Младший лейтенант милиции (СИ) - Бурак Анатолий

— Тут покумекать надо. — Сразу посерьёзнел Олег Авдеевич. Посоветоваться со старшими товарищами. — Он задумчиво потеребил подбородок и, кивнув на установленный в одном из углов турник, предложил. — Ты, хлопец, разомнись пока. Сам понимаешь… Такие вопросы с кондрачка не решаются.

Обрадованный тем, что, поначалу выглядевшая неприглядно и казавшаяся довольно-таки позорной ситуация, начала наконец, поворачиваться вроде бы в мою пользу, я приблизился к прикреплённой к стене перекладине. И, подпрыгнув, повис, расслабив мышцы рук и плечевого пояса.

Укреплённая на сваренной из уголков и выкрашенной серой, «шаровой» краской раме она, как мне показалось, жалобно и немного обиженно скрипнула под моим весом но, слава Создателю, всё-таки выдержала.

А я, по привычке закрыв глаза, отдался охватившему меня счастливому чувству. Радуясь ощущению здорового и полностью послушного тела и хорошо развитых, крепких и сильных мускулов.

Не испытывая усталости я, раз за разом подтягивал свою тушку вверх и, как мне кажется, несколько утратив контроль над происходящим, был остановлен очередным болевым импульсом. Явно дававшим понять, что «хорошего должно быть понемножку». Ну и, толсто и прозрачно намекая на старую, как Вселенная, истину, гласящую про «что занАдто — то не здрОво».

Наученный горьким опытом, я даже не пытался перечить. И, хотя по внутренним ощущениям не истратил даже пятнадцати процентов имеющегося у меня ресурса, спрыгнул на пол и, в почему-то наступившей, если можно так выразиться, «гробовой» тишине, разлепил веки.

Все присутствующие в зале, широко распахнув глаза, удивлённо смотрели в мою сторону. А один из подростков, не сдержавшись, выразил удивлённое восхищение.

— Нихило! — Огласил он пространство возбуждённым возгласом. — Он подтянулся сто два раза!

Но тут же был прерван отошедшим от ступора Олегом Авдеевичем.

— Так ребята! — Громко хлопнув в ладоши, приказал он. — Работаем, работаем! — И, обращаясь ко мне, признался. — Я было, хотел тебя в спарринг к кому-нибудь из пацанов поставить. Но, после такой демонстрации, думаю, это не имеет совсем никакого смысла.

— Как скажете… тренер. — Пожав плечами, не стал оспаривать его решение я. И, так как сам понимал, что никто из мальчишек мне не соперник, ещё раз полюбопытствовал. — Так, когда приходить на тренировку?

— Знаешь что… — Наконец, принял решение Олег Авдеевич. — Давай-ка, наверное, завтра вечером. Подгребай к семи часам. Как раз будут взрослые парни к первенству области готовиться. — Он посмотрел мне в глаза и, словно предупреждая о высокой ответственности, пояснил. — Там и кандидаты, и мастера спорта имеются.

— Хорошо. — Покладисто согласился я. И, понимая, что сумел выжать из ситуации всё что мог, поинтересовался. — Так, мы пойдём?

— Да, пожалуй. — Рассеянно согласился Олег Авдеевич. И, с теплотой взглянув на сияющего, словно начищенный медный пятак, Василия, поблагодарил. — А тебе, неспокойная душа, отдельное спасибо! — Он пожал нашему капитану руку и, немного смущаясь, попросил прощения. — Извини, что попытался рубить с плеча, толоком не разобравшись.

— Да ничего, Авдеич! Бывает. — Отмахнулся мой добровольный импресарио. — Зато, вон какого орла сосватал!

Пока старшие товарищи расшаркивались и обменивались любезностями, я уже почти подошёл к выходу. Но, внезапно был остановлен, требовательным возгласом одного из тренирующихся парней.

— Олег Авдеевич! — Громко и напористо воскликнул он. — А, можно я с выскочкой поспарингуюсь?

Обернувшись, я бросил пристальный взгляд на высокого, где-то на полголовы превосходящего меня в росте хлопчика, явно кавказской национальности. И, хотя уже знал, что на этой тренировке присутствуют исключительно ученики Детско-Юношеской Спортивной Школы, удивился его, весьма и весьма взрослому виду.

Так как выглядел он, как минимум, лет на двадцать. А шириной плеч и, мощью покрытых густой порослью груди и рук, мог соперничать если не с тяжелоатлетами то, меня уж затмевал точно.

— Остынь, Кохидзе! — Не собираясь идти на поводу у слегка потерявшего берега воспитанника, потребовал Олег Авдеевич. И, указывая на вполне очевидные факты, констатировал. — Сам понять должен… Этот юноша тебе не по зубам! — И, обращаясь ко мне, то ли представил а, может быть, просто прояснил ситуацию, сказал. — Это Шота. Сын директора горторга. — А затем дал, довольно таки объективную характеристику, набивающемуся ко мне в соперники, парню. — Талантливый боксёр но… Как сам видишь, излишне горяч и импульсивен.

— Да, пусть он сам скажЭт! — Видя, что его никто не принимает всерьёз, заволновался Кохидзе. И, раздувая гневно трепетавшие ноздри, заявил. — Эй, белобрысый! Слабо схлестнуться с настоящим мужчиной?

«Дебил, бля»! — С раздражением подумал я.

Так как, во-первых, хотелось жрать. Ну и, до кучи, я не видел никакой чести в побитии страдающего непомерным гонором, «сына гор». К тому, как следствие, этот вспыльчивый юноша обязательно воспримет закономерное поражение как личную обиду.

А где я его потом хоронить буду?

Шутка.

В общем, озвучивать собственные кровожадные мысли я, как вы понимаете, не стал. А, вместо этого, как и положено всякому брутальному самцу, равнодушно пожав плечами, выразил согласие и одновременно спросил разрешения у наставника.

— Можно?

— Да что, с вами, молодыми петушками сделаешь? — Усмехнулся Олег Авдеевич. И, понизив голос, тихонько попросил. — Только ты, пожалуйста, в полную силу не бей. — И, оправдывая Шоту, пояснил. — Он, в общем и целом, нормальный парень. Но, бывает, что заводится с пол оборота.

— Как скажете, тренер. — Моментально согласился я. — Обменяемся парой-тройкой ударов, да и бУдя.

— Вот и правильно. — Заулыбался Олег Авдеевич, одобрительно похлопав меня по плечу.

А я, во второй за сегодня раз, принялся бинтовать кисти рук и натягивать перчатки. Зашнуровать которые, снова помог Вася. При этом тоже не преминувший поделиться сакральной мудростью и успевший дать «особо ценный» совет.

— Щенка-то не калечь! — Шёпотом попросил он. — Просто, дай по сопатке. Пусти юшку и завязывай.

— Постараюсь. — Как можно покладистее проявил сговорчивость я.

А затем, попрыгав на месте, забрался на возвышающийся посреди зала ринг и подлез под канаты.

Мой противник уже стоял в центре, нетерпеливо пританцовывая и выдавая в пространство серии, как ему казалось, «пушечных», в кавычках, ударов.

«Чем бы дитя не тешилось». — Сдерживая зевок, устало подумал я.

И, испытывая иррациональную злость от того, что вместо того, чтобы наслаждаться заслуженным обедом, вынужден отдубасить этого волосатого орангутанга, встал в стойку.

— Бокс! — Скомандовал поднявшийся следом за мной Олег Авдеевич.

И Кохидзе, пытаясь задавить массой и взять нахрапом, сразу же кинулся в атаку.

Действуя скорее на инстинктах, чем действительно вспомнив что-то из канонов благородного искусства буксирования, я сделал шаг назад, уходя от атаки. Позволив, тем самым, сопернику провалиться, впустую молотя воздух своими огромными лапищами.

Да и кожаные перчатки, на мой взгляд, придавали некоторую гротескность его, и без того, вызывающего чувство какого-то внутреннего диссонанса, образу. Знаете, эдакая, начавшая порыкивать от ярости, волосатая обезьяна.

На бугрящееся гипертрофированными и, не если честно, не очень красиво очерченными мыщцами тушку которой, по прихоти неведомого режиссёра, напялили спортивную форму, состоящую из трусов и майки, обули в боксёрки а на верхние конечности надели, как мне кажется, только мешающее ей и вызывающие чувство подспудного раздражения, перчатки.

Впрочем, моя, по вполне понятным причинам, не высказанная вслух ирония, не помешала противнику мгновенно сориентироваться. И, снова поймав равновесие, сделать подшаг вперёд и опять нанести несколько быстрых и резких ударов.

«Бляха-муха». — Отстранённо подумал я. — «А ведь, попади такая плюха в мою, и так не слишком адекватную, после полученной травмы, голову и — пиздец котёнку»!