Форпост (СИ) - Бондаренко Вадим
— А если нас заметят всего один или два черных человека, их можно убить?
— Да, но это в крайнем случае. И не забудьте хорошо спрятать тела.
Тенак ещё немного порасспрашивал о том, что сейчас происходит в Лантирске, и я прервал связь. Парень держался хорошо, до конца нашего разговора даже часть его сна не развеялась полностью, а представляемые ним образы скал Каменной могилы были четкими и яркими, словно фотографии.
Второй сеанс связи, на этот раз с Тором, дался мне намного сложнее. Вчера вообще ничего не вышло, сон собеседника растаял, и меня выбило. Сегодня "старший" как он утверждал, близнец сумел сдержать эмоции, но все равно окружающие декорации — склон холма у Тихой реки и родная пещера — плыли и искажались.
— Тор, постарайся представить свои руки, так ты сможешь осознаться и контролировать сновидение.
— Дим, ты тут такой же, как в жизни!
— Здесь реальны только мы двое, остальное — плод нашего воображения.
— Получилось! Только пальцев почему-то шесть…
— Пробуй так тренироваться каждый раз, со временем у тебя будет получаться все лучше. Твой брат это давно освоил, не дело, когда "старший" отстаёт.
— Тур, с тех пор как перешёл в род Искателей Знаний, очень изменился. Он становится похожим на тебя — постоянно о чем-то думает, а спросишь — только отмахнется.
— О новом доспехе он думает… Бери с брата пример, он сам сделал форму и штамп для изготовления железной чешуи. Скоро у Тура появится первая в Лантирске железная броня!
— Так он постоянно с тобой рядом, вот и нахватался…
— Ладно, оставим его в покое. Как проходит ваш поход? Рассказывай быстрее, во сне время течет по-другому, ты в любую минуту можешь проснуться
— Да что там рассказывать? Скучно… Стадо мамонтов мы догнали, и первый день шли по степи. Ч'чонг большую часть времени так и сидит на шее своей Бинб'о, даже спит сидя.
— Как к вам отнеслись их сородичи?
— Пока мы рядом со "своими" мамонтами, другие не обращают на нас внимания. Я попробовал было подойти ближе к одной из групп, но на меня побежало сразу несколько великих зверей, громко трубя…
— Похоже, с людьми они знакомы, и не с самой лучшей стороны. Больше не повторяй такие опыты, затопчут.
Скорее всего, животные сталкивались с кроманьонцами у Днепра. Дальше на востоке могли проживать только небольшие семьи неандертальцев, я иногда замечал редкие искорки костров ближе к Дону. Но даже десять охотников с каменным оружием для охоты на такого зверя маловато, разве что больного или старого добить смогут.
"Наши" мамонты, хоть и были покрыты шерстью, но предпочитали жить в лесостепи, не заходя далеко на север. Вот там да, за десятки лет они бы хорошо запомнили род Большезуба и его методы охоты, когда животных загоняли к обрыву и они десятками падали вниз, ломая кости…
— Тор, не теряй зря время. Отдых от тебя и так никуда не денется, налаживай с великими зверьми контакт. С вами л'тоа, они научат.
— Да знаю я эту науку! Мы каждый день полные мешки корней копаем, даже поохотится некогда…
— А есть на кого?
— Олени часто подходят близко, мамонты их не прогоняют. Здоровые, с вот такими рогами!..
Тор знаменитым жестом заправского рыбака широко развел руки, намереваясь по-видимому показать мне размер этих самых оленей. Картинка вокруг задрожала, по ней побежали волны, и парень исчез. Да, с контролем у него все плохо, это только снаружи он остепенился, а внутри — все тот же мальчишка…
Время едва перевалило за полночь, "дворец" большей частью спал, только со стороны Утара доносился детский плач и женский голос, успокаивающий ребенка. Из одиннадцати девочек, переданных мне Варгом, в семье моего телохранителя осталось пятеро, остальных опознали их настоящие матери, и дети вернулись к ним. Утар не сильно расстроился, у него подростал свой сын, а на днях должна была родить и вторая его жена-л'тоа.
Я внимательно следил за всеми такими смешанными браками — если дети родятся здоровыми, то такая практика станет поощряться властями города и вождём. Чтобы сохранить доминирующие неандертальские гены, уже готовилось новое дополнение к закону о бракосочетании. Теперь, кроме близкородственных, станут невозможными браки между метисами и л'тоа, кроманьонцами и денисовцами, если те когда-нибудь появятся в Лантирске, на протяжении четырех следующих поколений. Таким образом, количество заимствованных генов никогда не превысит четыре процента. В тоже время, метисы через одно поколение могли избрать в спутники жизни человека другого вида, отличного от их второго родителя, но тогда первое правило продлевалось.
Например, ребенок, рождённый от союза неандертальца и кроманьонки мог вступить в брак только с неандертальцами. А его сын или дочь уже смогут выбрать себе в спутники или неандертальцев, или л'тоа, или денисовцев. Вступить в брак с кроманьонцами им все равно запрещалось ещё три поколения.
Разумеется, сердцу не прикажешь, и, в порядке исключения, отдельные "нарушители" все же будут пропущены. Но тут должны сыграть свою роль по настоящему щедрые свадебные подарки парам, подчиняющимся закону, и огромные штрафы для тех, кто решил поступить по-своему.
Вторым дополнением стал уже действующий запрет для людей с генетическими заболеваниями вступать в брак и заводить детей, или заводить второго ребенка, если первый родился больным. Такие люди, если болезни не слишком отражались на их жизни, могли стать приемными родителями-одиночками для детей-сирот, и получать при этом солидные выплаты.
Правило очень жестокое, но лучше ввести его, когда такие случаи единичны, и предотвратить загрязнение генофонда моего народа сейчас, чем позже, при населении в десятки тысяч человек, ломать уже сотни судеб. В будущем так и не научились лечить это зло, только ослаблять симптомы, продлевая таким людям жизнь. Но прямых запретов не было, и, прикрываясь гуманностью и милосердием, власти всех стран разрешали рождаться миллионам детей-инвалидов. Это было настоящим преступлением перед всем человечеством…
В Лантирске сейчас таких людей было всего двое — пожилая женщина-л'тоа, не различающая цвета, и молодой мужчина-неандерталец с аномально плохой свертываемостью крови.
В первом случае закон применять не стали — единственная дочь больной дальтонизмом умерла от голода два года назад, ещё до появления "старых людей" в городе.
Во втором было сложнее — я заподозрил гемофилию. Помня, что скрытыми носителями являются женщины, запрет распространился на его внешне здоровых мать и младшую сестру, ещё даже не достигшую возраста невесты.
Сам парень женился в прошлом году, но детей у пары до сих пор не появилось. Его жене разрешили в порядке исключения выбрать нового мужа, а его здоровому отцу — новую жену. Всем пострадавшим выплатили годовой доход взрослого охотника, а матери с сестрой теперь будут выплачивать помощь, такую же, как и при потери супруга и одного из родителей. Жаль их, конечно, но тут ничего не поделать…
Это правило могло ударить и по нам с Эрикой, Ингвар продолжал отставать в росте от сверстников, но у меня уже появились первые предположения на этот счёт. Перенос моего сознания из будущего, где уровень энтропии был выше, на сорок две тысячи лет назад в прошлое, создал локальную аномалию в среде с более низким уровнем энтропии. Сознание, как разновидность электромагнитного поля — тоже вид материи, и оно изменило клетки доставшегося мне тела на генном уровне. Теперь, мое тело было более "старым", чем мир вокруг, и дальше стареть не желало. Полностью отменить законы биологии это не смогло — так, сравнивая скорость роста своих ногтей и волос с таковыми у других мужчин, я высчитал ее замедление приблизительно в семь с половиной раз. Это давало мне очень солидный бонус долголетия — к приблизительно четырнадцати годам биологического возраста сейчас ещё не добавился даже один.
Сложно сказать, как долго продержится этот эффект, но в генах Ингвара он уже проявился. Здесь столкнулись две противоположности — потребность в ускоренном развитии тела ребенка, заложенная самой природой, и противодействие не желающих обновляться клеток. Пока за счёт увеличения их количества при делении сын рос, хоть и медленнее других. Подозреваю, что этот процесс вскоре замедлится ещё больше, до половины от моего показателя. Но даже так, если эта линия закрепится, то мои потомки смогут прожить очень долгую жизнь!
