Джони, о-е! Или назад в СССР 4 (СИ) - Шелест Михаил Васильевич

Плазма, выделенная из моей крови, творила чудеса омоложения и оздоровления и в последнее время в клинику попасть было весьма проблематично. В принципе, в работе врачей ничего не изменилось. Они, точно так же, как и обычно, делали операции, хирургически выправляя конечности детям и взрослым, оперировали позвоночник, делали подтяжки и липосакции, но перед операциями вкалывали пациентам пятьдесят миллилитров моей плазмы. А после операции ещё пятьдесят. И результаты были ошеломляющи.

Никто, конечно, не вылечивался от цирроза печени мгновенно, но на лицо имелись иные положительные эффекты: быстрое, по сравнению с обычным, заживление операционных ран и, главное, стопроцентное приживание донорских органов.

Сначала клиника специализировалась на трансплантации элементов опорно-двигательного аппарата, такие как: кости и сухожилия. Но потом освоила и другие операции. В том числе и пересадку почек, печени, сердца. Именно в этой клинике Юрию Владимировичу сделали пересадку, когда я сказал ему, чья это клиника. И именно потому, что её делали в этой клинике, пересадка прошла успешна. Честно говоря, как оказалось после вскрытия, хе-хе, главный гэбэшник СССР находился в критической стадии. И жить ему, действительно, оставалось очень даже не долго.

Как вывозили Юрия Владимировича в Британию, это особая история, но она прошла абсолютно не замеченной английскими спецслужбами. Леонид Ильич на удивление легко согласился отпустить Андропова на хирургическую операцию, но не как официальное лицо, а по документам прикрытия.

Если хирургические операции проходили вполне успешно, то с наркозависимыми пациентами клиника не работала. Тратить драгоценную плазму крови на людей с измененным сознанием Сомерсету даже в голову не приходило. Ведь зависимость, хоть наркотическая, хоть алкогольная, это психическое состояние. А изменить психику простым переливанием даже, допустим, волшебной жидкости, Сомерсет считал невозможным. Так, в общем-то, думал и я, но попробовать мы были обязаны. Для такого человека и литра крови не жалко. Хе-хе…

Посетив микро-чиповые лаборатории, где делали диодные лазеры, я лично поблагодарил всех главных участников процесса, которые так и не знали, для чего в, конце-концов, нужны эти лазеры. Ведь только в пучке и подпитанные определённым электрическим напряжением и энергетической мощностью, они становились мощнейшим оружием, а не только средством передачи радиоволн, патент чего на моё имя был зарегистрирован ещё в семьдесят восьмом году в Соединённых Штатах Америки.

Сейчас я вынужден был приехать в Лондон ещё и потому, что правительство потребовало моего личного присутствия при подписании контракта на изготовление спутников связи и создания телефонной мобильной сотовой сети в Лондоне.

Лорд Райдер, когда я ему позвонил по телефону, названному его, э-э-э, секретарём, был со мной чрезвычайно сух.

— Вы исчезли, Джон, почти на целый год, — сказал он капризным тоном. — Где вы всё это время находились?

— В основном, катался по северам.

— Под чужими документами, верно?

Я промолчал, не давая ему повода для уголовного преследования.

— Это, вы должны знать, уголовно наказуемое деяние. Мы можем вас арестовать за шпионаж, Джон.

— Я, мистер Райдер, как выехал из Великобритании по своему паспорту, так и въехал. Вы же должны это знать. Так что я никакие наши законы не нарушил. Я чту уголовный кодекс. И ещё… Разве я всей своей деятельностью не доказал свою лояльность империи? Вот и сейчас я готов приехать, чтобы подписать контракт с правительством, за который оно, я имею в виду правительство, должно мне английское пэрство. Так было обещано вами, мистер Райдер.

— Это было обещано не мной, а королевой, — буркнул Райдер. — И если вы построите то, о чём заявил Джон Сомерсет, титул вам гарантирован. Как и запрашиваемый вами кредит.

— Мне нужны не только деньги, мистер Райдер. Мне нужны пять спутников связи, на которые я установлю свои терминалы. Тоже самое мне нужно от американцев.

— Это, при всём уважении к вашей системе безопасности и шифрования, не телефонный разговор. Приезжайте комне на Стрэнд стрит пятьдесят три.

— Там негде припарковаться.

— За вами уже вышла машина. Скорее всего она уже стоит у вашего подъезда.

— Ну, да… Тут совсем рядом, — пробормотал я, представив, что школу Сомерсета, откуда я соизволил звонить Райдеру, окружают автоматчики.

— Приезжайте, Джон. У меня есть для вас сюрприз, — подобревшим голосом сообщил английский граф.

За мной заехала неприметная чёрная машинка с шашечками такси и отвезла меня на Стрэнд стрит к дому пятьдесят один тире три, где я спросил у консьержа мистера Райдера и поднялся на второй этаж в офис номер двенадцать.

Предложив сигару, которую я взял, понюхал и прикурил, и лично налив мне кофе, мистер Райдер сам прикурил сигару и выпустив клубы ароматного дыма, сказал:

— Ты, честно говоря, Джон, словно свалился с луны. За четыре года ты перевернул наш мир. Весь мир, Джон. Не было тебя и не было микрокомпьютеров, жидкокристаллических экранов, микровидеокамер, скоростной информационной компьютерной сети. Только за это королева наградила тебя, Джон, орденом подвязки. Что ты думаешь об этом, Джон Сомерсет?

— О чём? О награждении думаю с благодарностью, а о компьютерах и компьютерной сети…

Я пожал плечами.

— Я только собрал то, что лежало на земле, поднял и собрал из всего этого то, что хотел. Это мог бы сделать любой. Просто я оказался первым, кто сообразил объединить, э-э-э, разные изобретения. Я не учёный. Хе-хе… Даже колледж бросил ради бизнеса. Многие стояли рядом с финишем, но я оказался первым. Видимо, у меня такой ловкий мозг.

— Кстати, колледж, ты закончил с отличием и можешь приехать на вечеринку о его окончании. Ты приехал, как нельзя, вовремя.

Я знал от Джона Сомерсета, что мне зачли в колледже мои патенты, как выпускные курсовые работы, и именно к дате выпускного бала я и подгадал приезд в Лондон. Хотя ещё не знал, пойду ли на него.

— Вы, мистер Райдер, как-то скучно сказали про сюрприз, — хмыкнул я.

— Какой сюрприз? Я ещё не озвучивал его, — улыбнувшись, сказал граф. — Орден подвязки, это просто награда. Сюрприз в другом. Тебя ждёт у себя королева.

На моём лице не дрогнул ни один мускул. Да и чего им дрожать? Подумаешь, королева! Не было у меня к ней пиетета. Как и к её отпрыскам: детям и внукам.

— Ты весьма выдержан, Джон Сомерсет. Это похвально. Когда ты будешь готов к встрече?

— Что для этого надо? Сюртук? Галстук-бабочка?

— Встреча рабочая. Ничего необычного не надо.

— Тогда, хоть сейчас. На сегодня я могу отменить все планы. Они не критичны. Просто обхожу и объезжаю своё хозяйство.

— Ты привёз в клинику какого-то русского? — резко переключил разговор на другую тему Райдер. — Кто это?

— Это, некто, э-э-э, Владимир Высоцкий. Он русский шансонье. Наркоман в третьей стадии. За него попросил Пьер Делаваль, держатель фонда, который помогает клинике Джона Сомерсета проводить благотворительные операции детям-инвалидам. Он знаком с его женой — Мариной Влади.

— Пьер Делаваль тоже приехал? Интересный малый. Он сейчас крутится со своим фондом в Москве. Не особенно контактируй с ним. Он, похоже, скрытый коммунист.

Я мысленно улыбнулся. Пьер Делаваль прилетел в Лондон и исчез после того, как Джон Сомерсет вынул из моего лица импланты и перекрасил мне волосы. Мой Британский паспорт перевёз через границу похожий на меня человек, который тоже растворился уже в аэропорту. А паспорт Делаваля сейчас находился в тайнике Гелендвагена.

— Он нормальный парень. Просто делает свой бизнес. Он рассказывал, что у него в Москве своя студия звукозаписи.

— Он находится под контролем комитета государственной безопасности.

— Ха! Какой иностранец в Москве не под контролем кагэбэ? — рассмеялся я.

— Ладно, — махнул рукой Райдер. — Поехали во дворец сейчас.

От неожиданности я едва не пролил на себя кофе.