Суда не будет (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

В тот раз я его не пригласил. Мы с братом давно не выбирались на природу. Да и вообще встречались с ним нечасто: уж точно не каждый вечер, как теперь. На этой неделе я не однажды ловил себя на мысли: был бы тогда рад, если бы Димка заглядывал ко мне домой вот так же, как я сейчас навещал Вовку. Я видел, что младшего брата мои частые визиты не напрягали — к ним даже привыкла его жена. Лиза же теперь ждала меня с нетерпением — особенно в те дни, когда я возвращался с очередным прочитанным «романом» или главой. Она теперь не сидела весь день напролёт у телевизора, а всё чаще засиживалась за письменным столом.

— Димка, чего ты там размечтался? — окликнул меня брат. — Выбирай себе удочку. Или ты всерьёз вознамерился ловить раков?

Я вынул из автомобиля свой рюкзак, отвязал от багажника заготовки для раколовок. Заготовки отнёс к камышам. Там же поставил банку с протухшим мясом, которую купил на рынке. Расстегнул наброшенную поверх футболки рубашку и сунул за пояс на спине полученный от Синицына пистолет (эту мою манипуляцию ни Вовка, ни Надя, ни даже Лиза не заметили). Я поставил на землю у своих ног рюкзак, наблюдал за тем, как Вовка собирал бамбуковые удочки.

Эти удочки нам достались в наследство от папы. Ни я, ни Димка не были заядлым рыболовом, не тратились на покупку рыболовного снаряжения. Димка и в детстве был равнодушен к рыбалке — он ездил туда с нами за компанию. Мне же хватало и доставшихся от папы (с детства привычных) снастей. Я разве что покупал новую леску, да делал из гусиных перьев поплавки — те самые, из которых сейчас мой младший брат выбирал поплавок для Лизиной удочки.

— Димочка, а ты чего стоишь? — спросила отыскавшая меня взглядом Лиза. — Вот-вот клёв начнётся! Ты всё пропустишь!

Она всплеснула руками. В старой Надиной кофте и в белой панаме (из-под которой торчали две косички) она выглядела сейчас забавно. «Эта кофта лет через семь станет ей маловата», — отметил я.

Владимир откусил кусочек лески, сплюнул его на землю у своих ног. Поправил резинку на поплавке. Указал рукой на двухколенные бамбуковые удилища, разложенные на земле около автомобиля.

— Димка, выбирай любую, — сказал он.

— Только вот эта, с красненьким поплавочком, моя! — заявила Лиза.

Она показала на удочку, которую держал в руках Вовка. Повернула голову, посмотрела на Надю. Та стояла около машины, смотрела с высокого берега поверх камышей на ещё клубившийся над рекой туман.

Спросила:

— Мама, а ты опять всю рыбалку на коврике пролежишь?

Надя обернулась. Мазнула по мне смущённым взглядом.

С вызовом ответила:

— Обязательно. Пролежу. На коврике. Я вашу рыбалку не люблю, ты же знаешь. Мне рыбу жалко.

Лиза усмехнулась и сказала:

— А чего её жалеть? Она же скользкая!

Вовка и Надя переглянулись, обменялись улыбками.

Владимир вручил Лизе удочку.

— Иди на наше место, — сказал он. — Сейчас я ещё две удочки соберу и приду к тебе.

Он прикоснулся к плечу дочери и с притворной строгостью сказал:

— Только всю рыбу не вылови до моего прихода! Хорошо?

Я сообразил, что в прошлый раз сказал Лизе эту же фразу.

Тогда Лиза вот так же хитро улыбнулась и ответила «Не хорошо, папочка…»

— Не хорошо, папочка! — сказала моя племянница. — Обязательно всех сазанов поймаю. Тебе оставлю только мелких карасиков.

Она забросила удочку на плечо, прошаркала по земле подошвами тяжёлых резиновых сапог, подошла ко мне.

Подсказала:

— Бери вон ту, с поцарапанным удилищем, — подсказала она мне. — Папа в прошлый раз на неё больше поймал, чем на ту длинную.

Вовка взглянул на дочь, покачал головой. Надя усмехнулась.

Лиза пожала плечами, посмотрела на родителей.

— А что такого? — спросила она. — Так и было! Я же не обманываю.

Племянница нахмурила брови, взяла меня за руку.

Сказала:

— Ну их!.. этих родителей. Они вредные. Только о себе и думают. Идём, Димочка. Поможешь мне вытаскивать из воды стокилограммовых рыбёшек.

Мы с Лизой спустились с высокого берега. Прошли по ещё влажной земле, украшенной многочисленными собачьими и птичьими следами. Остановились около прорубленного в камышах окна (шириной примерно в два метра). Я вдохнул витавший у воды травянисто-пряный запах. Отметил, что водная гладь между двумя стенами из камышей походила на зеркало. Я увидел в ней своё отражение, по которому то и дело пробегали шустрые водомерки. Димкино лицо на поверхности воды выглядело серьёзным, едва ли не хмурым. Я пригладил волосы на голове. Отмахнулся от нудно пищавших около моих ушей комаров. Услышал шуршание в камышах — там вспорхнула оставшаяся для нас незамеченной мелкая птица. В десятке метров от нас в реке всплеснула рыба.

— Димочка, смотри, как я умею, — сказала Лиза.

Она взмахнула удочкой — грузила и крючок (с ещё шевелившимся красным дождевым червём) плюхнулись в воду точно посреди прорубленного в камышах окна, в трёх метрах от берега. Яркий красный поплавок сперва упал на бок. Но он тут же дёрнулся и наполовину ушёл под воду, своей острой вершиной уставился вверх (будто вообразил себя камышом). Лиза радостно улыбнулась, положила удочку на торчавшие из воды рогатки. Бамбуковый кончик удилища клюнул воду — по водной поверхности побежали круги, догоняя и обгоняя любопытных водомерок. Лиза помахала перед лицом руками, при этом она не отводила взгляда от торчавшего из воды красного поплавка. Будто тоже знала, что первый клёв сегодня случится уже через пару минут.

Она повернулась ко мне и прошептала:

— Дима, смотри, смотри. Сейчас начнётся.

Я почувствовал, как Лиза вцепилась холодными пальцами в мою руку. Подумал о том, как сегодняшнее появление около реки моего старшего брата скажется на Лизином улове. Насколько Димкино присутствие на берегу изменит результаты той хорошо запомнившейся мне рыбалки? Я сунул руку за спину, поправил рукоять пистолета. Не сводил глаз с торчавшего из воды красного поплавка. Прислушивался к доносившимся со стороны машины голосам Вовки и Нади. Сейчас они казались весёлыми — я не различил в них тревожных ноток. В тот раз наш «отдых у реки» тоже начался с веселья. Мы с Надей поначалу шутили, смеялись. Я вспомнил, как Лиза тогда вдруг с берега закричала: «Папа, я поймала карасика!» Прежде чем…

Лиза дёрнула меня за руку и тихо сказала:

— Дима, он дёрнулся. Ты видел? Кажется, клюёт.

Она указала на поплавок — тот будто бы по её указке нырнул под воду. Лиза подхватила с рогаток удочку, бултыхнула её тонким концом по воде. Взмахнула бамбуковым удилищем — окатила меня и себя сверкающими брызгами. Леска натянулась. Красный поплавок взлетел над водой. Вслед за ним из воды появился коричневато-зеленоватый комок с длинными шевелящимися усами и полетел моей племяннице в лицо. Лиза взвизгнула, уклонилась от летевшей на неё добычи. Но удилище из рук она не выпустила. Пропахший тиной усатый комок промелькнул у меня рядом с глазами. Я заметил, что он ещё на лету отцепился от червя. Проследил за его падением: он ударился о берег у самой воды. Замер в углублении, оставленном на земле Лизиным сапогом.

— Рак! — воскликнула моя племянница. — Димочка, это же рак!

Она вскинула брови.

— Ничего себе! — сказала Лиза. — А папа говорил, что они тут не водятся.

Лиза взглянула на меня и неуверенно сообщила:

— Димочка, я поймала рака.

— Поздравляю с первой добычей, — сказал я.

— Спасибо. А… что с ним делать?

Я наклонился и поднял рака с земли, показал его племяннице.

Рак грозно растопырил клешни и вновь пошевелил усами.

— Какой страшнючий, — сказала Лиза.

Потёрла ладонью кончик своего носа.

— Отнесу его наверх, брошу в сетку для раков, — сообщил я. — Справишься тут без меня?

— Конечно, — уверенно ответила Лиза.

Она подняла с земли удилище; убедилась, что червяк всё его висел на крючке.

Я придержал племянницу за плечо.