Михаил Ланцов - Демон-дракон
– Допустим, – кивнула сестра. – А тебе что с этого? Особенно в связи с тем, что Юрий, скорее всего, погибнет, а его братьям и детям будет не до выражения благодарности – наследство бы поделить.
– Так ведь мы умеем ждать, – подмигнул ей золотой дракон. – Жена и дочь Великого князя, вернувшись во Владимир, безусловно, поведают родственникам, и не только им о том, как у меня тут все хорошо и красиво. Аккуратные кирпичные дома с черепичной крышей, что по всей Руси считается признаком зажиточности в противовес деревянным. Мощенные трамбованной щебенкой улицы, не раскисающие от дождей. Сытые, опрятные люди в крепкой одежде и обуви. Веселые, здоровые ребятишки, бегающие по округе с задорными криками. И так далее. Везде, куда ни глянь, – чистота, порядок и довольство.
– И корабли.
– И, конечно, корабли. Новые, большие и необычные, что плавают по всем морям Европы и каждый год наведываются в Святую землю, о чем им поведают тамплиеры, находящиеся здесь на отдыхе. Я ведь не зря специально так торопился обновить парк нефов на что-то более приличное. А главное, весной прокатим их по озеру и Неве с ветерком, пояснив, что пороги мы убрали своими силами. Как раз яхту закончить должны в этом году. Сами-то эти девочки ничего не поймут, только переполнятся впечатлениями. Но запомнить – запомнят. И наверняка упомянут эту деталь во Владимире. Уверен – ее должны оценить. Шутка ли? Пороги, что испокон веков мешали навигации на Неве, срыли.
– Срыла, – подмигнула ему сестра.
– Срыла, – покладисто кивнул Максим, вспоминая, какую свистопляску устроила Василиса на берегу. Все-таки опытный дракон – могучая вещь. Полчаса работы, и все – порогов больше нет. Как и двух накопителей чудовищной емкости. Такие даже поштучно среди драконов очень ценятся, так как дают колоссальный запас маны, а тут супруга ему подогнала несколько сотен. Как она смогла извернуться – Максим не понимал, но был безумно благодарен и доволен.
– Хм. Ну в целом да, – кивнула Василиса, – эффект получится очень достойный. У любого местного челюсть отвиснет, учитывая то, как они живут. Даже эти Рюриковичи. Но что будет дальше?
– Так ведь ложка дорога к обеду, – усмехнулся Максим. – И эти рассказы лягут на благодатную почву. Ведь летом грядущего года, когда девочки вернутся, Владимир будет выжжен и опустошен. Дружины Всеволодовичей разбиты. А в их казне мышь повесилась от безнадеги. Я более чем уверен, что их весьма заинтересуют подобные новости.
– И они побегут с тобой дружить?
– Надеюсь, что нет. Ибо рано. Я ведь войска им показывать не собираюсь. Так – немного личной стражи, несколько отрядов полиции, что следит за порядком в городе и его окрестностях, да мелькающих то там, то тут тамплиеров.
– Погоди-ка, – хитро прищурилась Василиса. – Ты что, провоцируешь нападение?
– Просто проверяю их на вшивость и адекватность. Ведь такая приманка, и никто ее не съел. Странно, правда? При некотором обдумывании у разумного человека должна возникнуть мысль о ловушке. То есть либо они приходят в гости, и я их кладу на подступах. Что очень не хотелось бы. Либо они начинают испытывать очень большое желание разузнать, что к чему тут происходит. То есть засылать лазутчиков. Никто из них не поверит, что у меня нет своей дружины. Тем более что в земли Новгорода я пришел с бойцами, да и ты привела не простых пастухов.
– А в городе их нет…
– Верно. В общем, я думаю, Всеволодовичи станут выжидать и наблюдать. Я для них буду очень вкусной мишенью, но так как они хищники тертые, матерые, нападать без разведки побоятся. А пока суд да дело – очень много о том, как тут живется, узнают, да слова девочек проверят.
– И все это будет длиться до того момента, пока ты им не явишь милость? – усмехнулась Василиса. – Парад проведешь?
– Зачем? Папа, чтоб его, римский, воду уже мутит, и весьма активно. В общем, скоро и к нам гости будут. Шведы, датчане и крестоносцы германской народности да чудь там всякая. Вот им-то я рога и пообломаю. Не зря же мы наладили производство «дымаря» и отлили два десятка пушек из конвертерной стали? Радушный прием картечью, полагаю, их весьма обрадует. Да и те винтовки с револьверами, что ты притащила, испытаем в боевых условиях.
– Вижу, они тебе не по душе, – усмехнулась Василиса.
– Да зачем нам эти капризные машинки? Револьверы-то[14] да, хороши. Наверное, лучшие капсюльные реплики из возможных. Но зачем ты винтовки с рычажной перезарядкой[15] притащила? Они ведь капризны и требовательны к чистоте и уходу. В ковбоев поиграть захотелось?
– А почему бы и нет? В конце концов, винтовки мы выдаем только воинам, давшим клятву верности дому, и проблем с дисциплиной пока не имеем, как и со своевременной чисткой и смазкой.
– Пока…
– Ладно, не злись. Я давно хотела так развлечься. А тут случай выпал…
– Чего уж тут злиться? – произнес, вздохнув, Максим. – Все равно других винтовок нам взять неоткуда. Тем более что при должном уходе и эти весьма неплохи. Но мы отвлеклись. Так вот. Угощу я, значит, наших незваных гостей отцовским лещом, ты им выдашь маминых люлей, и все будет в шоколаде. В смысле – Всеволодовичи очень проникнутся к нам уважением, оправдав свои подозрения.
– И прибегут дружбу дружить?
– Хуже, – усмехнулся Максим. – Я ведь через годик после их грандиозного поражения инициирую изгнание князя из Новгорода, тонко намекая на толстые обстоятельства. После успешных военных кампаний, которые ориентировочно пройдут в 1240–1242 годах, это приведет к тому, что во Владимире окончательно решат, что главным в этой камере стал я, имея силу, деньги и Вече на своей стороне.
– А ну пойдут воду мутить?
– Как? – улыбнулся золотой дракон. – Все серьезные бояре дали магическую клятву верности нашему дому. Да не только они, но и наследники. В Новгороде к нам относятся очень хорошо, потому что именно благодаря посадкам картофеля и прочих овощей получилось наконец решить проблему регулярного голода. Архиепископ, пусть и без клятвы, но наш человек на все сто, знающий о том, что и я, и ты – драконы. Хотя попробовать копать они просто обязаны, однако все закончится быстро и безрезультатно.
– Но ведь ты фактически выкинешь их представителя с Новгородского престола. Разве это добавит вам тепла?
– Ну я, допустим, в этом участвовать вообще не буду, – улыбнулся Максим. – Нам как раз нужно экспедицию к будущему Мурманску отправлять. А без меня там не справятся. Вот в мое отсутствие, на основании грамотно проведенной провокации, князя и попросят. Причем не абы как, а вполне вежливо и без грубости. Да еще отступных немного дадут, дабы не сильно расстраивался. Учитывая то, что их города все еще будут в руинах к тому времени, полагаю, они не сильно станут переживать. Особенно в свете того, что отступные принесешь им ты. Дескать, я не смог помочь, был далеко, но ты от имени нашей семьи желаешь загладить это недоразумение и надеешься на понимание.
– И много там будет для понимания?
– Пятисот золотых достаточно. Учитывая обстоятельства, даже это – очень солидно.
– То есть ты считаешь, что после того, как продемонстрируешь им деньги, силу и политическое влияние, они прибегут в десны целоваться?
– Ты забыла еще лояльность. Я ведь открыто против них ничего предпринимать не стану и даже, напротив, помогу немного. Например, летом с женой и дочерью Юрия отправлю небольшой обоз с продовольствием. А так – да. Я полагаю, что в обстановке угрозы нового нашествия они пожелают заполучить меня в надежные и долгосрочные союзники. То есть женить на какой-нибудь своей княжне. Как бы и не на дочке Юрия Всеволодовича – Феодоре. Ей как раз в то время должно быть подходяще лет.
– И кем ты станешь? Князем?
– Полагаю, что да. Но очень большой вопрос – каким. По идее они должны мне подсунуть какое-нибудь княжение в качестве приданого. Ведь все взрослые люди и понимаем, что и ради чего делается. Вот только какое… Тут не угадаешь. Все зависит от того, как сильно их побьют тартары и насколько быстро они смогут восстановить свои силы. Если дело окажется совсем дрянь, то, полагаю, предложат мне что-нибудь на границе с Диким полем, дабы прикрыться мной как щитом. Хотя лично мне такой вариант не очень нравится. В противном случае – какое-нибудь глухое княжество на окраине владений, дабы я прикрывал их тылы и оказывал материальную поддержку. Все же не чужие люди просить ее станут, а родичи. Такой вариант будет оптимальным, но маловероятен. За несколько лет они силы не восстановят.
– Родичи… ох, братик, ты и горазд их заводить, – с ухмылкой произнесла Василиса. – Сто семнадцать карапузов в возрасте от трех до семи лет! Это натуральное безумие! О чем ты только думал? Мама или дед пришли бы в ярость.
– А ты скажешь, что тебе эти детишки не по душе? Вон как за тобой бегают всей гурьбой.
– Мне-то это нравится, – смутившись, произнесла Василиса, – но что ты со всем этим потом станешь делать?
