Арника. Путь к счастью (СИ) - Дант Анна

— Почему? — любопытство было неподдельным. Она действительно не понимала. — Это из-за того, что наш дом сгорел? Но мы могли бы жить у тёти Мальки и Фролки.

— Солнышко, наш дом не просто так сгорел, — открыла я секрет. — Его подожгли плохие люди.

— Нас хотели убить? — её глазки округлились. — Но почему?

— Не знаю, милая, — в этот раз солгала, хоть и не хотелось.

Когда Яна станет старше, я раскрою ей секрет и нашего попадания сюда, и жизни в маленькой, глухой деревушке. И тем более правила, по которым в этой деревне надо было жить.

А также о раннем замужестве, слишком свободных нравов женихов и адском, деревенском труде. Это я не нагружала малышку работой, а так в её возрасте дети уже вовсю помогали родителям, порой берясь за сложные задачи, с которыми не каждый взрослый справится.

Конечно, я понимаю, что всё это ради выживания, но… Но воспитана в другой среде, где не требовали от детей всего и ещё немного больше.

— Я думала, что нас там любили, — прошептала Яна.

Дочь скуксилась, обняла Локи крепче и спрятала нос под одеяло. Теперь виднелась лишь макушка.

Я лишь вздохнула. Яна поймёт.

Не сейчас, но позже, когда подрастёт. Правда, это понимание всегда сопровождается болью. Но в моих силах лишь научить жизнь храбро встречать удары судьбы. По крайней мере, не делать моих ошибок, зарывая голову в песок, как страус.

Дорога оказалась легче, чем в первый раз. Не было ни страха перед неизвестным, ни любопытства. Кое-какой план намечен, осталось только доехать до постоялого двора.

Да, к другу мамы я тоже обязательно загляну. Может удастся остановиться у него на пару суток, пока буду искать жильё.

Я ни в коем случае не рассчитывала на скидку или, более того, на бесплатное проживание. Просто именно это место я посчитала наиболее спокойным, потому что кое-какая защита будет. Как минимум в память о дружбе. Но а на больший срок задержаться там я не смогу, потому что его таверна не была постоялым двором. В комнатах, которых и было-то всего пару штук, оставались обычно перепившие посетители. Жить с дочерью за стенкой от таверны? Нет уж, слишком опасно. Поэтому, пара дней, не больше.

Единственное, что меня волновало, так это страх, что нужную таверну я просто не найду. Знания мои о городе слишком малы, а в том месте я была всего один раз. Немного подумав, я окликнула Владимира, который неспешно скакал на лошади, рядом с телегой.

— Владимир, скажи, а ты знал маминого друга, владельца таверны?

— Мы виделись, даже обменивались товаром, — нахмурился староста. — Не скажу, что хорошо его знаю. А ты? Ты знаешь?

— Нет, — я скрыла улыбку. Всё же, приятно, когда о тебе заботятся. — Просто мне надо ему передать травы, да сообщить о смерти мамы. Ты же знаешь, где находится таверна?

— Знаю, — кивнул Владимир. — Да, ты права, сообщить надо обязательно. Веся к нему каждую поездку заезжала, передавала нужные травы. А как так получилось, что ты с ним толком не знакома?

Вопрос прямо в точку, учитывая, что я не знаю, как выкрутиться.

Конечно, дочь должна знать друзей матери, но…

— Они познакомились, когда я уже не жила с мамой, так что…, - я развела руками. — Мама не любила рассказывать о своей жизни.

— Да, баба Веся была молчаливой, — Владимир нахмурился и с жалостью посмотрел на меня.

— Так ты сможешь объяснить, как до туда добраться? — я намеренно перевела тему, вернувшись к цели.

Не хочу думать о потере сейчас, да и жалость… Жалость будит маленькую девочку, которая безумно хочет тепла и защищённости. Тихо скулит где-то глубоко в душе, стараясь вырваться наружу.

Нельзя… Повернуть назад будет не самым лучшим решением.

Некстати вспомнился взгляд дознавателя. Уверенный, изучающий…

Он словно сканировал меня. Не воспоминания, нет.

Меня саму…

Чем я дышу, могу ли быть сильной, выдержу ли…

Он словно чего-то ждал. Каких-то действий, поступков.

Я засунула руки в карманы и нащупала бумажку с адресом.

Гарольд… Твоё ли это имя, или таким важным людям королевства, скрывающим истинное лицо, не положено представляться?

А друг… Аптекарь знает, с кем водит дружбу или возможно даже выпивает по бокалу чего-нибудь горячительного, сидя у камина и молча обо всём на свете?

Я хотела бы камин. Он дарит тепло и уют, а треск поленьев умиротворяет, заставляет расслабиться и думать о хорошем. Или предаваться воспоминаниям…

Некстати вспомнилась наша с Ярославом квартира. Монолитная высотка хоть и была элитной, но ни капли не давала тепла. А панорамное остекление с видом на вечно живой город не защищали.

Даже в деревне, среди ненависти я обожала наш дом. Он был тёплым…

А печь делала обстановку более живой. Даже дышать было легче.

Или это потому, что я не задыхалась от боли, лёжа на плитке в ванной?

И тёплый пол почему-то не грел, хотя был включен на полную мощность.

Я склонила голову и взглянула на Янку, которая дремала, прижимая лучшего друга. Совсем недавно она ездила в лучшем детском кресле, в автомобиле премиум-класса зарубежного автопрома. Только тогда она испуганно смотрела на папу, прижимая к груди любимую игрушку.

Теперь игрушки нет, как и тёплого салона с многозонным климат-контролем.

Есть скрипучая телега, местами заснеженная дорога и равномерный цокот копыт. И ощущение безопасности… Сейчас в её душе поселилась обида на несправедливость этого мира. Но это пройдёт. Как минимум ей больше не должно быть больно от предательства самого дорогого человека.

— Арника!

Я вздрогнула и непонимающе посмотрела на мужчину. Почему он трясёт меня и кричит?

Ах, да… Мы же разговаривали.

Я настолько погрузилась в собственные мысли, то не заметила, как мне задавали вопросы. Более того, я даже не заметила, как лошадь, тянущая повозку, остановилась, повинуясь жесту Владимира.

— Прости, я отвлеклась, — я тряхнула головой, отгоняя воспоминания и неуместные сравнения. Мне хватило и того, что на вполне простой вопрос “Вернулась бы в свой мир?” я со стопроцентной уверенностью могу сказать “Нет!”. — Так что, ты знаешь, где находится таверна?

— Знаю, — мужчина кивнул. — Более того, я могу проводить. Кстати, мы уже подъезжаем к городу, так что решай скорее. Думаю, вам лучше остановиться на нашем постоялом дворе и переждать ночь, а завтра уже идти в таверну. Поздний вечер — не лучшее время суток для прогулок по таким местам, да ещё и с маленькой дочерью.

— Да, ты прав. Мы остановимся, а завтра сходим. И нет, помощь мне не нужна, мы поедем на извозчике, потому что надо будет зайти ещё в пару мест. Да и у тебя де слишком много. Нужно продать товар и закупиться новым, так что…

— Опять отказываешься. Как и всегда, — хмыкнул Владимир и вздохнув, увидев, как я опуская голову, но упрямо молчу. — Улица Менестреля. Номер дома я не помню, но не думаю, что ты заблудишься. Там не так много таверн. Я напишу название улицы, как приедем. Занесу тебе или… Да, наверное так будет лучше. Я оставлю адрес у хозяина постоялого двора, на стойке.

Меня хватило лишь на кивок… Он прощался.

Сейчас я напоминала себе собаку на сене. Понимала, что всё правильно, но отпускать до безумия не хотелось.

Спустя четыре часа мы стояли недалеко от входных дверей постоялого двора. Все уже заселились, товар разгрузили, Яна спала в нашей комнате.

А я… Я стояла возле мужчины, который полгода назад на этом же месте восхищался моей красотой и вёл на свидание.

Сейчас не было ни тёплой улыбки, ни восхищения в глазах. Лишь грусть и обречённость.

— Прощай, Арника. Я бы очень хотел увидеть тебя ещё раз, но это невозможно, поэтому желаю тебе удачи и найти таки свой путь к счастью.

Я не сдержалась. Придвинулась к Владимиру ближе и положила голову на грудь. Слёзы потекли по щекам, а руки сжали воротник куртки до побелевших костяшек.

Мне хотелось кричать, чтобы он ехал с нами. Чтобы не возвращался туда, где никто не оценит его. Где правят бал злость и зависть.