Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса III (СИ) - Мордорский Ваня

Я старался держаться на расстоянии от змеи, и постоянно маневрировать, пока мои четки дырявили ее тело и ослабляли.

Змея шипела и плевалась сгустками яда, от которых я уворачивался. Но одновременно с этим я начал напитывать большим количеством Ци Символ Изгнания.

И я был уверен что он сработает.

Символ начал сиять передо мной и у змеи сразу поубавилось желания меня трогать.

— ВОРЫ… — как-то обреченно сказала она четко различимым человеческим голосом, — Воры….Украли лотос…

— Духовные растения растут сами по себе. Кто взял — тот взял.

— ЛОЖЬ! Шииииииии! Этот лотос мой! Он особенный!

Я же схватил Символ Изгнания и рванул навстречу змее. Нужно было его впечатать ей как можно ближе к голове.

☯☯☯☯

— Спасибо тебе…

Мы, усталые и измочаленные, сидели на берегу, а перед нами застыл призрак Девушки. Прозрачно-серебристая, прекрасная и печальная, как приходящая осень.

Когда я использовал Символ на змее-гуе, то ее тело взорвалось, и нас всех накрыло мощной вспышкой. А потом…появилась она. Призрак.

— Спасибо, что не сорвал мой лотос, — сказала она.

«Так ты почувствовал ее тогда…и поэтому не захотел трогать лотос.» — вдруг понял Ли Бо.

Да.

— Эта тварь питалась моим лотосом…мною…вытягивала энергию…и даже часть меня, поэтому у нее и было такое лицо…

— Но почему ты не обрела покой? — спросил я, глядя на дух девушки. — Почему вообще лотос стал…твоим вместилищем?

Она вздохнула.

— Чтобы ответить на этот вопрос, я должна рассказать кто я такая.

— Давай, рассказывай, — с горящими от интереса глазами воскликнули лисы.

— Я тоже слушаю, — сказал карп.

— Когда-то я была обычной девушкой, вступившей на путь Праведности.

И такие бывают? — спросил я мысленно Ли Бо.

«Раньше всякое бывало. Глупость полнейшая. Женщины не созданы для такого.»

— Я была талантлива…и добродетельна… Путь Праведности подходил мне. Я культивировала путь чистоты и отрешения. Соблазны не трогали меня. На меня даже не налагали обетов. Это было не нужно. Я прекрасно контролировала себя сама. Мой учитель говорил, что я родилась с Лотосом Чистоты в сердце, и мне не страшны никакие соблазны тела и души…

Девушка взглянула мне прямо в душу.

— Он ошибался… Когда-то я повстречала Бессмертного…и влюбилась…

Ли Бо?

«А я тут при чем? В первый раз эту больную на голову вижу. Я с бабами Праведного пути вообще никогда не связывался — больше проблем. »

Ну… зная твою любвеобильность…

«А почему чуть что, так сразу Ли Бо? Я с женщинами некрасиво не поступаю. И вообще! Бессмертных и без меня хватает!»

И много? Больше девяти?

«Конечно, намного больше», — серьезно сказал Ли Бо.

— Это произошло не сразу…он приходил на это озеро, которое я выбрала местом своего уединения. Сначала я была равнодушна к нему, а потом он начал рассказывать о том, где был и что видел…и вот тогда мой Лотос внутри расцвел по-настоящему…

Лисы слушали открыв рты.

Лянг готовился плакать.

А я молчал.

— Нет…ничего такого не было…— вздохнула она. — Я осталась Чистой. Но перед уходом он сказал слова, которые я никогда не забуду: «Дорогая, сядь же рядом, поглядим в глаза друг другу…»

Карп всплакнул.

— И я помню тот взгляд, казалось, мы вечность смотрели в души друг другу… Я не хотела, чтобы этот миг прекращался…а потом он взял мою голову в свои руки, поцеловал и сказал: «я еще вернусь».

— Он вернулся? — дружно выдохнули Хрули и Джинг.

— Он не вернулся…

Дух девушки умолк.

— Его поцелуй перевернул всё в моей душе… Я тогда впервые поняла, что есть что-то большее, чем просто путь Чистоты, что есть вещи необъяснимые, но которые окрыляют и заставляют душу расцветать по-настоящему.

— А что потом? — спросил я.

— Я ждала…и долго ждала…я была на той ступени, когда можно ждать веками. Ждать и не дождаться. С каждым годом моя надежда гасла, а тоска и боль росли.

Дух девушки отвернулся к озеру. К лотосу.

— А потом мое сердце просто разорвалось.

— В смысле «разорвалось»? — удивленно спросил я.

— От боли…слишком много лет ожидания, слишком много надежды и разочарований…я до сих пор помню вкус поцелуя, который перевернул мою душу, и кроме радости поселил в ней печаль. Я не соврала: я родилась с Лотосом Чистоты в сердце…а такие эмоции для него губительны.

— Именно там. — она указала на лотос, — Мое тело погрузилось в воду, и из сердца вырос этот Синий Лотос, к которому привязалась моя душа.

— Подожди, а как давно это случилось? — спросил я.

— Очень давно, не одну тысячу лет назад.

— Но ведь тут жили Праведники…почему они не помогли твоей душе уйти?

Дух звонко рассмеялась:

— Праведники? — она повернулась ко мне и горько улыбнулась, — Они решили, что этот лотос и я, как часть его — отличное испытание для их учеников.

— В смысле «испытание»?

— Если ты прикоснешься к Синему Лотосу, то всё поймешь… Это не просто Лотос — это проверка твоего сердца: дотронувшись к нему ты увидишь все свои страхи, сомнения, и я помогала молодым Праведникам это увидеть. Я видела их Сердца насквозь. Скажи мне, какой Праведник позволил бы мне уйти и покинуть Лотос? Ведь тогда он будет просто духовным Растением, а не вместилищем неприкаянной души.

Я молчал. Не знаю, какие раньше были Праведники, но так нагло использовать чужую боль, для закалки своих учеников, было неправильно. И не надо быть Праведником, чтобы это понимать.

— А потом Праведники вообще покинули эти места и через какое-то время появился гуй…

Она вздохнула.

Если я верно понял, то Праведники ушли именно тогда, когда появился разлом в Небе.

— Я хочу, — вдруг сказала девушка, — чтобы ты дотронулся до лотоса. Я хочу видеть твое Сердце.

Я поднялся.

— Зачем?

— Мне надо, я хочу убедиться. — коротко ответила она, а потом добавила, — и тебе тоже надо. Ты поймешь, когда прикоснешься.

Лисы обеспокоенно взглянули на меня.

«Ван, не надо, может там ловушка какая?»

Тут не больше гуя. Ты сам видишь, что ее душа чиста.

«Эм…ну да».

Я прыгнул в озеро и заскользил прямо к лотосу. Девушка неслась передо мной.

Перед лотосом я застыл на мгновение. Девушка в прямом смысле втянулась в лотос, став его частью и он засиял еще сильнее.

Я вздохнул и, протянув руку, прикоснулся к синему лепестку.

И в тот же миг исчезло озеро, исчезли лисы, карп, Ли Бо. А я понял, что сейчас этот дух видит всю мою душу, всю, целиком. Каждое воспоминание.

Я стоял на развалинах секты. Горящей секты.

В сердце на мгновение защемило. Вокруг были разбросаны тела собратьев… Старейшин…

— Ты же бежал, да? — передо мной, словно живой встал Старейшина Лянь. — Ты бежал Ван, пока мы погибали…

Рядом с ним встал собрат Пунь.

— Ты же сговорился с ними, да с врагами? Именно поэтому ты не пошел с нами, а ушел за пределы секты…ты знал о нападении…знал…ты — предатель!

На сердце потяжелело. Я знал, что это неправда. И всё было по-другому. Совсем по-другому. Но сердце…оно не слушает рассудка, оно вспоминает душой, и такие слова всегда задевают и будут задевать…даже если это неправда. Первое время я действительно обвинял в случившемся самого Старейшину Ляня…но потом понял, что случившееся было неизбежно.

Я вздохнул.

Однако, Лянь стоял передо мной, словно чего-то ждал.

— Вы ни в чем не виноваты… Старейшина…- глядя на него сказал я, — Вы сделали всё, что могли, вы приняли бой и не сбежали….вы отомстили за всех погибших собратьев и без сомнений отдали свою жизнь… вы погибли с честью…я это помню…я там был…

Едва я произнес эти слова, как исчезло всё: и секта, и Старейшина, и собрат. Пунь.

А я сразу ощутил, как стало легче на душе, будто кто-то снял с нее невидимый груз. Я понял, что проговаривал это для себя, а не для кого-то другого.