В Ли - Вернуть лучшее
Все присутствующие оживились, у каждого из них есть большие проблемы со здоровьем. Тут еще Кунаев добавил им интереса, подтвердив эффективность моего лечения: — Я чувствую себя как в молодости, проверял в спортзале – силы сколько угодно!
После такого заявления тональность разговора резко сменилась, беседа пошла в более доверительном ключе. Обсуждали предстоящие события, их оценку в будущем, и, главное, о возможности лечения присутствующих. Провел тут же экспресс-диагностику каждого, выдал результат и сообщил, что в моих силах, все же имеющих ограничения, я не всемогущ.
Приняли общее решение – проверить сообщенные мной сведения как простым их ожиданием, так и собственным расследованием (конечно, при мне эту тему не продолжили). Мне поручалось подробно представить всю возможную информацию о предстоящих событиях до распада СССР, независимо от степени важности, специалисты разберутся. Также дать анализ современной политической обстановки с точки зрения будущих политологов, мерах по ее изменению в лучшую для Советского Союза сторону.
Стали согласовывать лечение присутствующих лидеров, а также других руководителей. Тут уж я высказал свое мнение: — У меня есть своя работа и интересы, которые я не собираюсь менять. Лечением могу заниматься ограниченно, прошу учесть мое желание.
Лица у лидеров окаменели, по-видимому, не предполагали от юнца какого-либо возражения. Высказался Брежнев: — Если партии и народу надо, то каждый из нас должен выполнить их требования, здесь не может быть речи о личных желаниях и интересах.
Не могу позволить кому-либо давить на себя. Отвечаю: — Леонид Ильич, я понимаю и полностью согласен с Вами. Только мои способности работают при нужном настрое и не в состоянии истощения. Если я буду принуждать себя против воли или действовать с перенапряжением, то толку это не даст, больше вреда. Такая сторона моего дара уже проверена на практике.
Руководители молчат, осмысливают сказанное мною. Понимаю их, такая халява срывается. Но возразить им по сути нечем, дар – понятие тонкое, давить нельзя. Пришли к консенсусу, я на неделю задержусь, проведу лечение им троим, а потом буду приезжать в Москву раз в месяц на несколько дней для проведения курса указанным ими пациентам. Вместе согласовали курс лечения троим лидерам, теперь я каждый день поочередно провожу часовые сеансы, после них мои подопечные не торопятся расставаться со мной, расспрашивают об интересных им событиях, делах. Особенно приветливо обращается ко мне Брежнев, интересуется моими делами, работой, семьей, как-то, расчувствовавшись, подарил мне охотничье ружье с дарственной надписью.
Вечером гуляю по городу, наблюдаю за москвичами, все же есть что-то характерное им, в отличие, допустим, от алмаатинцев. Наверное, большая деловитость, целеустремленность, но мне больше нравятся наши люди, спокойнее, душевнее. Побывал на спектаклях Большого и Вахтангова, из-за сестренки стал больше интересоваться театрами. Билетами помогла администрация гостиницы, я для нее ВИП-персона.
Понадобилось 5–6 сеансов для излечения моих престарелых пациентов. Конечно, молодость им я не вернул, но здоровье поправил, пришлось очень серьезно поработать, даже вымотался. Подопечные сами убедились в трудности моего целительского ремесла, от души благодарили за оказанное им добро, этим не ограничились, подарили автомобиль ГАЗ-24, получу в своем городе из фонда ЦК республики.
Возвращаюсь в Алма-Ату вместе с Кунаевым, он приехал в Москву на очередное заседание Политбюро. Стал расспрашивать о проведенном лечении, взаимоотношениях с лидерами государства. Отвечаю общими словами, можно сказать, врачебная тайна, все в порядке, отношения нормальные. А потом наш руководитель сказал, что серьезно обеспокоился, когда я стал выражать свое мнение вопреки лидерам, а потом похвалил: — Молодец, не даешь себя в обиду, умеешь отстаивать свои интересы. Здесь, в республике, можешь рассчитывать на самое доброжелательное отношение, будем помогать тебе в твоих делах, нам большая польза от них.
Кунаев уже обращается ко мне на "ты", да и намного душевнее, наверное, я ему стал близок. Мне же Кунаев нравится не только как руководитель, но и по личным, человеческим его качествам – скромностью, вежливостью, трудолюбием, широким кругом интересов, я рад с ним общаться, сам готов ему помочь в меру своих возможностей.
4
Приезжаю домой к вечеру, меня встречают бурной радостью, заждались, вместо предполагаемых 2–3 дней пробыл в Москве целых 10. Я звонил домой каждый вечер, но все равно беспокоились за меня. Да и я соскучился по своей семье, Наташе, Ксюше, нашему малышу. Целую всех, обнимаю, а они не могут оторваться от меня, гладят, ласкаются. Когда немного угомонились, пошли расспросы, мой рассказ слушали в шесть ушей, даже Витя, округлив и без того большие глаза, был весь во внимании, как будто понимая, о чем же говорит папка. Конечно, основную причину встречи с руководителями страны я не мог назвать, но уже сам такой факт поразил моих родных – оказывается, самый близкий им человек общается с небожителями и даже помог им вылечиться! И без того мой высокий авторитет вознесся в небеса…
Сели за стол, выложил деликатесы из цэковского спецбуфета, мои женщины только восторженно вздохнули, подобное не то что не кушали, а просто не видели – зернистую белужью и кетовую икру, карбонад, брынзу болгарскую, семгу, белужий бок, осетрину. С домашней картошечкой идут превосходно, Вите тоже дали, чуть-чуть, ему Наташа сначала перетирает в мелкую крошку. Пришел черед подарков, я, как дед Мороз, беру из мешка (чемодана) и раздаю по кругу каждому, дожидаюсь, пока утихнут восторги, повторяю круг, затем еще раз. Даже устали принимать подарки, сил на эмоций не хватило, замолчали, тогда прерываюсь и объявляю: — Остальное получите завтра…
Ксюша на ночь забирает Витю с собой, а он хочет с нами, уговорила с трудом, соблазнила новыми игрушками. Добрую треть ночи мы с Наташей любили друг друга с юной пылкостью, раз за разом повторяя наслаждение близости с самым любимым человеком, пока не заснули в счастливом изнеможении.
На работе особо не распространяюсь о столичной командировке, объяснил в двух словах, в связи с перспективой выхода нашей разработки в масштабах всей страны. О подобном у меня с Брежневым действительно был разговор, когда зашла речь о значимости нашего проекта. Он заинтересовался моим объяснением, спросил о возможности производства подобного образца высоко технологичной техники собственными силами. Я его в какой-то мере расстроил, разъяснил, что пока такое невозможно из-за низкого уровня электронной промышленности, особенно электронной компонентной базы. Пока реальный путь – только на условиях кооперации с мировыми лидерами в данной отрасли техники.
На злободневный вопрос руководителя страны, как же устранить отставание советской электронной промышленности от мирового уровня, на память приходит российская Стратегии развития этой отрасли, в которой ставилось решение той же проблемы. Рассказываю об этом документе Брежневу, привожу краткие выкладки:
выработка государственной стратегии промышленности, методов и механизмов государственного управления (вспоминается российская "силиконовая долина" – Медведевское Сколково);
реконструкция и техническое перевооружение электронного производства;
развитие сети межотраслевых и отраслевых центров проектирования микроэлементных компонентов;
приоритетное развитие микросистемотехники, микроэлектроники, электронных материалов и структур (наша разработка прямым образом подходит под это направление).
Все эти меры требуют огромных вложений, той России, из будущего, сил не хватило, как и политической воли руководства. В СССР сейчас такая возможность есть. Брежнев надолго задумался, принял какое-то решение, дал мне указание подробно привести текст документа, высказать свои предложения применительно к Советскому Союзу. Эти материалы представить ему в свой очередной приезд в Москву, через месяц, так же как и аналитическую справку о международном положении страны и мерах по его улучшению.
Текст Стратегии я восстановил сравнительно быстро, особого напряжения памяти не понадобилось. Теперь ломаю голову, что из нее можно перенести в нынешнее время, практические шаги реализации, а также обдумываю собственные предложения, не из Стратегии.
Тем временем произошли два события из указанных мною: — Анвар Садат нанес визит в Израиль, сверхзвуковй пассажирский самолет "Конкорд" вышел на коммерческую эксплуатацию по рейсам Лондон – Нью-Йорк и Париж – Нью-Орк. Наш аналог ТУ-144 уже совершает рейс Москва – Алма-Ата (правда, недолго, в следующем году снимут рейс из-за нерентабельности).
Визит египетского президента вызвал много толков, от понятного возмущения арабов до поддержки Западом попытки урегулирования политического кризиса. СССР принял сторону арабского мира, осудил сепаратные инициативы Садата, разрушившего единый фронт против захватчика. У политического руководства Советского Союза есть свои счеты к проамериканскому египетскому лидеру, предавшему многолетнюю дружбу между двумя странами во времена Насера.
