Михаил Баковец - Улей. Игра в кошки-мышки
Лежать и помирать не хотелось ни капли. В городок тоже идти желания не было — до меня ни разу не донесся ни один звук, все, как будто (хотя, почему — как?) вымерли. Даже перестрелки не услышал, а ведь отдел полиции в городе должен был быть, как-никак, а пятнадцать тысяч населения имелось, одним опорным пунктом не обойтись. Плюс охотники, плюс, какие-нибудь выживальщики, плюс криминал, которого не быть, не может, а у того левые стволы, даже если это переточенные «газовики» и обрезы «тулок» с «ижами». И, несмотря на всё вышеперечисленное, в городе стояла тишина.
Нет, не туда моя дорога меня ведёт, не туда. Нужно к себе возвращаться, к родным и друзьям. Не верю я, что везде такие ужасы.
И тут я спохватился — ведь можно позвонить, прояснить обстановку, сообщить о беде, просто дать знать, что жив и, местами, здоров.
Я полез в карман, во второй и потом выругался, когда понял, что аппарата нет. Я мог его потерять в ночной драке, о которой у меня отшибло память, мог выронить при прыжке в яму, или сотовый выпал от удара когтей.
Без телефона было очень плохо, когда такое творится вокруг. В случае войны, теракта или карантина, сотовые станции обязательно известили бы об этом абонентов в данной местности.
Всё-таки, у нас тут не кино и при такой массовости скрыть от общественности гибель многотысячного города, не удастся. Замаскировать под что-то иное — да, но не спрятать совсем.
Придётся возвращаться в городок и искать телефон. Не обязательно сотовый, мне и городского будет достаточно. Главное, чтобы он работал, и его хватило на несколько звонков.
Картофельное поле примыкало к заправке, с другой стороны от той росла крошечная дубовая роща, за ней начинался гаражный кооператив, и уже потом шли улицы частного сектора, за которыми вдалеке торчали пятиэтажки. В одном из коттеджей я и собирался поискать телефон.
Идти в полный рост я не рискнул. На этом поле я буду торчать бородавкой на лице красотки. Лучше потратить чуть больше времени, но зато сохранить свою жизнь… или её остатки.
Пришлось вставать на четвереньки и так передвигаться, иногда падая на живот, чтобы дать отдых натруженным и непривычным к такой манере движения конечностям. Хорошо, что почва была мягкая, никаких болезненных ощущений в коленках.
Добравшись до асфальтовой дорожки, которая описывала круг вдоль забора из сетки-рабицы, что окружал заправку, я замер, начав всматриваться в строение. Может быть, там есть кто-то живой? Или там нет никого, и у меня появится шанс добраться до телефона и аптечки?
Через пять минут я увидел движение. Но не на территории заправочной станции, а за ней, среди молодых дубков. Кто-то там быстро шёл мне навстречу. Или на заправку.
Когда я рассмотрел неизвестного, добравшегося до сетчатой ограды, то у меня волосы по всему телу встали дыбом, а сердце стало биться тише, чтобы не привлечь внимание ЭТОГО своим стуком.
Из рощи вышло настоящее чудовище трёх метров ростом, горбатое, с огромной пастью, полной зубов.
Чудовище было похоже на тварь из старого фильма «Тварь Питера Бенчли». Только вместо акульего плавника, она хвасталась горбом, да рыбьего хвоста у наблюдаемого мной красавчика, не было. А то, что это красавчик, а не красавица, было видно по «хвосту» между ног.
Чудовище не остановила ограда — прошла сквозь неё, как сделанную из паутины и пластилиновых столбиков. Возле колонок остановилась, повела мордой в стороны и громко всхрапнула, или, быть может, фыркнула. Видимо, запах топлива не учуяла.
Нанюхавшись, чудовище проделало ещё один проход в заборе совсем рядом со мной. Прошла в пятнадцати-двадцати метрах справа, не обратив внимания на меня, неподвижно лежащего среди ботвы и боящегося шевельнуть даже глазами.
Только спустя полчаса я отмер и пополз между двух грядок, скрываясь между ними и стараясь не шевелить ботву. Каждые несколько метров я замирал и вслушивался в окружающий мир. Убедившись, что никто не гуляет по полю, не урчит поблизости и не хлюпает сочной растительностью, я пополз дальше.
Идею разжиться телефоном, я забросил в самый дальний уголок. Куда-то за мечту дожить до космической эры и приобрести межпланетное такси и таксовать от Земли до Марса. Пока по улицам гуляют такие чудовища, желание позвонить, будет сродни мечте полетать в космосе.
Грядки были длиной метров триста! Когда я уткнулся в высокую траву, которая сменила ботву, то сил в теле почти не осталось. Кое-как отполз подальше от края поля и вновь отрубился. На этот раз провалялся совсем недолго, судя по тому, сколько прошло по небу солнышко. Очнулся от чувства опасности: совсем рядом слышалось знакомое урчание и тяжёлые шаги нескольких существ из кошмаров.
Высокая и густая трава не позволяла их увидеть, но зато я их очень хорошо слышал. До ближайшего, было метров шесть-семь. Не валяйся я, уткнувшись лицом в землю, смог бы сквозь траву его рассмотреть.
Скорее всего, меня они не искали, просто тройка зомби решила пройти по травяной поляне в сторону города. Через пару минут я рискнул слегка повернуть голову и посмотреть вслед мёртвым тварям. Три штуки высоких голых и сильно изменившихся существа с длинными когтистыми лапами и небольшими толи горбами, толи наростами на шее под затылком, или сразу и тем и другим. Они совсем не походили на того зомбака, которого я увидел самым первым у своей машины и уж точно даже близко не имели сходства с чудовищем у заправки.
Как только они скрылись из виду, я встал на четвереньки и пополз по траве, стремясь как можно быстрее удалиться от города. Самочувствие застыло в пограничном состоянии: мне уже не становилось хуже, но и улучшений не замечал.
Через сотню метров, поляну или, скорее всего, заброшенное поле, часть которого распахали под картофель, пересекла грунтовая дорога. Там, в пыли, чётко просматривались следы колёс какого-то крупного автомобиля. Проскочил он сравнительно недавно, час, может, два назад. Иначе, едва уловимый ветерок давно бы, если и не затёр следы, то отпечатки протектора разрушил, точно.
«Живые люди или пусть даже один человек, но живой!», — обрадовался я.
Следопыт из меня был аховый, может быть кто-то другой смог бы разобрать направление, куда ушла машина, но только не я. Посчитав, что неизвестный водитель летел из города, чьи улицы заполнили живые мертвецы, я выбрал направление, в котором дорога изгибалась, удаляясь от зачумленного места.
Шёл, как и до этого: осторожно, с остановками и вертя головой на триста шестьдесят градусов. На зрение, никогда не жаловался, как и на реакцию, поэтому на каждое движение вдали реагировал одинаково: резко опускался на корточки, отползал в поле и там прятался в траве.
Как минимум один раз меня это спасло: заметил метров за двести впереди, группу странно стоящих людей, мужчин и женщин. Причём мужчины были сплошь без штанов, хотя в рубашках, а парочка даже в пиджаках. Меня они, к счастью, не увидели, но и уходить с дороги не собирались, словно, были любителями солнечных ванн на природе. Пришлось ползти с километр, обходя по дуге это страшное собрание.
В итоге оказался в березовой лесопосадке, длинной и широкой. Посчитал бы лесом, если бы не ровные ряды стволов и не просвет впереди, в сотне метров.
Здесь я впервые, увидел следы пиршества зомби.
На крошечной полянке стоял столик, сбитый из почерневших тонких досок на вкопанных березовых чурках. Рядом со столом, с одной стороны располагалась лавка из тех же тонких и старых досок, прибитых к двум пням, с трёх других, стояли широкие чурбачки. На столе оставались одноразовые тарелки, пластиковые вилки и ложки, был воткнут большой кухонный нож с блестящим толстым лезвием и удобной рукояткой из мягкой цветной резины, две полупустых бутылки с водкой, одна с красным вином, очень много объедков. И половинка огромного арбуза.
— Арбуз? — вслух произнёс я, не веря своим глазам. Я точно знал, что в нашей области до начала продаж ещё добрых две, а то и три недели. Отдыхающие привезли его с собой из тёплых краёв? Но, вроде бы, и там бахчевые ещё не поспели, а этот, аж сахарный весь. Явно с грядки сорвали не полудозрелым.
Потом я увидел бутылку с какой-то минеральной водой и жадно за неё ухватился.
Вода уже успела почти полностью выдохнуться, согреться на солнце, но показалась родниковой из-за того чувства жажды, что меня мучила.
Напившись, я выбросил пустую бутылку в сторону и только сейчас увидел две палатки — камуфлированную и сине-зелёную.
Та, что была раскрашена в три неброских цвета, была разорвана с одного края и держалась на одной дуге. Вторая, с виду казалась целой, но светлая ткань — та часть, что имела ярко-голубой оттенок — была густо залита тёмной кровью.
Здесь же лежали несколько кусков костей с ошмётками сухожилий, над которыми вились крупные зелёные мухи.
— Бу-у-э!
Тошнило меня минут пять. Выпитая вода вылетела первой, следом потекла горькая желчь, последние две минуты меня тошнило одним воздухом. Ещё в самом начале ноги перестали меня держать, и я упал на колени, уткнувшись лбом в берёзовый ствол.
