Трава зелёная (СИ) - Решетников Александр Валерьевич

Пока пацанята пытались с помощью «китайских» палочек хотя бы удержать шарик, я сидел и вспоминал способы по очистки спирта, а так же методы по его ароматизации. Помню, на каком-то иностранном сайте мне попалась статья, в которой рассказывалось, как американские производители алкогольной продукции превратили водку в жвачку. Ага, столько же вкусов: арбузная, банановая, огуречная и так далее… Типа разнообразие повышает сбыт. Каждый может попробовать своё… Но меня заинтересовало другое… Как происходит сам процесс ароматизации? Всё-таки громадное производство, а не то, что у Михаила Петровича. Он просто настаивал самогон на разных ягодах, кореньях и травах. Для массового производства такие методы неприемлемы. Там промышленные установки.

Но как, оказалось, существует вариант и для домашнего пользования. Причём очень похожий на самогонный аппарат. Называется он: экстрактор Сокслета. В общем, для тех, кто бодяжит бухло на дому, вещь, несомненно, полезная. Эта тема заинтересовала меня ещё в одном ракурсе… У Анны есть подруга, которая занимается парфюмерией. Как известно, любые духи, одеколон или туалетная вода состоят по большей части из спирта, плюс ароматизаторы и прочая мелочь. Я же специализировался в основном на растениях. Так почему бы, например, не создать духи с ароматом липы, сирени или розы? Запахи-то обалденные!..

Жаль, но моя идея Анину подружку не вдохновила. Дама предпочитала «европейские» бренды. К тому же она работала по принципу «купи-продай». Короче, к созиданию не способна. Не знаю, откуда ей привозили так называемые бренды, но дрянь полная. Лично мне ничего не понравилось. А ещё я подозреваю, что все эти бренды сделаны китайцами в каком-нибудь подвале…

— Леонид Иванович, не получается! — захныкал Степан, в очередной раз роняя шарик.

— Отставить скулёж! — я тут же хмурю брови. — Ты будущий офицер, а не шавка подзаборная! Раз не получается, пробуй снова. Заодно думай, что ты делаешь не так. Вот гляди… — забираю у ребёнка палочки и ловко перекладываю шарики. — Видел, как я делал?

— Да.

— На, пробуй… Неправильно! Нижняя палочка вообще не должна двигаться. Она просто лежит между пальцами. Действуешь только верхней. Понял?

— Угу…

— А ты, Василий Иванович, чего замолчал? — обращаюсь к младшему Белкину. Для начала я разучил с ними пять новых слов на французском языке: голова, глаза, уши, нос и рот. После того, как пацанята, глядя на непонятные надписи на картинке, научились их более-менее правильно произносить, упражнение усложнилось. Один из них стал перекладывать шарики, а другой громко и внятно перечислять новые слова, обозначая сперва их русский аналог. Тут хочешь — не хочешь, запомнишь. К тому же названий всего — ничего.

— Так вы же разговариваете. Зачем же я буду вам мешать? — выдал ребёнок здравую мысль.

— Во-первых: ты не мешаешь, а во-вторых…

— Он мне мешает! — перебил меня Степан, снова уронив шарик. — Отвлекает сильно!

— В этом и состоит суть упражнений, — отвечаю спокойно. — Будущий офицер обязан выполнить поставленную перед ним задачу, невзирая ни на какие помехи. А тут всего лишь родной брат пытается правильно произнести новые слова. Кстати, он и тебе помогает их запомнить.

— Это как же? — Степан уставился на меня недоверчивым взглядом.

— Очень просто. Ты же слышишь, что он говорит?

— Ну, да…

— Значит, запоминаешь. Тем более Василий Иванович эти слова постоянно повторяет.

— Я устал их повторять, — тяжело вздыхает ребёнок.

— Тогда бери палочки. Теперь твоя очередь учиться правильно ими пользоваться. Кстати, наивысшее мастерство — это умение поймать при помощи палочек летящую муху, — мне вдруг вспомнился то ли китайский, то ли японский фильм.

— И зачем это надо, Леонид Иванович? — из своей комнаты вышла Мария Васильевна.

— Если будущий офицер сможет без труда поймать муху, то и от вражеского клинка легко отобьётся. Вы же не хотите, чтобы ваши дети были слабее своих врагов? — вопрошаю с пафосным видом.

— Что же вы такое говорите… Конечно, не хочу! — возмущается Белкина.

— Вот!.. — поднимаю вверх указательный палец. — А для этого необходимо тренироваться. Причём каждый день.

— Я с вами согласна, но упражнения какие-то сомнительные…

— И чем же? Тем, что раньше не доводилось их видеть? Так вы, Мария Васильевна, много чего не видели. В мире столько всего происходит… Хотите, я сегодня вечером расскажу, как готовят… Кхе, кхе… Простите, но не при детях разговор, — мне пришлось тормознуться. Слишком большой интерес читался в глазах пацанят. А у меня имелись истории и про ниндзя, и про ассасинов. Не хватало ещё, чтобы детишки прониклись духом убийц.

— Хорошо, — кивнула Белкина, поняв, что мои истории не для детских ушей. — Марфа, а ты чего встала столбом? Давай, накрывай на стол. Сейчас Иван Данилович со службы вернётся…

— А вы, откуда знаете? — удивляюсь заявлению Марии Васильевны.

— Как откуда? Вы разве церковного колокола не слышали?

— Нет, — мотаю головой. Вот же, никак не могу привыкнуть. — Я обычно ориентируюсь по часам.

— И где они?

— Потерял, Мария Васильевна. Вам, наверное, рассказывали, что на нас напали разбойники, когда мы ехали в Боровск?

— Да, да, — сочувственно закивала женщина. — Очень ужасная история. Намедни как раз хоронили убиенного купца… А вы, говорят, проявили себя в той истории с самой мужественной стороны…

— Проявить-то, проявил, — тяжело вздыхаю, вспоминая падение в оркестровую яму. — Но, к сожалению, потерял часы. Упали куда-то в сугроб и с концами… — вру без зазрения совести. А может, не вру? Вдруг у «меня» были часы?

— Зато, Господь Бог сохранил вам жизнь, — перекрестила меня Белкина. — Помните об этом! Я за вас в церкви свечку поставила…

— Э-э… — такое чуткое отношение к моей персоне вызвало полную растерянность. Я даже не сразу нашёлся, что ответить. — Благодарю, Мария Васильевна. И вам пусть даст Господь всего лишь хорошего.

В этот момент открылись входные двери… Со службы вернулся Иван Данилович. Мария Васильевна сама помогла ему раздеться, сама полила на руки… Затем вся семья села ужинать. Теперь моё место было подле детей. Я следил, чтобы они учились культурно себя вести. Этикет, конечно, мне никто не преподавал, но бабушкины уроки помню. Сидеть с ней за столом — сплошное наказание. Фиг расслабишься. Всё по серьёзному, хоть и без повышения голоса. Я поступаю аналогично. Напустив на себя строгий вид, зорко слежу за пацанятами, но все их огрехи поправляю с невозмутимым спокойствием. Сам кушаю тоже не спеша. А куда торопиться?

Заодно веду беседу с Иваном Даниловичем и Марией Васильевной. Разговор как раз касается диеты. То есть, что необходимо кушать детям, чтобы у них правильно развивался организм. В принципе, у Белкиных всего в достатке. Например, благодаря корове и двум козам на столе всегда имеется в наличие молоко и кисломолочные продукты: простокваша, сметана, масло… Правда, творога нет. То есть, отсутствует такое название. Творог называют сыром! А вот сам сыр не умеют делать. Причём во всём городе. М-да, печалька. Сыр я люблю. Конечно, не как толстый мышонок Рокфор из мультфильма про Чипа и Дейла, но всё же. А вообще, животноводство в Боровске развито хорошо. Этому способствуют шикарные заливные луга, раскинувшиеся по берегам Протвы…

Слушая рассказы Белкина о красоте родного края, я спросил, где же находится его поместье? Ответ меня удивил… Во-первых: было не одно, а два поместья. Первое, которое располагалось в деревне под названием Корнеевка, досталось Ивану Даниловичу в наследство от отца. А второе шло, как приданное Марии Васильевны. Находилось оно в сельце Дольское. Именно там случился пожар. Во-вторых: сами поместья лежали от Боровска в пятидесяти верстах. То есть ближе к Калуге. Мало того, расстояние между Корнеевкой и Дольским было не меньше пятнадцати вёрст. Вот такой треугольник получался. М-да, не ближний свет. Это в моём времени туда за час можно доехать, а здесь целый день уйдёт.