, Андрей просто посылал стрелу за стрелой в сбившихся в кучу татар.
Татары Кулчука, как раздался грохот выстрелов, вскочили на коней и понеслись, пуская стрелы на полном скаку, опустошая колчаны с невероятной скоростью. Татарский сотник получил сразу несколько стрел, прошивших его тело, он кулем свалился с раненого коня. Лишившись командира, татары дрогнули и, поворачивая коней, пытались удрать с места избиения.
Кулчук, прокричав команду своим подчиненным, бросился их преследовать. Навстречу отступавшим выскочил отряд мурзы. Булат бросил аркан, стаскивая с коня беглеца. В воздухе замелькали еще арканы, и как минимум трое степняков вылетели с коней, барахтаясь на снегу. Нукеры Салтана цацкаться с беглецами не стали, побили их стрелами, а раненых потом просто добили.
Остальных степняков ждала та же судьба. Им просто перерезали горло. Андрей безразлично смотрел, как служилые татары добивают раненых, гадая, как быстро пленные заговорят. Следовало узнать, послал ли убитый сотник вестников к царю или понадеялся на победу? Булат занялся пленниками, усадив их напротив друг друга, не спеша сходил за железным ведром, в котором тлели угли. Кряхтя, демонстративно поставил ведро так, чтобы его видели все пленники, посмотрел на них, выбирая первую жертву, наконец определился с выбором, остановившись на самом крепком с виду татарине, очень медленно освободил шелковые ремешки на кожаной кирасе… Вопли пленника резанули по ушам, князь предпочел вернуться на реку, судя по шуму и громкому мату, русские уже взошли на стену, а еще один гонец от Сеидки сообщил, что отряд Прокопия смял улан царских, и теперь бой идет в воротах городка.
Лука Фомич бросил всех воинов на расширение плацдарма, им пришлось преодолевать ров, наполненный замерзшими нечистотами, а потом прорубаться сквозь еще одну линию укреплений. По периметру зимовья стояли тысячи арб и кибиток, поставленных в круг.
Ворота наконец-то отворились, путь в зимовье открыт. Конница Салтана, кружившая на льду реки, взялась за рогатины. Подъем по ледяному склону дался с трудом, но все больше всадников исчезало в чреве широко распахнутых ворот.
Лука справился, арбы, загораживающие улицу, частью порубили, частью растащили, скинув в ров с нечистотами.
За вторым рядом укреплений сразу же начинались загоны для скота. Защитники, отступая, выпустили баранов на свободу, и натиск русских увяз в разлившемся по улице море животных. Мужики, словно мясники, рубили топорами испуганных животных, прорубая дорогу всадникам. Нукеры мурзы, понеся большие потери от обстрела, все же прорвались сквозь живое препятствие.
Андрей вогнал рогатину в живот здоровенного татарина в ярко-желтом халате и зеленых шароварах, пытавшегося саблей отмахнуться от стального наконечника рогатины. Князь поднатужился и с трудом поднял верещавшего татарина в воздух, почувствовал, как вновь рогатина напоролась на еще одно тело, чуть не выкинув Андрея из седла. Отбросив рогатину, он отчаянно ринулся в сечу.
Закинув свой щит за спину, свесился с коня, подбирая круглый татарский щит, валявшийся на снегу. Вовремя успел закрыться им от прилетевшей сбоку татарской стрелы и почувствовал сразу несколько сильных толчков в спину. Стрелы, пробив плетеный щит, были остановлены стальным листом зерцала, и все же удары оказались очень чувствительны. Боль разлилась по всей спине. Пустяки. Главное, доспех выдержал, а синяки пройдут.
Андрей отдался стихии боя. В сече руководить боем – смысла нет, это если ты дерешься, как простой воин. Знай, руби направо и налево.
Он зарубил многих врагов, успевая принимать на щит вражеские стрелы или отмахиваясь от них клинком. Враги были повсюду, русские дружины постепенно распались на маленькие отряды, сражавшиеся с численно превосходящим противником. За Андреем неотступно следовала дюжина воинов, отвечавших за безопасность князя. Князь ломился напролом. Дружина таки осталась далеко позади князя, увязнув в одиночных схватках.
Князь, склонившись, в очередной раз рубанул сплеча пешего татарина в лисьей шапке. Тот подставил под удар маленький круглый щит, сабля скользнула по металлическим бляхам халхи, уходя в сторону. Андрей еле успел отпрянуть назад, сабля противника мелькнула прямо перед его глазами. Мельчайшие капли крови обрызгали лицо, попав в глаза. Освободив ногу из стремени, Андрей вслепую пнул татарина, удар пришелся в лицо, от удара басурманин не устоял на ногах и свалился под копыта лошади соплеменника. Скинув латную рукавицу, Андрей протер глаза, вновь обретая зрение, узрев перед собой еще одного противника.
Всадник в черной железной кирасе с противным визгом налетел на Андрея, размахивая боевым топориком. Он поднял руку для мощного удара, и в этот момент длинная стрела, пущенная кем-то из воинов Андрея, вонзилась татарину под мышку, погрузившись в тело по самое оперение. Второй всадник успел прикрыться щитом, стрела с дребезжанием вонзилась в ярко-красную халху, пробивая щит насквозь. Лицо степняка исказила гримаса боли. Граненый наконечник стрелы, пробив щит, вонзился ему в руку, ломая кость. Под тяжестью щита рука неестественно вывернулась, щит остался болтаться на кожаном ремне, перекинутым через голову татарина. Андрей воспользовался моментом, кольнул кривой саблей в подзор шелома. Острие лезвия клинка пробило кольчужную бармицу, вонзаясь в выю противника.
Рядом рыжебородый татарин с голубыми глазами добивал одного из русских воинов. Чуть дальше молодой парень отбивался сразу от двоих татар. Одного он сумел достать в стегно, противник свалился с подрубленной ногой, обливаясь кровью, второй же в этот момент обрушил саблю на голову русского воина. Клинок скользнул по шелому и задел плечо парня, разрубая пластины доспеха, отделяя от тела руку вместе с плечом. С такой раной жить русскому воину оставалось не долго. Глядя прямо в глаза своему врагу, парень опустился на колени и покорно склонил голову, татарин не заставил себя ждать – широко размахнувшись, сильным ударом сабли прекратил мучения раненого.
Рыжебородый поднял отрубленную голову, встречаясь взглядом с князем, усмехнувшись, махнул саблей, стряхивая алую кровь с клинка. Позади князя раздался характерный звук спускаемой тетивы самострела. Стальной болт вонзился в грудь татарина по самое оперение, пробив стальную доску зерцала и кольчугу под ней. Татарин молча смотрел в глаза князя, словно хотел сказать, что так не честно. Изо рта рыжебородого вытекла тонкая струйка крови, глаза воина закатились, и он рухнул наземь, поверженный, но не побежденный.
