Сергей Плотников - Из рук врага
И сейчас первая из товарок убившей женщину стрелы беззвучно воткнулась в середину средней мачты «Тюленя», словно возникнув из тьмы — живые композиты давно решили проблему свиста оперения, хлопка тетивы о перчатку лучника и стука наконечника о цель. Стрелку, одиноко стоящему на коралловом выросте чуть далее семидесяти метров, даже напрягаться не приходилось: корабль был подсвечен фонарями вахтенных и светом из окон офицерской части крытой палубы со стороны кормы. Лучник, убедившись, что итог выстрела не заметили, опять поднял свой инструмент и улыбнулся. Через час стрелы начнут источать свой смертельный аромат — так сделала остроухая жена — помощница Алессо, а его, Охотника, задача, чтобы все три тула снарядов до того оказались торчащими в рангоуте и бортах у иллюминаторов морского охотника.
Мужчина вспомнил результат испытания первой стрелы, и улыбка стала шире и какой-то… умиротворённой. Религия почитания предков у народа раскосоглазых южан в том числе гласила: убитый не должен уходить в страну мёртвых один.
— Счастливой и ровной дороги, любимая! — прошептали губы, и очередная стрела ушла в сторону вражеского пристанища. — Тир, Мори, детки… Счастливого пути!
Тетива опять беззвучно хлопнула…
Последние стрелы Гуурака Мика выпускал уже с совершенно спокойной душой: смерть — это часть жизни, умерших — отпусти. Потому он размышлял о том, как женщина-капитан, принёсшая столько горя, узнала в Эль мифического эльфа, в существование которых он, признаться, так и не поверил: кажется, пленница перед смертью от страха просто сошла с ума. Алессо попытался объяснить, что у него на родине признаком народа Лесов считаются острые на концах уши и правильные черты лица. Хм, это что ж, нарроанцев из-за чёрной кожи и курчавых волос вообще демонами считать? Острые уши… Вообще, у помощницы натурфилософа они были самые что ни на есть обычные, заострёнными были концы хрящей сверху. Вот у песчаной лисы — действительно острые уши! В полголовы размером. Эти чокнутые ещё бы по белым волосам и прямому носу расу колдунов-манипуляторов выделять придумали!
42
— Я слышал, что наш мир… э-э-э… круглый, но никогда не видел его вот так! — Плуг рассматривал расстеленную на весь стол в каюте капитана карту планеты. Многие линии побережья материков были нанесены пунктиром, другие места заливала ровная синева без отметок даже глубин: этакая аква инкогнита, куда ни разу не заплывали имперские экспедиции. Тем не менее сориентироваться в масштабах даже такая примитивная зарисовка позволяла. — Это значит, если мы будем плыть на восток, то наткнёмся на западное побережье материка Азур?!
— Да, если не уклонимся к северу, тогда причалим к побережью Хикка. А если пойдём южнее, то да, шанс есть — если вот тут нет никакой неизвестной земли, вроде группы островов или даже одного большого острова, может быть, даже мини-континента. Сможешь нас провести по определённой широте, Марсо?
— Ха! Когда я в двенадцать стал юнгой, это был предел моих мечтаний! Помкэпа даже как-то раз позволил мне самому воспользоваться секстантом…
— А потом ты осел в эмиратах и начал копаться в земле! — раздался с палубы голос Мора Рокса. — Хватит бумажки разгребать, здесь новая партия этих ваших дров и хлама, а я даже отойти от кормовой пушки не могу! На наш… на четвёртом острове опять кто-то под пальмами ползает!
— Идём, — потянул я залипшего в очередной раз над капитанскими вещами фермера-шелковода, имевшего бурную юность до восемнадцати лет (то есть примерно четверть века назад) и решившего, скажем так, под действием обстоятельств тряхнуть стариной.
БАХ!!! Над головой оглушительно рявкнуло корабельное орудие, и, будто своеобразное эхо, понёсся к небу задорный ругательный загиб.
— А-а!
— Промазал или попал?
— Попал, но промахнулся мимо места, где засёк противника, — «перевёл» я вопль души. — Неудивительно, волна небольшая, но она, как видишь, есть, а наш Стерх знаком только с полевой артиллерией, где земля не качается…
— А куда попал тогда?
— В берег острова. Его дальнобойность до сих пор удивляет. Пошли примем груз у Эль и отправимся на шлюпке назад — раз разобрались с маршрутом, грузим дальше.
— Мастер Алессо, а нам точно нужно всё это ваше… оборудование?
— Я тебе больше скажу: когда перевезём вещи и всю необходимую рассаду, нужно ещё, сколько успеем до заката, плодородной почвы в трюм перетаскать.
Обе лодки — позаимствованная у морпехов нами и та, на которой причалила Светлана с командой, — курсировали между пятым островом и кораблём по своеобразной паромной переправе. Свитый из лиан толстый канат мы смогли задействовать сразу после восхода: уложенный петлями на песке и воде, он, подобно плоской пружине, растягивался, доталкивая шлюпку до барьера рифа, на котором пришлось нарастить некое подобие траволатора, — элементы защитного периметра эльфов росли и в солёной воде, как мангры, только гораздо быстрее. Подготовка съела у нас первую половину дня, включая захват корабля, который свёлся к вываливанию трупов в море: предложить использовать их в качестве подкормки для растений у меня мозгов хватило, хотя у эльфов, как я понял, это была рядовая, отработанная процедура — на концентрированной высокоорганизованной органике рост фитоконструктов под солнечным светом ускорялся многократно, «строительный материал» в виде углерода и азота не приходилось фиксировать из воздуха. Да, наши с Эль эксперименты показали, что и эту мечту всех земледельцев и фермеров остроухие успешно решили[19].
Наши действия не остались тайной для высаженного десанта: первая шлюпка появилась из-за берега четвёртого острова после полудня и подошла на половину расстояния до корабля (с внутренней стороны кораллового барьера) прежде, чем бывший имперский лейтенант хладнокровно с третьей попытки накрыл её из палубных длинноствольных орудий, не разбираясь, кто там был и с какими целями. Вторая группа была больше и умнее — переправилась через пролив между островами на трофейных катамаранах, которых «джамшуты» понастроили достаточно. Этим повезло меньше — смерть от удушья из-за анафилаксии висящей в воздухе пыльцы куда менее приятна, чем от пушечного ядра.
Видимо сделав для себя какие-то выводы, далее противник только наблюдал, накапливаясь на нашем «плантационном» острове. Было очевидно, что в темноте они попытку повторят — захватить корабль, если тот останется на якоре, и пятый остров; догадаться использовать мокрую тряпку на лицо в качестве фильтра от опасной взвеси пыльцы можно было чисто эмпирически, особенно если морская пехота сохранила несколько пленных для натурэксперимента.
Конечно, оставался ещё эльфийский «зарин», но оружейные кусты не могли поддерживать его концентрацию в воздухе дольше пары часов, да и самим потравиться проще простого. Учитывая, что в противниках у нас осталось более тридцати человек, специально подготовленных взрослых мужчин с неизвестным количеством скорострельного (по текущим меркам — ОЧЕНЬ скорострельного) оружия, идею устроить встречный бой или засаду дружно признали проявлением клинического идиотизма. Правда, оставлять нашу «лабораторию», вернее, то, что от неё оставалось, без при смотра тоже было неправильно — мало ли кто мог наткнуться… и сделать выводы.
Мы снялись с якоря за час до заката, бросив одну шлюпку на середине движения — была высокая вероятность, что морпехи, увидев отход их единственного «билета» отсюда, начнут атаку. Интересно, что подумали урки-абордажники о самодвижущейся шлюпке? Если головы людей над бортами разглядеть в зрительную трубу можно, то лежащую на воде лиану вряд ли… Действительно, едва «Тюлень» начал вытравлять якорь, на четвёртом острове началось активное шевеление, раздалась даже пара выстрелов: скорее от отчаяния, чем в безумной попытке поразить далёкую цель. Даже такие типы, что забривались в морскую пехоту, волей-неволей разбирались в такелаже, включая манёвры, и были уверены, что восемь человек, из которых четверо ранены (пересчитать можно было в зрительную трубу), не смогут управлять рангоутом и парусами на таком большом корабле.
Мы и не смогли. Эль смогла. Относительно хорошо подвижные лианы, обёрнутые вокруг нужных линей и кабестанов[20], вполне заменили минимальную парусную вахту, а косые, современные даже в двадцать первом веке бермудские паруса[21] в управлении были гораздо проще распространённых здесь «полотнищ» (потому-то те и используют на Земле до сих пор… сильно доработав за века эксплуатации). Тем более мы, не рискуя, просто погнали корабль в сторону, куда дул ветер, решив сначала разорвать дистанцию, а потом уже экспериментировать. Но это было ещё не всё.
Острова в свете краснеющего по мере наступления вечера солнца медленно-медленно уменьшались за кормой. С палубы уже можно было рассмотреть не только пролив между последним и предпоследним, видно было даже третий остров… когда началось. С такого расстояния вспухший огненный шар над деревьями крайнего клочка суши смотрелся не опаснее огонька свечи, но на самом деле его за глаза хватило, чтобы поджечь живые заросли, как эльфийские, так и дикорастущие. Всё-таки получилось так, как я втайне и рассчитывал, оставляя открытое пламя рядом с порохом, несколько бочек которого сгрузили с морского охотника по возможности незаметно и собрали в центре нашей бывшей «научной зоны»: разрастив «аллергические» кусты и подняв лёгкую метель из опавших лепестков и пыльцы, удалось-таки получить при детонации взрывчатки эффект объёмного воздушного взрыва! Ну, теперь точно всё: пусть выжившие расскажут тем, кто их на свою голову спасёт (я не питал иллюзий, во что превратится тропический рай, нашпигованный тремя десятками уголовников), об «огненной магии», а не о «странных ужасных движущихся растениях».
