Юрий Иванович - Амазонки Янтарного мира
Похоже, она могла на эти темы говорить сутками напролет, подтверждая тем самым мнение, что любая двинутая мозгами барышня только и мечтает попасть на турниры и стать там королевой посвящений.
Но если больше сосредоточенный на лечении поломанной кости Торговец еще мог слушать, то Прусвет не выдержал.
– Да ладно тебе все о балах да поединках! – остановил он рассказ девушки на полуслове. – Лучше рассказывай, что собой представляют эти таинственные недра. Как сквозь них пробираться к колоколу? И какие там могут быть трудности?
– О! Трудностей там – хоть отбавляй! – как-то слишком уж злорадно воскликнула Тиэль. А потом опять прикрылась ложью: – Только вот что там конкретно и как, я только краем уха слыхала. Поговаривают о каких-то лабиринтах, вулканах с раскаленной магмой и о страшных зверях. Так что пройти к священному колоколу – это и в самом деле великий подвиг. Его удается совершить только одному из сотни. Остальные либо получают страшные ранения, и их выносят товарищи, либо сами возвращаются с полпути, не в силах прорваться дальше, либо погибают. Но те, кто возвращается Героями, захватив возле колокола свои награды, становятся прославленными на весь мир. Про их подвиги и отвагу слагают песни и легенды!
Упоминание о наградах заинтересовало Торговца:
– Неужели сам Крафа награждает?
– Ни в коем случае! Да и не является он для таких мизерных целей в наш мир! – прямо-таки возмутилась рассказчица. – За ложный вызов он убивает рыцаря немедленно, а труп бросает в паутину небытия ближайшей пещеры, где тот за пару дней превращается в мумию. Кстати, именно через эту пещеру и надо пройти прибывшим на самом последнем участке пути. И мумии словно предупреждают: «Одумайся, прежде чем зазвонить в священный колокол!»
– Значит, рыцари порой совершают подвиг прохода просто так? Без нужды звонить в колокол?
– Ну да! Отправляются либо в одиночку, либо по двое или по трое. Да, по сути, и каждый обитатель рыцарской вольницы мечтает совершить в своей жизни «прикосновение к Клоцу». Только – прикосновение. Но и за это они получают награды.
– И кто выдает им подарки?
– Да там есть какая-то конструкция, – девушка покрутила перед собой руками, словно изображая то самое неведомое устройство, – из которой, после касания колокола рукой, появляется специальный обруч на голову для рыцаря. Всегда по его размеру, с выбитой датой и с персональными украшениями в виде россыпи небольших бриллиантов. Вдобавок герой и его потомки сазу же переходят в дворянское сословие. Ну и понятно, что награда стоит целое состояние, хотя случаи ее продажи можно пересчитать по пальцам одной руки. В основном это высшее отличие передают из поколения в поколение, а награжденного именуют «Обладателем Обруча Героев».
Светозаров только хмыкнул, мысленно дивясь отработанной в этом мире схеме уничтожения самых агрессивных скандалистов. Видно было, что Крафа и здесь применил свои прославленные хитрость и сообразительность.
А Прусвет продолжил расспросы:
– И какие еще награды ожидают воина, вышедшего живым из недр?
И уже в который раз Тиэль не только соврала, но и вообще ушла от ответа:
– Понятия не имею. Люди разное болтают… Но уже точно потом герои не бедствуют, и почти любой из них имеет возможность добиться стремительного роста карьеры на любом поприще государственной деятельности. Однажды один из них даже стал императором. А вот ты, Дмитрий, хотел бы стать императором?
Пока мужчина задумчиво на нее смотрел, ответил разумный кальмар:
– Он бы уже давно, если бы захотел, стал императором. А там, где он обретается, звание Торговец порой более значимо и почетно, чем титул императора.
– Ну, мало ли, что думают где-то там! – недовольно скривилась девушка и принялась с жаром доказывать: – Зато у нас наверняка в тысячи раз лучше. А такой прекрасной столицы, как у нас, уж точно нигде больше не существует! И женщины в Янтарном – самые прекрасные! Это Высший Протектор всегда подчеркивает.
Подобная горячность Дмитрию импонировала. Да он и сам считал, что местный патриотизм надо поддерживать и поощрять. Разве что глупых женщин было жалко, которых Гегемон зомбирует и ментально обрабатывает для своих утех.
Но о своем матримониальном положении он напомнил:
– Я человек женатый, и меня ваши женщины нисколько не интересуют. По нашим понятиям, супружеская и уж тем более осознанная измена – это недопустимо.
Местная экскурсовод несколько приуныла, но сумела вычленить одно интересное для себя слово:
– Осознанная? А что, неосознанные измены допустимы?
– Нет. Это тоже карается. Разве что могут быть оправдательные обстоятельства, независящие от человека… – Граф несколько смутился, вспомнив о своих грехопадениях с Тани Хелке. – Например, временная потеря памяти… или помутнение рассудка… или насильственные действия. К последним относится и попытка твоего ментального воздействия на меня, классифицирующаяся как насилие. Карается очень строго, я бы даже сказал – жестоко. Но в любом случае существует и вина пострадавшего…
– Это как?
– Да попросту нельзя создавать такие ситуации, когда возможно такое насилие.
– Ага, поняла! Это такие ситуации, когда легкомысленный мужчина попадает в комнату сразу с несколькими игривыми женщинами? Или когда глупая девушка укладывается спать в окружении десятка озабоченных долгим воздержанием мужчин?
– Примерно… суть ты поняла правильно.
Некоторое время все молчали, а потом Прусвет сказал:
– Пойду прогуляюсь. Заодно дорогу впереди проверю. Как бы там какие мстители не окопались.
Он покинул карету, а Дмитрий подумал о том, что стоит создать защиту, которая могла бы прикрыть не только его, но и Тиэль – она являлась самым слабым звеном отряда, не имея на себе даже кожаных доспехов.
Раньше он такого не делал, поэтому пришлось изрядно поднапрячься, задействуя все свои умения и способности. Несколько затрудняла дело необходимость лечить ногу. На это тоже уходило много сил и внимания. Но так как никто и ничто не мешало – Тиэль задремала, – должные силовые щиты были созданы, укреплены подпиткой из кристалла-накопителя и зафиксированы на контур всей кареты.
Вернувшийся Прусвет протиснулся в карету с каким-то кряхтением и фырканием.
– Чего это ты тут намудрил? – спросил он у товарища на одном из иномирских языков, непонятном для их попутчицы. – Я еле сквозь эту гадость проскользнул!
– Против стрел, болтов и даже тяжеленных копий сгодится, – похвастался Торговец. – Ну как, высмотрел что-то интересное?
– Ничегошеньки! А ведь как далеко вперед мотнулся… Уже возвращаясь, кратко переговорил с госпожой генералом.
– На тему?
– Все той же засады. Юлиана утверждает, что в пути нас вообще никто тронуть не осмелится. Скорей всего… А вот в рыцарском лагере можно ожидать чего угодно. Там такое порой творится!..
– Ну, там уже не страшно. Мы ведь ни с кем общаться не собираемся, сразу в недра отправимся.
Прусвет смешно чмокнул губами:
– Я вот тут подумал: может, ты вообще в недра соваться не будешь?
– Как это?
– Очень просто! Я к этому колоколу сам мотнусь и позвоню. Крафа на зов явится, я его раз – и в камень затолкаю. Он там часик сидит, мучается и начинает понимать свои ошибки…
– За часик? – не поверил Светозаров. – Старикашка Азаров сколько сидит в камне?
– Ну, там совсем другое, я ведь тебе рассказывал. Купидона Азарова я в камне еще и усыпил да в кокон прострации поместил. Боль он чувствует дикую и себя осознает, но вот времени как такового не замечает.
– Ну да, ну да… что-то такое припоминаю. Мы тогда в Кабаний и обратно мотались как угорелые, отряды перекидывая, вот и вылетело из головы…
Прусвет демонстративно погладил свою лысину сразу двумя щупальцами:
– Сочувствую твоей дырявой голове… Я Гегемона «консервировать» не буду, и он будет четко ощущать время. Так что ему мало не покажется! Через час я его чуток выволоку из камня, чтобы говорить мог, и душевно так порасспрошу. Все расскажет, как миленький!
Идея казалась неплохой. Вся сложность только и заключалась в разных весовых категориях. Если злобный узурпатор мира Кабаний был попросту жалкий колдунишка (с которым друзья сумели справиться только с огромным трудом и общими усилиями!), то проживший три тысячи лет Крафа недаром носил звание Трибуна Решающего. Такой монстр наверняка смог бы одолеть играючи десяток противников, подобных Купидону Азарову. Не стоило забывать, как Гегемон выжил после срабатывания ловушки у мира Ба и вырвался из нее даже без единой царапины. Следовательно, и разумному кальмару пришлось воспользоваться всей мощью своего невероятно разнообразного арсенала.
А ведь пронзающие камни создания, несмотря на всю их силу и умение менять свою плоть от состояния миража до прочности камня, – смертны! Особенно если враг знает их слабые стороны и имеет о них должную информацию. Бросаться в бой, не имея поддержки, было бы глупо.
