Госпожа Болотной Равнины 2 (СИ) - Шах Ольга
- Но прежде, чем сажать пшеницу, следует добавить в землю каменную муку. Этот камень – доломит, мы используем для строительства дорог. А если добавить измельчённый камень в саму почву, то её плодородие заметно повысится – сообщила я свою задумку.
- Какая странная эта твоя очередная идея! Надо бы спросить у Милинки, неужто ей тоже преподавали в Академии такую же ерунду – любуясь природой, бормотал Марко.
- Нет, это мне во сне привиделось третьего дня – смиренно сложив ручки на груди, сообщила я.
Марко просто кивнул, и мы оба уставились на непосредственного исполнителя моих масштабных прожектов. Новак почувствовал на себе наши взгляды и ощутимо поёжился, после чего вздохнул, и решил поведать нам о кручине своей великой откуда-то издалека:
- Иду я, значит, нонече по утренней зорьке, мимо поместья, по той модной дорожке, которая рошалевскими каменьями выложенная была, иду… это… думаю о высоком, а тут глянь наверх, а там – страх и ужас! Из трубы на крыше, ну где господское крыло –то, вылазит маленький чертёнок! Напугал до смерти! Я, значит, стою, ни жив, ни мёртв, ровно к земле прирос, потом было, решил руку поднять, сотворить знак Семина животворящий, да куда там! Руки больно тяжёлые сделалися, единственное, что смог изобразить – кукиш свернуть гадкому анчутке, вот такой! - далее агроном показал слушателям в наших с Марко лицах внушительную дулю, для лучшего обозрения которой подошёл поближе и каждому из нас сунул её под нос. – Токмо чертёнок с того нимало не расстроился, а всё лыбился мерзопакостно. Вот тут уж я не выдержал – как увидел его, с крыши- то аккуратно спускающегося, так вся моя жисть перед глазами и пролетела в единый миг. Дал себе зарок я до семинова рождения старки не пить, жену уважать, да никаких яиц не воровать боле! Не брать, выходит, их без спросу- то… Да, да, так и было – Новак сделал большие глаза и выпучил их, дабы показать всю правдивость своих слов.
- Спужался я тогда крепко, конечно… и, чтобы спастися от этой пакости, крепко глаза прижмурил, да все молитвы Семину сказал. А потом глянь – и нет напасти. Ну, стало быть, вот, что крест животворящий делает, да только глаза то взад открыл пошире – идёт анчутка, как ни в чём не бывало, да вроде как сказать что хочет, тут уж я совсем не при памяти стал – наш агроном вконец расстроился от своего рассказа, и только лишь горестно вздохнул.
- Вот такой… как это… стресс у меня вышел! Ну я-то не стал дожидатися, покуда он ближе подойдёт, да и схватит меня, собрал свою волю в кулак, и припустил во всю мощь от хозяйского-то крыла! Очнулся токмо возле хозяйских теплиц с диковинными цветами, дух перевёл. Сбежал я, от чёрта, значит!
Мы слушали этот удивительный рассказ, не веря своим ушам. Ещё утром я предполагала, что небольшая икота дядюшки Виктора, возникшая благодаря испугу от появления моей дочери – самая большая нервная потеря от её посещения печной каминной трубы – ан нет! Вот что с Новаком случилось! Поистине колоссальная психотравма. Я почувствовала себя несколько неловко, ведь случившееся было по вине моей дочери, однако мрачный взгляд милого супруга избавил меня от угрызений совести: воровство яиц должно быть наказано. Пусть и таким любопытным способом.
Между тем, потерпевший от произвола местных чертей шумно высморкался в клетчатый платок поистине колоссальных размеров и печально изрёк:
- Каменья молоть и в землю закапывать хотите? Странная какая мысль. Никогда о таком не слыхивал, но ежели вы про то своё мнение имеете – так тому и быть! – он равнодушно пожал плечами, как бы говоря – «хозяин – барин» - тогда вам самим в Зелёные Холмы ехать придётся – хто иначе пояснит господину Рошаль мыслю свою про те камни, которые молоть мелко надобно? Опять же, насколько мелко? Про то также бы не худо бы спознать… а я домой… разве ж можноть такие потрясения простому человеку? Чуть анчутка до самой смерти не убил…
Агроном медленно и печально отправился по тропинке, горестно вздыхая и крутя головой направо-налево. Не иначе, опасался очередного нападения жуткого монстра! Да уж… ну не то, чтобы он был совсем неправ…
- Позвольте пригласить вас, возлюбленная моя супруга, на романтическую поездку в соседнее поместье. У нас впереди целые сутки, когда мы можем находиться только лишь вдвоём – начал было страстный монолог Марко, моя лошадь тихо всхрапнула – разумеется, компанию нам составит, в том числе, и Чернушка.
Ну что сказать? Далеко не все наши домочадцы были счастливы от идеи Новака относительно нашей с Марко поездки в поместье господина Рошаль с обучающей миссией. Допустим, почему-то не впала в восторг от этих планов бабушка нашей дочери, точнее говоря, она была не то, чтобы совершенно против самого духа подобной идеи – скорее, её не устраивало лишь то, что они с дядюшкой Виктором останутся в качестве опекунов и крайне ответственных лиц за маленькую госпожу Элизу Валер – нашу дочь, если кто не понял. После сурового монолога тётушки Адрияны Марко даже не пришло в голову поинтересоваться причиной столь резкого отказа, потому что мы в этот момент увидели наше сокровище, которое пыталось прикрыть здоровенную дыру на юбке.
- Мы играли с Бусинкой, и я споткнулась и упала. Волчонок подумал, что это весёлая игра и ещё немного повалял меня… - поведало нам печальную историю своего внешнего вида мамино счастье. Тётушка молча сжала голову руками и удалилась, снимая с себя малейшую ответственность.
- Ну что тут скажешь… а ты не хотела бы поехать с нами в гости в Зелёные Холмы? – со вздохом поинтересовался папенька моей дочери. А получив от неё принципиальное согласие, понял, что всё, что мог, по охране чужого поместья от Лизаветки, он уже сделал, и предложил нам не затягивать со сборами. Одним словом, уже на следующее утро, мы, счастливые и довольные, прощались с родичами. Мирослав поехал с нами в качестве кучера, мы с Лизой и Данкой в карете, ну а Марко, как водится, был верхом. Признаюсь честно, я бы тоже выбрала передвижение на лошади, но не думаю, что бедняжка Данка могла бы бескровно пережить нахождение в замкнутом пространстве с моим ангелочком.
- Слишком быстро не передвигайтесь – это может быть утомительно для вас – переживала тётушка Адрияна.
- Не разрешайте Элизе играть с сыном Андрея Рошаль – посоветовал заботливый дядюшка.
- И самое главное – не берите с собой Бусинку – напутствовала Рина.
А я просто улыбалась. В кои-то веки выбралась из дома – и пусть нам пришлось взять с собой наше чудо – ничто не могло бы омрачить мой праздник! Ну да, ничего, если не считать самой дороги. Дело в том, что дороги в Дубовой Роще и прилегающих деревнях мы старались держать в порядке, регулярно отсыпая их, делая широкие колеи по бокам, для того, чтобы во время распутицы они оставались проходимыми, а также находили возможность для того, чтобы мостить их камнем – расточительность безумная, конечно.
Схема строительства дорог с твёрдым дорожным покрытием была достаточно непростой, а поскольку у нас вокруг болота, то вдвойне проблемной. Для начала делалась некая подушка из щебня или гравия, по возможности плотно утрамбовывалась, а после этого, собственно, и укладывалась камнями с каменоломни господина Рошаль. Кстати, к слову относительно « страшной дороговизны» строительства каменных дорог в Дубовой Рощи, ну то есть скорее тропинок, конечно, так вот, это строительство обошлось нам в стоимость работ по укладке камней – сам материал был предоставлен господином Рошаль в качестве « морального ущерба» за старые дела. Жаль, что дядюшке сказать об этом забыли.
Ну это было так, лирическое отступление. Я хочу сказать, что мы бодро передвигались в сторону Зелёных Холмов. Никому из нас ранее не доводилось побывать в гостях у Андрея Рошаль, и мы предвкушали эту встречу. Даже тот факт, что, вместе с самим хозяином Холмов нам придётся лицезреть его милейшую супругу, не слишком огорчал Марко, ну а меня и подавно. Я всегда с большой теплотой относилась к крошке Анджи, однако сознательный выбор, который сделал Андрей, до сих пор оставался для меня загадкой. Ну как можно было влюбиться и жениться на женщине, которая всегда полагала, будто основное назначение головы – для того, чтобы в неё есть? Я перевела взгляд на свою дражайшую половину, которая увлечённо играла в желания на щелбаны с четырехлетней дочерью. Судя по красному и явно недовольному лицу Марко, он совершенно точно ей проигрывал.
