Наш дом – СССР - Мишин Виктор Сергеевич

— Молодой человек, шли бы вы, куда собирались, — вновь подал голос тот же очкарик.

Второй в это время молчал, как будто о чем-то догадавшись.

— Так я сюда и шел. Андреев. — Я протянул руку и не дождался ответного жеста. Понятно, нерукопожатный я. Хорошо. — Почему вы портите проект изделия, вы что, саботируете? — наехал я с ходу.

— Ч-чего? — очкарик выглядел жалко, не люблю таких людей, сразу видно, жополиз.

— Того. Ваше имя? — я смотрел ему прямо в глаза и ждал ответа.

— О, смотрю, приступили к работе, Александр? — послышался голос от дверей кабинета. Павел Федорович никак решил навестить? Ну, сейчас и расставим все точки над «ё».

— Да, Павел Федорович, только вот вынужден заниматься ерундой вместо работы. Персонал в мою сферу работы не входит.

— Что тут произошло? — сразу въехал Дерунов в ситуацию.

— Павел Федорович, этот тип заявился сюда и давай указывать, как нам работать…

— Александр?

— Во-во, только пришел, даже не рассматривал конкретно чертеж, но сразу увидел проблему. Она проста, потому как именно на ней я делал акцент, а товарищи намеренно вносят в проект изменения.

— Та-ак. Семен Алексеевич, вы познакомились? — спросил серьезно Дерунов, при этом второй сотрудник, что до этого только молчал, кажется, стал на голову ниже.

— Этот товарищ, занимающийся здесь саботажем, даже руки мне не подал, не желает он со мной здороваться и знакомиться, — тут же нажаловался я.

— Семен Алексеевич, этот товарищ, зовут его Александром Сергеевичем Андреевым, автор проекта, который доверен вам для доводки.

— Товарищ Дерунов, он не понимает в тонкостях, я уменьшил сечение камеры охлаждения потому, как то, что указано в сопутствующем акте, избыточно, а лишняя камера в корпусе цилиндра вносит усложнение в конструкцию!

— Товарищ, — я вновь влез в разговор, — а почему бы вам не разработать собственное изделие и сделать там все так, как вы хотите? — меня начинал бесить разговор. Если так дела в Союзе и делались, то понятно, почему у нас все кроме танков — хреновое. — Сейчас что, сорок первый год? У вас приказ создать самый простой и дешевый танк? Вы для кого стараетесь?

— Полегче, Саша, сейчас все выясним, — осадил меня Дерунов. — Семен Алексеевич, вынужден согласиться с товарищем Андреевым, так как изучил изделие и понимаю, что и для каких целей внедряется. Уменьшив камеру в корпусе цилиндра, вы увеличиваете вероятность перегрева мотора, это же очевидно. Вы не обратили внимание на увеличившуюся камеру сгорания? Простите, но куда вы смотрели?

— Я посчитал, выходит, что излишне… — сдулся Сема и начал блеять. А Дерунов глыба. Авторитет просто заоблачный, а как он разговаривает! Да я бы уже в морду дал такому подчиненному, а он… Настоящий авторитетный интеллигент.

— Попрошу все исправить в самое короткое время, в министерстве заинтересованы в этом двигателе и хотят показать его на выставке в Москве уже в сентябре. Вам все ясно? — Вот это постановка задачи! — Александр, пройдемте?!

Дерунов позвал меня выйти из кабинета и поведал, что хоть инженеры и опытные, но ошибки есть у всех, поэтому, по окончании создания чертежей и перед запуском процесса производства, он просит меня проверить всё и вся.

— Как товарищ Мехлис, что ли? — не удержался я.

— Только без нагана, — подмигнул мне Дерунов, а он и пошутить мастак.

— Павел Федорович, я, наверное, не смогу проверить весь проект, но за нововведения, предложенные лично мной, я отвечу.

— Хорошо. Вы надолго?

— Извините, Павел Федорович, зашел просто посмотреть. Я завтра отъеду из города, работаю над новой книгой, точнее даже циклом. Еду собирать материал.

— Ого, куда, если не секрет?

— Да какой секрет, — махнул я рукой, — в одну деревеньку, познакомился там с ветераном войны, он пообещал рассказать много интересного о войне.

— Книга о Великой Отечественной? — слегка поднял брови товарищ директор.

— Да, мне кажется, слишком мало книг о простых солдатах, память об их подвиге угасает, потомки должны получить больше информации, чтобы в будущем не забывать, кому обязаны жизнью. Если мы сейчас не сделаем это, не увековечим их подвиг, то позже станет поздно, умирают фронтовики, мало их остается.

— Дело хорошее, — поддержал Дерунов, — действительно, хороших книг мало. Надолго едете?

— Рассчитываю на день-два, но как пойдет… Человек там интересный и просто приехать-выспросить-уехать не получится, да и не смогу я так. Живет фронтовик один, дети кто где, жена скончалась, побуду немного, тем более от города-то недалеко.

— Хорошо, будем вас ждать. Да, я вот что хотел спросить, Александр. Как вы смотрите на то, чтобы переехать в наш дом? В том смысле, что дом предоставляет квартиры работникам завода?

— Павел Федорович, извините, но думаю, это преждевременно. На меня будут коситься, кто я такой?

— Тогда я хотел бы предложить вам установку телефона по месту вашего проживания. Как смотрите на это? Согласитесь, общаться посредством почты несколько затруднительно и долго.

— А вот это очень своевременное предложение, — я обрадовался, точно, телефон в доме нужен.

— Хорошо. Адрес у нас есть, я дам распоряжение нашей подстанции для выделения вам номера, они сообщат, когда произойдет подключение. Вы там и не нужны особо, они подведут кабель к квартире, а позже, когда вам будет удобно, заведут внутрь и подключат аппарат.

— Это будет хорошее дело, пригодится.

— Тем более в таком положении, в какое вы поставили меня! — с небольшим укором в голосе продекламировал Дерунов.

— Павел Федорович, я полностью осознаю, что поставил вас в неловкое положение, правда, но вы должны понять меня, как творческий человек…

— Да понимаю я, — махнул рукой, явно сожалея, — все понимаю. Впервые за всю жизнь работник ставит условия, и, что самое удивительное, я на них иду, — он засмеялся, а я решил прояснить до конца сложившуюся ситуацию.

— В конце концов, вы всегда можете отказаться и заниматься тем, чем занимались всегда, строить отличные движки и поднимать в небо самолеты.

— Э, брат, теперь я не дам тебе сделать шаг назад, начали дело, давай теперь пищи, но тяни!

— Хорошо, — согласился я, — я бы мог, конечно, просиживать штаны в отделе, делая умное лицо, просто врать не хочу и притворяться. Буду по мере сил предоставлять всю информацию, что придет в мою грешную голову, но не сидя в кабинете.

— Ладно, я пошел работать, а появился ты весьма вовремя. И ведь вот так и надо, следить за ситуацией каждую минуту, иначе получим на выходе двигатель к мопеду.

— Извините, Павел Федорович, но нельзя же поставить надсмотрщика к каждому рабочему, куда мы с таким придем? Я считаю, что людей на производстве необходимо воспитывать, они сами должны осознать важность своей работы. А у нас большинство даже не задумывается над этим, тупо крутят свою гайку и плевать, как ее закрутил, ключом или молотком.

Мы распрощались. На лице Дерунова читалась озабоченность и работа мысли.

Вечером провели время всей семьей. Гуляли по району, осматривали стройки, скоро здесь все будет застроено от и до. Да, «хрущобами», но вместо бараков и коммуналок, думаю, вполне нормально. Хотя, если бы мне дали стройку, то бросил бы все на строительство домов так называемой «новой планировки». Это когда комнаты разделены на разные стороны дома, самая удачная компоновка, как мне кажется. И площадь достаточная, и не запинаешься с родственниками нога за ногу, отличное решение. Вот только лично я выполнил бы этот проект в кирпиче, все же в плитах холоднее, да и крыши плоские убрал бы вообще, ну все ведь знают, что как наши «любимые» мастера их ни заделывают, они все равно будут течь. Уж в двадцать первом веке не справились с этой проблемой, хотя материалов всяких как грязи, эффект тот же, текут крыши и баста. Для власти, конечно, эти дома менее выгодны, там и квартир меньше, аж на двадцать штук, и строительство дороже. А может, предложить вариант вентилируемого фасада или просто утепленного? Тогда можно и из панелей дома собирать. Есть ведь и многослойные теплопанели. Блин, тут тоже непочатый край, а ведь есть еще и монолитно-каркасные дома… Хотя, если честно, считаю, что идеальная система для жизни, это деловой центр с высотными, многоквартирными домами и окраина с частным сектором. Нарежь участки сотки по три-четыре и ставь каркасные дома. Да, сейчас пока нет нормального утеплителя, делающего каркасники нормальными теплыми домами, точнее, он очень дорогой в производстве, но тот же базальтовый утеплитель вполне можно освоить, и будет счастье. Но у нас на такое не пойдут, это ж как, жить не в коммуне, а чуть ли не в собственных домах, не по-большевистски это. А было бы здорово, как в той же вражеской Америке, что плохого? Хотят люди жить в человейниках? Пусть живут, а кто хочет тишины и уюта, жили бы в маленьких, квадратов на шестьдесят-семьдесят домах. Кто-то сейчас скажет — мало! Что за дом в шестьдесят квадратов?! А в квартире сорок метров живете? А шестьдесят это уже совсем немало. Но в частном домостроении другая беда. Коммуникации. Нужны септики, а если центральное отведение, то новые очистные, кстати, еще идея, точнее, воспоминание. В восьмидесятых у нас загубят модернизацию и запуск новых очистных, и через двадцать лет это так аукнется, что завоют.