Алексей Калугин - Голем
– Честно говоря, даже и не знаю, – ответил Володя. – Это твоя работа?
– Можно и так сказать.
– Тогда в чем вопрос?
– Ой, только не говори мне, что, мол, работу не выбирают, – скривился человек на экране.
– Я и не собирался, – пожал плечами Володя. – Я вообще в первый раз такое слышу. Обычно говорят, что родителей не выбирают.
– И родину – тоже.
– Ну, может быть, – подумав, согласился Володя.
– И – работу!
– Насчет работы я сомневаюсь.
– Да? А ты сам как стал водителем автобуса?
– Ну… – Володя быстренько, в ускоренном режиме, мысленно отмотал назад всю свою недолгую жизнь. – В общем, так сложились обстоятельства.
– Так а я о чем? – довольно хлопнул в ладоши человек, похожий на Володю.
Володе такой подход к данному вопросу не понравился. Но он не знал, что возразить. Поэтому спросил:
– А как называется фильм?
– Какой?
– Тот, что сейчас крутят?
Человек на экране оглянулся, посмотрел себе за спину:
– Честно говоря, не помню… Да и какая разница! Собственно, все фильмы похожи один на другой. Разве нет?
– Я не большой знаток кино, – ушел от ответа Володя. – Так, значит, твоя задача заключается в том, чтобы все время идти?
– Точно.
– В сторону горизонта?
– Ну да.
– Который недостижим?
– Верно!
– Кстати, почему края горизонта загнуты вверх?
– А что, они загнуты вверх?
– Ну да.
– В самом деле, странно… Сюрреализм какой-то… Но это не я придумал.
– Ладно. А почему ты сейчас стоишь на месте?
– Да потому, что в зрительном зале никого нет, – усмехнулся человек на экране.
– А как же я?
– Тебя тоже нет, – сказал человек, до странной странности похожий на Володю.
И растворился в темноте.
Володя приоткрыл глаза.
На улице была темно.
Через распахнутое окно в комнату проникала ночная свежесть и призрачное лунное сияние.
Сломанная нога совершенно не болела. Только чесалась немного.
Володя приподнялся на локте.
На левой голени, точно на месте перелома, поверх повязки, наложенной Игорем Петровичем, сидели три больших паука с плоскими телами и едва заметно перебирали длинными тонкими лапками.
– Будем считать, что это мне тоже снится, – сказал сам себе Володя.
Откинулся на подушку.
И уснул.
На это раз ему приснился настолько странный сон, что он его сразу же забыл.
Во сне такое порой случается.
Глава 16
Штырь, предательски выпавший из стены, валялся на земле, неподалеку от того места, где упал Володя. Сергей поднял его, покрутил в руках, потрогал заточенный край с зазубринами, чтобы крепче держался. Неподалеку в коробке лежало еще десятка полтора точно таких же штырей. Так почему же именно этот выпал из стены? Списать все на проявленную Володей неосторожность было очень просто. И даже, пожалуй, соблазнительно. Ну да, поторопился, не забил штырь в стену как следует – и вот результат. Да только верилось в это с трудом. Володю нельзя было назвать беспечным глупцом. Он прекрасно представлял, чем чревато падение с такой высоты, на которую он успел подняться. Ну не мог, никак не мог он в такой ситуации полениться и не стукнуть пару лишних раз молотком по штырю, дабы быть уверенным, что он как следует вбит в стену! Не похоже это было на Володю. Совсем не похоже.
Сергей снова посмотрел на конец штыря, что держал в руке. В углублении у основания одной из зазубрин застрял маленький комочек серого аморфного материала. Сергей подцепил его ногтем и вытряхнул на ладонь. Материал был похож на ватный катышек или клочок жеваной бумаги. В любом случае что-то неприятное. Сергей скинул катышек с ладони и вытер ее о штаны.
Как следует ухватившись рукой за штырь, вбитый в стену на уровне плеча, он секунду-другую подождал, а потом дернул. Штырь даже не шелохнулся. Сергей попытался качнуть штырь из стороны в сторону и снова не добился результата. Следовало признать, Володя потрудился на славу. И в том, что он сорвался со стены, видимо, действительно не было его вины.
Сергей посмотрел вверх, где на высоте около двенадцати метров торчал последний вбитый штырь. Хотя надежность Володиной работы не вызывала сомнений, лезть туда Сергею совершенно не хотелось. По многим причинам. Далеко не последней из которых было то, что он не хотел так же, как приятель, сорваться вниз. Володе ведь, можно сказать, повезло. Чертовски повезло! Он отделался переломом ноги. А мог ведь и шею себе свернуть. Запросто мог бы!
Вверх по стене пробежал тонконогий и многоногий киберпаук.
Сергей проводил его взглядом, но даже не стал пытаться поймать. Все, кто пытался ловить странных пауков, давно уже убедились, что сделать это невозможно. Кажется, только Саша не оставлял попыток поймать хотя бы одного из неуловимых пауков. И ни для кого не было секретом, что таким образом он надеялся произвести впечатление на бывшую продавщицу Олю. Потому что все прочие его попытки установить с Ольгой отношения более близкие, чем разделявший их некогда прилавок, ни к чему не привели. А вот почему он вдруг решил, что паук непременно произведет на Ольгу впечатление, никто не понимал. Наверное, от безнадеги и отчаяния, предположил Лев Иммануилович Кугель. Самой Ольге до пауков не было никакого дела. Впрочем, так же, как и до Саши Цвекова. Поэтому все так и продолжалось. Ольга помогала Марии Тимофеевне на кухне. А Саша ходил по двору с оранжевой пластиковой коробкой в руках, охотясь на пауков. Поймать которых было невозможно.
Сергей похлопал ладонью по стене. Так ведь даже и не скажешь, что из мусора. Подтянул поближе перевернутый вверх дном ящик, с которого Володя начинал свое восхождение, встал на него обеими ногами и ухватился рукой за самый высокий штырь, до которого только смог дотянуться. Глубоко вздохнул и поставил ногу на нижний штырь…
Ему этого не хотелось, но лезть вверх придется. Он ведь обещал Володе, что выяснит, почему вылетел штырь, ставший причиной его падения. И черт возьми, он не мог обмануть друга, которому и без того сейчас было несладко.
А может быть, ему самому нужно было себе что-то доказать?
В общем, как ни крути, а Сергею нужно было забраться вверх.
Не до самого верха мусорной стены, разумеется, а хотя бы до того места, откуда сорвался Володя.
Сделать это, наверное, будет не сложно. Володя-то сумел.
Сергей поднялся на два штыря. Протянул руку и накинул кольцо страховки на штырь, до которого сумел дотянуться. Потянув за веревку, пропущенную через кольцо, он убедился, что система сможет выдержать его вес. Вернее, должна выдержать. Ну, так это почти то же самое.
Стараясь не думать о грустном, Сергей поднялся еще на три штыря, снял страховочное кольцо, которое теперь находилось у него возле пояса, и переместил его вверх.
Опора под ногами казалась надежной, держаться руками за штыри было удобно, и, в общем, карабкаться уже проложенным путем оказалось совсем не так сложно, как представлялось. Нужно было только не забывать по мере продвижения переносить страховку вверх. Ну и, разумеется, стараться не смотреть вниз. Последнее не составляло большого труда – обзор со стены открывался не ахти какой. То есть вообще никакой. Угол дома да край раскопанного газона. Ни малейшей отрады для взора.
Вверх по стене, в полуметре от того места, где прилепился к ней Сергей, снова пробежал паук. Может быть, тот же самый, что и в прошлый раз.
Сергей покрепче ухватился левой рукой за штырь, а правой перекинул кольцо страховки.
Ну вот! Никаких проблем! Главное – не расслабляться. И не считать пауков на стене.
Так, потихоньку, не спеша, подбадривая самого себя и, главное, не делая никаких необдуманных движений, Сергей добрался до того места, откуда сорвался Володя. Смотреть отсюда вниз ему уже совершенно не хотелось. Высота все же была приличная. А Сергей хотя и не замечал за собой никогда признаков высотобоязни, но и не поднимался прежде высоко в столь экстремальных условиях. Он стоял, опершись ногами о два вбитых в стену штыря, один из которых был сантиметров на сорок выше другого. И обеими руками держался за штырь, расположенный на уровне груди. Последний надежно вбитый Володей в стену. На этот же штырь было накинуто кольцо страховки. Подняв левую руку, Сергей всунул палец в отверстие, в которое был вколочен штырь, не удержавшийся в стене. Покрутив там пальцем, Сергей с удивлением обнаружил, что фактура материала здесь какая-то другая. Шероховатая и как будто волокнистая. Сергей провел ладонью по стене у себя перед лицом. Точно! Если это и был бытовой мусор, то какой-то другой, заметно отличающийся от всего остального, пошедшего на сооружение этого монументального памятника неуемной человеческой страсти к потреблению. Стена здесь была явно мягче и податливее, чем в других местах. И то, что Володя не заметил этого, можно было объяснить лишь тем, что он слишком устал, увлекся или же очень торопился.
