В гостях у сказки, или Дочь Кащея (СИ) - Веселова Янина "Янина"

‘Не поняла, - пыталась собрать мысли в кучку Люба. - С чего это меня на эротику потянуло? А хотя пусть.’

Наяву двадцатилетняя Люба с эрoтикой сталкивалась не часто. Не то чтобы монашкой жила, но и с ума от этого дела не сходила. Может холодновата была, а может ещё чего, но после расставания с Артемом заводить новые отношения Любовь Константиновна Кащеева не торопилась. Бабушка ещё посмеивалась, говорила, что просто не созрела ещё внучка-ягодка. А вот как подойдет ее время - держитесь мужики.

- Почему мужики-то? - каждый раз удивлялась Люба.

- Потому что с тoбой только волчара заматеревший сладить cможет, а сосунка ты сама прожуешь, проглотишь и вкуса не почувствуешь, – неизменно отвечала Галина Михайловна.

Между тем говорливые блондинки успели подвести Любу к какой-то двери, дружно ей поклониться (не иначе как неоднократно репетировали и не исключено, что в компании с волхвами), хором пожелали счастья и втолкнули в какую-то камору. Наверное, это была келья, во всяком случае если судить по размерам и скромности убранства. Хотя если ориентироваться на широченную кровать, занимающую почти все свободное место, то возникают вопросы и подозрения, да...

На кровати, закинув руки за голову, лежал мужчина. Молодой. Этакий лощеный детина из помешанных на мышечном рельефе качков. Весь из себя холеный. Любе такие парни никогда не нравились, слишком уж зациклены они были на подсчете калорий, режиме питания, графике тренировок, а ещё на шмотках, модных стрижках и прочих прибамбасах. А уж этот перекачанный, если судить по внешнему виду, и вовсе на голимой ‘химии’ сидел.

Короче, совершенно не Любин типаж. Но раз уж дело происходит во сне, почему бы и не заняться горячим сексом с этим... Терминаторoм? Тем более, что у него не только тело ого-го, но и морда лица симпатичная. Высокий лоб, прямой, хорошей формы нос, темные брови вразлет, раскосые серые глаза, порочные губы...

Жаль только, что изогнуты они в презрительной усмешке.

- Так ты не парень? - потянулся Терминатор. Пристально оглядел Любу с головы до ног... и скривился, словно уксуса хлебнул.

- Нет, – не поняла его реакцию, но напряглась Люба.

- Девка? – зачем-то уточнил тот.

Любаша в ответ только плечами пожала. А что тут скажешь? И так яcно, что у тестостеронового самца мозги атрофировались за ненадобностью. Правда напоминать ему об этом не следует, дабы не провоцировать агрессию. Иңаче эротики не видать, а будут сплошные треш, угар, кошмар и ужас.

А Терминатор тем временем закручинился.

- Бедная ты бедная, - сказал. - И я тoже бедный, – добавил, подумав.

Несмотря на высказанное сочувствие, было заметно, что себя он жалеет сильнее чем Любу. Прям горюет. Однако же долго унывать парень не стал. Придя к какому-то выводу, потянулся ещё разок и слез с кровати. Вернее стек. Одним движением. И оказался рядом с Любой. Близко-близко. Так, что его дыхание опаляло висок.

- Ты же понимаешь, что нас ждет? – спросил негромко и, не дожидаясь ответа, поцеловал.

Люба на поцелуй ответила. А что? Все к тому и шло! И сон, минуя стадию эротики, перешел в стадию порно. Потому что ни о какой нежности, ласке да, блин, даже о самой примитивной прелюдии речи не было. А был ОН. Страстный. Секс. В принципе можно ещё добавить слово ‘животный’.

Люба рычала, кричала, кусалась, царапалась. Не от боли, нет. От того, что забылась, потеряла себя в объятиях качка, раз за разом подводящего ее к краю наслаждения и в самый последний момент ее нагло обламывающего. Вот, кажется, пара движений, и оргазм. Ан, нет! Терминатор замедляется или меняет позу, темп, глубину проникновения или ещё чего-нибудь. И все по новой, только, учитывая нарастающее возбуждение на новом, более высоком уровне.

Любаша от такой постельной диалектики была далека. Она выла, умоляла остановиться и вместе с тем продолжать дальше, просила о разрядке... Люба взлетала на гребне оргазма и падала в бездну темного удовольствия. Рождалась и умирала. Рассыпалась на мириады частиц и становилась цельной.

***

Проснулась Люба от того, что кто-то не слишком ласково тряс ее за плечо.

- Вставай, солнце за полдень перевалило.

По голосу это вроде был давешний Терминатор.

- Отстань, глюк, - простонала Люба, перевернулась на другой бок и зарылась в подушки. Вставать не хотелось, да и сил, честно говоря, не было.

- Вставай, - не отставал он.

- Ты меня заездил, - отмахнулась Люба. – Всю ночь спать не давал. Только глаза закрою - будишь, ненасытное животное.

- А что ты хотела после брачного кубка? - в мужском голосе послышалось самодовольство.

- Чего? – исключительно из вежливости спросила Люба.

- Того самого. После вчерашнего питья на кого хошь влезешь. Ну, вставай штоль. Я одежду принес. В давешней срамоте на люди показываться нельзя.

- Отстань, глюк, – твердо произнесла она, пожалев, что вообще вступила в разговоры. Что, когда и в каких количествах пьет Терминатор Любу не интересовало. – Дай поспать.

- Никак нельзя, – не отставал он. - Домой ехать пора.

- Скатертью дорога.

- Ага, - покладисто согласился Терминатор. - Пить хочешь? - неожиданно спросил он.

- Давай, - желая, чтобы он поскорее отвязался, согласилась Любаша.

Не открывая глаз, она отпила несколько глотков приятно кисленького компотика и уплыла в сон.

***

Второй раз Люба проснулась... непонятно где. Да и не проснулась, а скорее очнулась. Долго смотрела на матерчатый покачивающийся потолок, прислушивалась к поскрипыванию, топоту, фырканью и пощелкиванию и думала, как ее так угораздило.

Было жарко, пахло сеном хотелось пить и в туалет. Девушка задумчиво почесала нос. Потрогала деревянный борт телеги, а может подводы или возка. Не суть важно. Главное сообразить, как она тут очутилась. Не конкретно в этих, блин, дрогах, а вообще.

Начать надо с того, что никакой это не сон, а самая что ни на есть натуральная явь. Во сне голова не болит, тошнота к горлу не подкатывает, и за шиворот сено не набивается. А тут... Люба вытащила из-за ворота рубахи сухую травинку, покрутила ее в руках и отбросила. С рубахой опять же засада вытанцовывалась. Льняной белый балахон с традиционной славянской вышивкой никак не походил на почившую в руках Терминатора зеленую маечку.

Конечно, можно вообразить, что современные язычники-ролевики опоили Любашу какой-то галлюциногенной фигней, переодели, перегрузили в аутентичный транспорт и везут ее на восстановленное капище для участия в обрядовой оргии. И все они как давешний Терминатор, да. И что тут хорошего, кроме самого плохого?

К тому же если вспомнить мелькнувшее в коридоре зеркало, полеты под куполом храма Лады, подслушанные речи волхвов, как получается, что попала Люба в другой мир. ‘Вот тебе и теория о множественности миров, блин, - невесело улыбнулась девушка. – И что теперь делать?’ Вопрос, как говорится непраздный, особенно если вспомнить вчерашний секс, упоминания o брачном кубке и сегодняшнюю поездку в телеге. ‘Дело ясное, что дело темное,’ - вспомнилась Любе бабушкина присказка. ‘Увидеть бы сейчас Терминатора да задать ему парочку вопросов,’ - размечталась она, но вылезать из телеги и привлекать к себе внимание не торопилась. Вместо этого приникла к щелочке в бортах повозки и принялась осматриваться.

Ничего особого она поначалу не увидела. Обычная пасторальная картинка: убегающая вдоль кромки полей грунтовая дорога, метелки донника и голубые звездочки цикория по обочинам, сами поля засеяны злаками. Будь Люба агрономом, она бы с легкостью определила, что там росло: пшеница, рожь или вообще овес какой-нибудь. Точно не кукуруза, и ладно. А вот то, что никаких людей в поле зрения не попало, огорчало.

Впрочем, капитально подгадив с попаданием в другой мир, мироздание решило оправдаться перед Любашей, удовлетворив ее любопытство. А как ещё было расценить появление Терминатора да не одного, а в компании такого же бугаины. ‘Их тут чем-то специальным oткармливают?’ - вспомнив здоровенных бройлерных цыплят, озадачилась Люба.