Геннадий Ищенко - Счастливчик Ген (Игра)
— Почти нормально благодаря Маркусу. К завтрашнему дню буду готов к новой обработке.
— А сегодня что будем делать?
— Раз от тебя нужно держаться подальше, пошлю курьера к нашему благодетелю Альфару. Пусть выделит писца для записи третьей книги, пока есть время.
— Опять сказки? А можно мне послушать?
— А ты что, маленькая?
— Ну, Ген, пожалуйста!
— Да шучу я! Тебе теперь все можно, ты моя вторая половина!
— А почему не первая?
— Потому, что назови тебя первой, быстро заберешься на шею и ножки свесишь.
— А тебе уже и жалко поносить жену?
— Не жалко, но носить тебя я предпочитаю на руках, — я подхватил ее на руки и закружил по комнате. — Так я могу тебя целовать.
Я начал демонстрировать преимущества такого способа переноса жены, целуя у нее все, до чего мог дотянуться. Некоторое время она блаженствовала, закрыв глаза, потом глубоко и часто задышала и начала вырываться.
— Прекрати, я больше не могу! Вот не выдержу сейчас, и в придачу к конюху надо будет вскорости нанимать няню!
Я с трудом оторвался от Алины и поставил ее на пол. Жена покачнулась и ухватилась за меня рукой.
— Мало того, что я опьянела от вина, а тут еще ты со своими поцелуями! Да еще и крутил по комнате. У меня теперь голова кружится, помоги добраться до кровати.
Я снова подхватил ее на руки, отнес в свою комнату и опустил на кровать.
— Вот так и буду тебя всю жизнь носить на руках! Как же я тебя люблю!
— Ловлю на слове, — засмеялась жена. — А сколько времени от меня отбивался?
— А сколько времени ты мне будешь об этом напоминать?
— Всю жизнь! — опять засмеялась она. — Женщины такого пренебрежения не прощают. Помоги снять платье, помнется.
— Я лучше Клару попрошу помочь, мне тебя сейчас раздевать опасно.
Под ее счастливый смех я вышел из своей комнаты и постучал в комнату матери.
— Кто это у нас там такой вежливый? — донесся из-за дверей голос Клары. — Это ты, Ген? Можешь зайти.
Я зашел и увидел безуспешно пытающуюся освободиться от платья Клару.
— Ну, что за платья у этих дворян? — пожаловалась она. — Все, конечно, красиво, но ни надеть, ни снять самой не получается, тем более, что меня немного развезло. Так что ли лечь? Так потом намучаешься разглаживать.
— У Алины та же проблема. У дворян есть на это служанки, а вы утром помогали друг другу. Давай я расшнурую твое платье, а ты потом поможешь жене.
— А у самого руки отвалятся?
— Не могу я сейчас, — немного покраснел я. — Слишком она меня возбуждает, а время для этого неподходящее. Или ты хочешь побыстрее стать бабушкой?
— А ты, значит, детей пока не хочешь. Вообще-то правильно, куда вам спешить? Спасибо, что помог со шнуровкой. Сейчас я надену халат и помогу твоей благоверной. А ты иди, займись каким-нибудь делом, тогда и мыслей лишних меньше будет. Проверено на практике.
Я последовал ее совету, переоделся в свою повседневную одежду и сходил в трактир к Нэшу заказать курьера. Уже через час после этого в калитку постучался знакомый писец от Альфара, и я долго диктовал ему книгу, стараясь говорить с выражением. Клара заснула в своей комнате, а Алина, надев халат, расположилась на моей кровати и внимательно слушала, иногда вставляя на удивление дельные замечания. Большинство из них я указал писцу записать и, по-моему, сказки от этого только выиграли. Когда мы так общими усилиями, наконец, закончили книгу, и писец отбыл восвояси, я поделился с женой своими творческими планами.
— Думаю, что со сказками пока надо закругляться. Я их еще немало знаю, но большинство надо сильно переделывать. Лучше я для разнообразия выпущу одну книгу, которую прочитал совсем недавно. Эта история про одного принца по имени Гамлет. Это трагедия, там есть и любовь, и смерть, посмотрим, как такое воспримут читатели. Там, кроме имен, ничего переделывать не надо.
— Пиши, пиши, — засмеялась Алина. — Отец правильно сказал, что золото лишним не бывает. Накопим его побольше и купим какое-нибудь имение. И будешь ты у нас, скажем, бароном.
— У нас говорят, что мечтать не вредно, — засмеялся я. — Спускайся с небес на землю, и давай подумаем о другом. Вам с Кларой срочно нужна служанка. Ларда нанималась только готовить и на эту роль не годится. Сами вы даже платье надеть не сможете. Мне тоже нужен слуга, и по статусу, и для выполнения разных поручений, чтобы я, как сегодня, например, не мотался за курьером. Далеко не всегда у меня будет такая возможность. В доме остались свободными только бывшая твоя комната, и комната для гостей. Поэтому желательно нанять тех, кто живет неподалеку. Клара должна хорошо знать всех соседей, надо будет ее утром в дополнение к конюху еще и этим озадачить.
Утром я быстро позавтракал, поблагодарил Ларду, чмокнул в щечки своих женщин и побежал на занятия получать очередную порцию плюх.
Мое появление в тренировочном зале вызвало оживление среди учеников. Первым ко мне подошел Ник.
— Извини, — сказал он. — Я не смог быть на твоей свадьбе. Дядя не пустил, сказал, что мне там не место. Держи подарок.
Он протянул мне золотой перстень с ограненным темно-зеленым камнем размером с горошину. Изумруд, что ли?
— Твой дядя был совершенно прав, — сказал я, принимая подарок. — Хотя мне и жаль, что тебя не было с нами, но там была самая натуральная пьянка. Я сам еле высидел. Пришлось с помощью Маркуса показать им мой герб, чтобы разбежались, а то пришлось бы терпеть до самого вечера. Видишь, какая от моего герба польза, а он тебе тогда почему-то не понравился.
— Он мне и сейчас не нравится, — хмуро ответил мальчишка. — К нам утром приехал один офицер. Он почему-то не желает жить в замке дяди и квартирует в городе. Так вот он рассказал, что твой герб и то, как ты им пугал гостей, сейчас самая обсуждаемая новость в городе. И, судя по всему, обсуждать ее будут еще долго. Ты этого добивался?
— Если не ошибаюсь, кто-то мне не так давно говорил, что если не можешь стать незаметным, надо стать самым заметным и сильным. С заметностью у меня все в порядке, а за силой я прихожу сюда. Ты мне лучше скажи, за этот перстень с тебя шкуру не сдерут?
— Если за ларшу не содрали… А перстень это подарок Ланы. Не от той, которая ларша, — пошутил он. — А принцессы. Так что кому его дарить это только мое дело.
— Привет, Ген! — подошел Сален. — Что это вы с гербом учудили на свадьбе? Об этом со вчерашнего дня весь город гудит.
— А что не так?
— Ваш маг малость перестарался, говорят, кто-то даже обмочился. А по поводу герба… вы разве не знаете? Ах, да! Вы же из Коларии. Есть у нас то ли легенда, то ли предание об одном дворянине, которого Алхом избрал своим орудием и поместил на его герб свой символ. Этот дворянин со змеей на гербе по воле бога праведной мести много чего совершил, и хорошего, и плохого. Но, если верить легенде, в стороне от его дел не остался никто, все королевство долго лихорадило. Вот все сейчас и судачат, может то вовсе и не легенда была, а самая настоящая быль?
— Здравствуйте, Ген, — подошел Лен. — Интересные у вас были предки, выбрать себе такой герб! Вы сейчас самый известный человек в городе, а когда все узнают, кто придумал Игру королей, станете самым известным и в королевстве. А я буду ходить и хвастаться тем, что имел честь обучаться под одной крышей с вами!
— Дался всем вам мой герб! — начал сердиться я. — Если хотите знать, королевская кобра это довольно миролюбивая змея. Она и человека предупреждает, прежде чем напасть, да и кусает чаще всего, не используя яда, просто чтобы отогнать.
— Королевская? — спросил Лен.
— Да, у нас ее так называют из-за размеров. Это самая крупная из всех известных ядовитых змей.
К нам подошли остальные ученики, но появился Лонар и всех разогнал заниматься делом.
— А ты иди за мной, — сказал он мне.
Мы прошли в одну из комнат учителя, где он указал мне рукой на стул и сел сам.
— Прежде всего, позволь тебя поздравить с браком. Со свадьбой не поздравляю, — он ухмыльнулся. — Видел, какая у тебя была физиономия на этом сборище денежных мешков. Меня надолго не хватило, а сейчас жалею, что не остался и не досмотрел до конца. Жена у тебя замечательная и красавица, каких поискать. Такое богатство нужно уметь защищать. Я постараюсь дать тебе все, что смогу и успею, а пока даю в подарок вот это.
Он взял со стола длинный сверток и развернул ткань. На свет появился меч в простых ножнах и с рукояткой, тоже ничем не изукрашенной. Но, когда Лонар вытащил меч из ножен на половину, я ахнул: струящийся по голубоватому металлу клинка узор не оставлял сомнений в том, что это была лучшая сталь этого мира, и стоил этот меч баснословно дорого.
— Бери и владей, — сказал он, видя мою нерешительность. — И не сильно переживай, я за него денег не платил. Этот клинок достался мне как трофей, и я подарил его своему сыну.
