Анна Гринь - Забудь мое имя!
– Я? Смешная? – негодующе прошипела блондинка, тряхнув шикарно уложенной гривой волос. На нее, похоже, этот голос совсем не произвел впечатления.
– Хочешь потанцевать со мной, Тамалис? – предложил молодой человек и протянул девушке ладонь.
Та недовольно отбросила его руку в сторону:
– Почему ты решил, что я буду с тобой танцевать? Я? С тобой? Мы из разных лодок, Бестелион. Такие, как ты, недостойны танцевать со мной.
– Это наш праздник, – жестко заметил парень. – Я могу и заставить!
– Ты на это не пойдешь, – рассмеялась блондинка. – Это против правил. Пусть даже тебе они и не писаны.
– Разве тебе не хочется, Тамалис? – тихо спросил темноволосый, склонив голову так, что я смогла разглядеть его профиль.
Вот черт! И тут полное совершенство. Такое бывает только во сне.
– Ах, оставь, – отмахнулась его спутница и развернулась, собираясь уйти, но приостановилась, чтобы бросить последнюю шпильку: – Если я и станцую этой ночью, то вовсе не с тобой.
– А с кем? – зло спросил мужчина.
– С твоим братом, это ведь он наследник трона, – прошептала та в ответ и прикусила губу, чтобы сдержать ухмылку.
– С Каселионом? – хрипло переспросил молодой человек.
Тамалис ничего не ответила и скрылась за двумя плотно поставленными елочками. Зло скрипнув зубами, парень ударил кулаком по спинке лавочки так, что та подпрыгнула и больно толкнула меня в бок.
– Ой! – не удержалась я от тихого возгласа. Но даже этого хватило, чтобы на меня обратили внимание.
– Кто это тут подслушивает? – пробормотал молодой человек, выуживая меня за шиворот из-под еловых веток.
– Это вы первые мне помешали, – решительно заявила я, вися в воздухе и дергаясь изо всех сил. – Я спокойно сидела под елочкой, никого не трогала. А вы пришли…
– Какая белочка, оказывается, у нас завелась. – удивился молодой человек. – И я вроде совсем не пьян.
– Немедленно поставь меня! – велела я, слыша треск пижамной рубашки.
– А мы уже перешли на «ты»? – восхитился парень то ли моей наглости, то ли моему виду.
Представляю, как это смотрится со стороны. Возле меня мужчина, вполне способный стать тайным сном любой женщины. Даже моим. Кстати, это и есть мой сон. А я полная лахудра в старой пижаме. Кошмар! Провалиться сквозь землю!
– Почему бы и не перейти, – заявила я, скрестив руки на груди.
– Не мешало бы для начала познакомиться, – хмыкнул мужчина. – Если обещаешь себя нормально вести, отпущу.
– А я и вела себя нормально, пока меня не подвесили в воздухе! – выдала я, поправляя свою пижаму, когда меня соизволили-таки поставить на пол.
– Забавная малышка, – отстраненно заметил он и представился: – Бестелион.
– Елена.
– Необычное имя, – сказал мужчина и усмехнулся.
– Ничего подобного! – возразила я. – Мое имя самое обыкновенное. Это у тебя какое-то несуразное.
– Что? – опешил он и после секундной паузы воскликнул: – Никто и никогда не называл мое имя несуразным! Моего далекого предка тоже нарекли этим именем.
– Ну, если предка, тогда понятно, – скромно заметила я. В последнее время ничего не поймешь с этими именами, как только не называют. Вот и этому бедолаге не повезло. Но для сна вполне подойдет.
– Я здесь впервые, – захотелось мне как-то оправдать свой внешний вид.
– Оно и заметно, – согласился Бестелион. – Для Праздника Зимней Ночи костюм совсем неподходящий.
– Пойду посмотрю на танец поближе, – сказала я, стараясь не разглядывать красавца.
– Я тебя провожу, – выдал этот нахал.
– Справлюсь без провожатых, – бросила ему и быстрым шагом направилась к центру зала.
– Сейчас танцоры сменятся, и начнется новое представление, – прокомментировал Бестелион движение возле костров.
– А кто танцует? – показывать неосведомленность не хотелось, но интересно же!
– Танцевать может кто угодно, если это Праздник Зимней Ночи, – ответил Бестелион. – Каждый может войти в этот круг, чтобы очистить душу, тело и разум. В огне зимы сгорает все, что хочется оставить позади. Но иногда танец становится началом чего-то нового, если партнер достоин… Правда, все, что происходит в эту ночь, ни к чему никого не обязывает. Только взаимное согласие. Весенние торжества схожи, но обладают меньшей силой.
Тем временем к стене костров с разных сторон приблизились двое: рыжеволосая девушка в длинной темно-зеленой рубашке и узких брючках, заправленных в высокие коричневые сапожки, и светловолосый юноша во всем бордовом.
– Сейчас будет танец Огня! – восхитился Бестелион. – Смотри!
И там правда было на что посмотреть. Я никогда не думала, что живые люди могут двигаться так, как эти двое. Это на самом деле было пламя, пожар, игра теней, бликов, вспышек, взрывов ярости и тихих шорохов. Они встречались, переплетались, глядя друг другу в глаза, расходились и танцевали, танцевали, танцевали!
Я смотрела как завороженная, лишь в последний момент обратив внимание, что Бестелион следит не за танцем, а за мной. Стараясь не выдать, что заметила, я наслаждалась этим взглядом. Приятно, черт возьми, когда такой вот красавчик, пусть и в маске на пол-лица, изучает тебя столь пристально. И от этого в животе растекается приятное тепло томления.
Это ведь сон, да? И все можно, да?
Мимо пробежал какой-то хлипкий юноша с несколькими бокалами на подносе. Бестелион мгновенно среагировал и подхватил пару, вручив один мне. Это вино оказалось таким вкусным! Чуть сладким, терпким и легким.
Я не претендую ни на что, но если это мой сон, то могу делать все, что хочу, решила мысленно, потягивая пьянящую жидкость. Жаль только, даже здесь, в собственном сне, я не такая, какой бы хотела быть. Это сразу придало бы уверенности.
Тяжелые теплые руки опустились мне на плечи. Только теперь я осознала, как замерзла. А еще, что стою в этом зале почти босиком, в одних носках, пусть и очень теплых, связанных бабушкой.
– Ты совсем замерзла, бельчонок! – удивился Бестелион и откуда-то, словно из воздуха, вынул длинный плащ с меховым подбоем и накинул мне на плечи, после чего подхватил на руки и пошел ближе к кострам.
Странно, что я мерзну. Все здесь одеты очень легко, почти по-летнему. Вечно у меня все не как у других, даже сны странные.
Мягкий тонкий мех приятно щекотал кожу, обволакивая своей шелковистостью. Я зарылась носом в складки плаща и затихла на руках Бестелиона, продолжая наблюдать за пляской. Танцоры сменялись, так же менялся и ритм, под который они двигались. Бестелион стоял неподвижно, словно я ничего не весила. Глядя на змеино-гибкие движения очередной девушки, я задремала. И проснулась только тогда, когда теплые губы коснулись мочки моего уха, и Бестелион прошептал:
– Я приглашаю тебя к себе в гости.
Почти не касаясь кожи, он проложил дорожку невесомых поцелуев до уголка моих губ, замерев на миг и ожидая реакции.
«Это ведь сон, – уговаривала я себя, – у тебя может не быть второй такой возможности, Лена».
Отбросив сомнения, потянулась и обняла Бестелиона за шею, коснувшись губами его губ. Его рука взялась за узел моей маски.
– Нет. – Я чуть покачала головой. – Пусть маски останутся на своих местах.
Мне так спокойнее. Проснусь и не буду помнить его лица. Только то, как было. Решив это для себя, подняла голову к склонившемуся надо мной лицу и поцеловала его в губы. Бестелион хищно улыбнулся и крепче меня обнял, отвечая на поцелуй. Что-то произошло вокруг, будто сменились декорации. Но у меня не было времени обращать на это внимание. Мозг не успевал анализировать ощущения и временами отключался. Возможно, несколько раз я теряла сознание. Если такое возможно… от поцелуев.
Мы упали на что-то мягкое и пружинящее. Может, на постель, а может, на что-то другое. Какая разница? Мне не было до этого дела.
Заметив мой изучающий взгляд, он ухмыльнулся и замер, позволяя хорошенько себя рассмотреть. У него почти черные волосы и загорелая кожа. Глаза того необычного оттенка, что принято называть цветом моря в погожий день. А в ухе тонкое серебряное колечко-сережка. Завороженная, я приподнялась и поймала эту сережку, прихватив губами мочку, слегка прикусила и потянула. Бестелион тихо застонал и упал на меня, впиваясь губами в мои губы, подминая под себя, сжимая сильными горячими ладонями плечи. В считаные секунды он избавил меня от одежды, а заодно и себя. Это не смущало, словно так и должно быть.
Я не чувствовала себя пьяной от вина, но в теле плескалась чарующая легкость. Руки Бестелиона жили своей жизнью, медленно и осторожно изучая мое тело. И там где он прикасался, кожа будто загоралась маленькими томительными пожарами. С губ сам собой сорвался полувздох-полустон. Он улыбнулся.
