Совок 13 (СИ) - Агарев Вадим
— А тут еще у будущего тестя неприятности по службе из-за меня образовались. Честное слово, жалко мужика, ведь не самый он плохой коммунист в парторганизации этой области! — еще раз вздохнул я, показывая тем самым, насколько удручен превратностями своей судьбы-мачехи.
— Тесть? — в удивлении нахмурился Севостьянов, — Какой еще тесть? И откуда он у тебя, этот тесть? А как же Эльвира? — не прекращал абсолютно неподдельно удивляться всевидящий и всезнающий гэбэшник. Не замечая моего потаённого злорадства.
Эх, чекисты, мать вашу за ногу! Всё-то вы знаете и всё-то вы контролируете! Фетишисты самонадеянные! С понтом под зонтом, а сами под дождём! Херово вы меня и моё окружение изучили! Вы и Союз точно так же бездарно просрёте! А потом, когда народ на улицу выйдет, то вы из своего центрального офиса на Лубянке обоссытесь даже нос высунуть. Когда вашего Феликса, как висельника, с постамента тросом за шею сдёрнут! Будете ссыкливо из-за штор, как крысы, выглядывать в окон. И бздливо кулачки сжимать в бессильной злобе. Об одном только мечтая, чтобы народ и вас вешать на столбах не начал. Но зато потом уже отыграетесь по полной! С максимальной выгодой для своих чистых рук и горячих сердец.
И опять я не стал понапрасну драконить старика. Дабы не прослыть в его глазах свихнувшимся полудурком. Вместо этого, я начал в красках расписывать, как настрадался от обкомовского пидараса Матыцина мой почти тесть. Который беззаветно служит родной партии на посту заведующего отделом административных органов городского комитета. Тот самый Сергей Степанович Копылов. Человек, в высшей степени порядочный и кристально честный. Строго придерживающийся принципов демократического централизма и Устава коммунистической партии Советского Союза.
Григорий Трофимович моего пламенного монолога не перебивал и даже делал какие-то пометки в своём блокноте. У меня появилась робкая надежда, что удастся как-то отплатить добром наташкиному отцу за его, в общем-то, бескорыстную помощь. Как ни крути, а, если бы не он, то не видать бы Стасу ни жилья, ни мебели в это жильё.
Глава 2
— Мне кажется, Сергей, что ты в силу своего возраста чего-то не видишь или недопонимаешь!
Севостьянов старательно подбирал необидные слова для наивного недоросля, не искушенного в аппаратных играх взрослых мужиков. Скептически улыбаясь.
— Слишком уж большой перепад в их должностях. Второй секретарь обкома партии и горкомовский завотделом! Ну не может себе позволить такой роскоши твой Копылов. Не по Сеньке такая шапка! Что-то здесь не так, лейтенант, уж ты поверь моему опыту!
Я мысленно чертыхнулся. Вспомнил, как натальин отец просил меня устроить ему встречу с моим контактом из понаехавших проверяющих. А ведь я ему тогда вежливо отказал. Здраво посчитав это знакомство для себя нежелательным. Я и теперь не шибко был воодушевлён перспективой встречи этих двух однопартийцев.
Однако, если даже не учитывать моего юношеского желания ответить Копылову добром на добро, в моём сознании всё сильнее и отчетливей проявлялась прагматическая составляющая. Поскольку своей эвакуации в ближайшее время из этого города я не рассматриваю, то будет большой глупостью не озаботиться местной крышей. Уж больно весёлый я парень, чтобы спокойно проживать подаренную мне вторую молодость, да еще в образе унылой серой мыши. Даже в этой тусклой совковой действительности у меня это не получится.
Да, это пока еще не бандитские девяностые и не барыжно-чекистские двадцатые, века последующего. Но и здесь, в этой болотно-застойной действительности вполне хватает откровенных хищников. Обслуживающих генетических потомков разных швондеров и шариковых, облеченных немалой властью. Пообтесавшихся и научившихся виртуозно жонглировать политически грамотными лозунгами. При этом брезгливо презирающих всю остальную биомассу. Которая почти искренне поёт на собраниях «Интернационал» и тупо верит в утопические идеи марксизма. Слишком много их, этих номенклатурных ублюдков. Презирающих в том числе и меня, если я не их зять, не брат и не сват. Даже такого особенного и такого послезнающего. Теперь-то, уже будучи взрослым и мудрым, я хорошо понимаю, что времена и идеологии бывают разными, и всякими. А вот человеческая сущность не меняется никогда. Что бы там ни плели верные ленинцы о равенстве и братстве, но это у них почему-то всегда дворцы и это у них доппаёк с черной икрой. И непременно, чтобы с маслом, колбасой, и еще много с чем.
А у его величества пролетариата, воспеваемого из всех розеток, лишь маргарин и горбушка черняшки. Зачастую выданные по талонам или по карточкам. И комната в пробздетой коммуналке с общим сортиром, рукомойником и тараканами. А еще, как морковка на жердочке для глупого осла, завлекательная сказка, развешанная пропагандой на ушах. Что вот-вот и для всех без исключения скоро наступит коммунизм. И уж тогда-то неминуемо будет всем сытое счастье! Помню, в двухтысячные мне тоже что-то плели про майские указы и про неприкосновенность пенсионного возраста. Много чего обещали, но как всегда, это тоже оказалось дешевым фуфлом.
Если духовные окормители не врут, то за Моисеем евреи таскались по голодной пустыне аж долгих сорок лет. Дебилы они, конечно! Даром, что евреи…
Но всё-таки, хоть и слабаки они, но не совсем бараны! Уж я-то теперь абсолютно точно знаю, что мы, в отличие от них, проплутаем много больше ста лет. И хер его еще знает, когда дойдём до счастливого финиша. И дойдём ли…
Так же следует отметить, что они, эти ушлые сыны израилевы, хотя бы ни на кого по пути не залупались и потому их пейсатые головы под чужой топор не попали. Хрен его знает, почему. Может, потому, что Моисей их ни на кого не науськивал? Или же им просто повезло и на их дороге кровавых жидобандеровцев не оказалось? А, может, от того, что не такие уж они и дебилы, эти хитрожопые евреи и не наш Моисей их вёл?
А мы, которые гомо советикус, мы, понятное дело, круче любых иудеев! Мы с самого первого дня после торжества Ленина и Троцкого в семнадцатом, с кем-нибудь, да обязательно срёмся, и воюем. Не уставая и не переставая. И отовсюду нас гонят ссаными тряпками. То Польша, то Испания, то Финляндия. Или сраный Вьетнам, с еще более сраным Афганистаном. В котором нам тоже наваляли по первое число. А в нагрузку торжественно напутствовали обильным наркотрафиком. Видимо, в благодарность за вложенные в этот долбанный Афган миллиарды золотовалютных рублей и почти пятнадцать тысяч жизней молодых парней.
Всех стран, где мы отметились своей и чужой кровью, не перечесть, ибо нет им счета. Мы очень душевно поём «Хотят ли русские войны?» и, тут же, не прекращая песни, непрерывно со всеми воюем. Кругом у нас интернациональные долги и всюду мы суём свои пальцы в чужие розетки. На халяву строим муслимам ГЭС, дарим им танки, самолёты и прощаем долги на сотни миллиардов долларов. И везде мы исключительно за мир, и только за правду. Мы всех готовы убить. Разумеется, из самых добрых побуждений. За мир во всём мире и за всеобщее счастье. О котором нас почему-то никто не просит. За исключением банановых царьков, в чьи карманы и текут наши деньги. Льём кровушку, пока весь нормальный мир просто живёт и этой своей сытой, и нормальной жизни весело радуется. И успевает еще гвозди с трусами, мобильниками, и «Мерседесами» для нас клепать. Самим-то нам этой ерундой заниматься некогда, мы же глобальным делом заняты.
Впрочем, мобильников пока еще у них и у самих нет. Ну, зато мы сейчас зерно из Канады и от проклятых пиндосов завозим. Одними-то лозунгами сыт не будешь, а, чтобы ударными темпами строить коммунизм, жрать всё же что-то надо. И желательно, чтобы жрать каждый день. Опять же ракеты и балет. Таки да, есть, чем гордиться.
Блин, а ведь от этих послезнаний мне гораздо больше горя, чем просто от моего большого ума! Всё же прав Дергачев, надо как-то соорганизоваться и уже научиться держать себя в руках. Ибо недюжинный лейтенантский умище в совокупности со знаниями из прошлой жизни, нет-нет, да и ввергают меня в нехорошие мысли. И дают повод задуматься. Провоцируя на разные лирические отступления. Тоже нехорошие. И это меня совсем не радует. Скорее, наоборот, этоменя расстраивает. А на фига тогда мне оно надо, это умственное и, не побоюсь этого слова, душевное расстройство? Собственные нервы, они по-любому завсегда дороже и без особой нужды расчесывать их не след. Не понаслышке знающему, каким оно будет, это гнусное продолжение неудачного ленинского эксперимента над людями, мне всё же придётся со всем этим как-то смириться и соседствовать. Оно понятно, что будет тошно и противно. Но и продлевать агонию ленинизьма я уж точно не буду! Идеальное средство от зубной боли, это зубной кабинет. Уж лучше ужасный конец неудавшейся троцкистско-бланковской авантюры, чем тот же ужас, но только без конца. А это означает, что придётся мне, стиснув зубы и беззвучно матерясь сквозь них, тянуть лямку до несбыточно светлых времён. Когда наступит неминуемая и оглушительная победа наших, до боли родных и скрепоносных ОГПУ-НКВД-ВЧК. Победа над проклятым империализмом, над злобными пиндосами, а так же над презренной гейропой. А заодно и над всем остальным, по-свински неблагодарным, миром. За сто двадцать лет так и не выразившего нам своей признательности должным образом. За предостерегающую и наглядную демонстрацию совкового садо-мазо. Это ведь благодаря нам они, твари зажравшиеся, абсолютно точно знают, как не надо жить, чтобы жить, как люди.
