Андрей Васильев - Место под солнцем
Прямо под утесом, практически закрытый тем уступом, на котором мы стояли, на золотистом песочке лежал страшненький корабль. Он немного завалился набок, низкие борта его покрывала ярко-желтая ржавчина, и по всему было видно, что стоит он здесь давно. И вообще он был странный и старый – длинный (я видел только часть его, наверное, кормовую), с плоской палубой, небольшой надстройкой на ней, торчащей широкой трубой и явно не приспособленный для морского плавания. Я вообще не понимал, как он некогда держался на плаву, – осадка у него была крайне мала.
– А почему «монитор»? – Я почесал ухо.
Лена перевела Рэнди мой вопрос, и тот немедленно что-то начал мне отвечать, показывая на пальцах.
– Потому что так называется этот вид кораблей. – Лена внимательно слушала испанца и практически синхронно переводила его слова. – Речные военные суда, очень старые, вот этому – века три-четыре. До наших дней дошли только их фотографии, оригиналов даже в музеях нет.
– Военные? – переспросил я. – Значит, на них было некое вооружение?
– Кормовая пушка – обязательно, – немедленно ответил Рэнди. – Но бывало и два, и три орудия. И даже пулеметы.
Я лег на землю и свесил с обрыва голову. Нет, не видно, что у этого монитора на носу творится, – каменные наслоения не давали это рассмотреть.
«Ваша ловкость повысилась на единицу!»
Вот тебе и раз. Я на всякий случай сделал пару отжиманий. Нет, все, раздача призов опять закончилась, больше мне ничего не прибавили.
– Надо идти вниз, – сказал я, поднимаясь и отряхивая колени. – Смотреть все это вблизи – и монитор, и в первую очередь реку. Какая вода, есть ли рыба, да мало ли?
– Здесь должен быть спуск, – заявил Проф, подходя к нам. – Не может его не быть.
– Обоснуй, – попросил я старика.
– Музей. – Проф показал мне на арочный вход и табличку, блестевшую под солнцем. Похоже, он только что ее обнаружил и даже очистил, а сейчас вытирал руки пучком травы. – Это вход, вон река, аэрополя не видать – покрытия там серьезные, сколько бы времени ни прошло, следы все равно остались бы. Стало быть, посетители прибывали сюда либо на автотранспорте, либо водным путем, но скорее всего – и так и эдак. А значит, где-то там, внизу, должны быть две вещи – то, что осталось от пристани, и дорога наверх. И все это совсем недалеко отсюда, надо только поискать.
– Ох ты ж. – Ювелир тоже подошел к нам и теперь осматривал монитор, на который ему горделиво указал Рэнди. – Не знаю, правда, какой от него прок как от корабля, отсюда видно, что он проржавел, но вот если его на части разобрать…
Я вспомнил, как разлетелся на ржавую пыль приснопамятный грузовик. Как бы и здесь такое не вышло.
– Ну, значит, так. – Я хлопнул в ладоши, привлекая внимание. – Ищем спуск. Конечно, можно попробовать и так спуститься, хоть бы вон там, чуть подальше, но вот обратно подняться будет затруднительно. Да и рискованно это – крутовато все-таки.
Не хочу я, чтобы кто-нибудь по глупости шею свернул. Утес здесь был самой высокой точкой, чуть левее берег превращался в некое подобие неравномерной ложбины протяженностью километров пять – семь, а после снова круто шел вверх, заканчиваясь еще одной возвышенностью. Правда, в отличие от нашего утеса, я бы сказал – лысого, без какой-либо растительности, кроме выжженной травы, там зеленела небольшая рощица, смыкавшаяся с бровкой леса. Да и понятие «ложбина» было более чем относительным – это все равно обрыв, крутой и высокий.
Справа же от нас шансов спуститься к реке не было вовсе, по крайней мере в пределах видимости. Берега там не было, лишь стена скал, тянувшаяся, насколько хватало взгляда. Причем, что примечательно, такая стена была только на этом берегу, тот берег порос лесом.
– Куда вы все разбежались? – В голосе Насти звучало неподдельное возмущение. Они с Галкой отстали от нас в самом начале, несмотря на то что я запретил им это делать, и только сейчас снова присоединились к нам. – Мы там бродим одни, а вы все тут… Господи, река!
– И пляж! – загорелись глаза у Галки. – Глянь, Настюха, какой песочек золотой. Ох, поваляемся на нем!
– Так, курортницы, – включил я командира. – Раскатали губы – пляж, песочек. Еще про шезлонги и коктейли вспомните.
– Да ладно. – Галка облизала губы. – За все наши мучения хоть позагорать.
– Давай-ка лучше глянь своим оком орлиным, не видать ли где чего-то, похожего на спуск или подъем, – прервал я все эти пляжные страдания. – Опять же, может, развалины пристани заметишь.
– Так вон. – Галка прищурилась. – Ну да, твоя правда, похоже, что это пристань и была. Да ладно, что вы, не видите, что ли? Вон же, бревна из воды торчат. И еще какие-то руины.
– А действительно. – Настя прислонила к бровям ладошку. – Там что-то есть.
Я пригляделся и убедился, что девушки правы. У второго утеса река тоже делала поворот, и как раз там-то и торчали из воды сваи. Как они только не сгнили? А вот руин я не видел.
– И подъем есть. – Галка ткнула пальцем в какую-то только ей видную точку. – Это явно была тропинка…
– Все вы угадали, Проф, кроме одного, – сказал я старику. – До того места километров семь идти, не меньше.
– Возможно, к музею посетителей подвозили на электромобилях, – предположил Проф. – Или им давали возможность насладиться красотами окружающей природы и совершить пешую прогулку. Вариантов много.
– Ладно, это уже не существенно. – Я не хотел затягивать исследование надолго. День короток, а дел очень много. – Настя.
– Аюшки? – Она уже сидела на краю обрыва, свесив ноги вниз и опираясь на руки, заведенные за спину. Голова запрокинута назад, глаза полузакрыты – курортница, да и только. Бумажки на носу не хватает.
– Посиди еще пару минут и дуй к нашим, тем, что за стеной остались. Там возьмешь Павлика, Владека, Гравера и еще пару дамочек из тех, что покрепче. И в лес, вон туда. Вглубь не лезть, ходить по краю, причем очень осторожно и не разбегаясь в стороны. Цель похода объяснять не надо?
– Не-а. – Насте явно было хорошо. – А Гравер – это кто?
– Его приятель. – Я показал на Ювелира. – Он из художников-графиков.
– А Гравер-то почему?
– Потому что «График» звучит не так красиво, – начал сердиться я, и Настя примирительно опустила глаза к земле.
– Возьмете всю тару, что у нас есть, – продолжил я. – Портфель мой берите, только в какой-нибудь из домов бумаги отнесите. И чтобы до темноты были в городе, ясно?
– Есть, мой генерал. – Настя козырнула. – А кто будет главным?
– Ты, – подумав несколько секунд, ответил ей я. – Так ребятам и скажи.
– Обидятся, пожалуй, – протянула Настя. – Павлик – тот точно обидится.
– Значит, будет воду таскать, – не стал спорить с ней я. – У нас все в соответствии с народной поговоркой, только в буквальном смысле.
Настя захихикала, предвкушая, как у Павлика вытянется лицо.
– Это не все, – остановил я ее, поскольку она было собралась уже бежать. – Остальные пусть идут в город, пошуруют по домам. Только парами, не поодиночке, от греха. Еще топливо для костра надо сложить на какое-нибудь конкретное место, желательно под крышу или навес.
– Хорошо, что сказал, я ребят навьючу, как обратно пойдем, – деловито сообщила мне Настя. – Вряд ли мы столько еды найдем, чтобы у всех руки были заняты.
– У меня в этом плане не столько надежда на вас, сколько на… – Я показал ей на реку. – Не может такого быть, чтобы в ней чего-нибудь да не водилось.
– Вот как раз по этому поводу. – Это был Ювелир. – Настя, поищите там, в лесу, тонкие и гибкие ветви, желательно, конечно, ивовые.
– А, я понял. – Проф оживился. – Хотите «морду» плести?
– Кого плести? – Галка заулыбалась.
– Так ловушка для рыбы называется, – пояснил Ювелир. – «Морда». Ну да, забавно звучит.
– Это дело, – подытожил я. – Насть, давай, прими к сведению.
– Может, лучше я с ними пойду? – снова заговорил Ювелир. – От Лешки толку в этом смысле…
– Давай, – не стал спорить я. – Да и ветвей себе нарвешь сам. «Морда» – это хорошо.
Я про такую штуку никогда не слыхал и даже не представлял себе, как она выглядит, но знать им про это не стоит.
– А мы? – Галка с непонятным мне удовольствием проводила глазами Настю и Ювелира.
– А мы пойдем туда. – Я ткнул пальцем в сторону бывшего причала. – Будем изучать ландшафт.
Все это время Лена терпеливо переводила наши слова Рэнди. Он, видимо, понял, что к монитору попадет не скоро, и возмутился.
– Но, но, но, – снова замахал он руками и уже привычно-эмоционально загалдел.
– Хочет спуститься здесь? – даже не стал ждать перевода я. – Пусть его. Но одно условие – не прямо тут, а чуть подальше, там склон более пологий. И я вас умоляю – вы сами поосторожнее будьте, наверняка ведь тоже вниз полезете. Рэнди – он жилистый, а вы – женщина хрупкая, жантильная.
