Все люди, как люди. Книга 1 (СИ) - Павлова Яна
-Федот, хорош верещать, - остановила я заполошного мужика, вот сколько я уже от него натерпелась. Второе имя Федота - паника.
Наклонилась к гусару. Это, действительно, был молодой князь, и лежал он без сознания.
-Отходим!
Услышала зычный голос, по всей видимости, командира гусарского отряда.
-Берите барина и в лес, быстро! - скомандовала мужикам. Сама взметнулась на Звездочку, направила вперед и разрядила пистолет в ближайшего врага.
Гусар на гнедом жеребце уводил свой отряд по дороге на деревню, ну а мы скрылись в лесу. Честно говоря, я думала, что французы уже не оказывают сопротивления, но это оказалось не так. Некоторые отряды сражались ожесточенно, непонятно на что рассчитывая.
-Марта, опять тебе работы добавили, - сказала я травнице, которая уже вместе со Степанидой раздевали князя.
-Идите, барышня на воздух, мы тут сами, - выпроводила меня Степанида.
А вечером меня ждал сюрприз. Сюрпризище!
-Ну, здорово, мать! - к костру подошел здоровенный мужик в черном доломане, чёрном же ментике, отделанном серым мерлушковым мехом, и малиновых штанах. Схватил меня в охапку и крутанул так, что голова закружилась.
-Вася! Черт бы тебя побрал! Как же я рада тебя видеть. Только поставь меня, пожалуйста, на землю. Дай посмотрю. - Вася покрутился, - В 90-х были малиновые пиджаки, но ты перещеголял всех - у тебя малиновые штаны. Как к тебе теперь обращаться-то, господин полковник?
-Да как хочешь, так и обращайся, - махнул рукой Василий, - кормить-то будешь? Я от полка отлучился на ночь, так что сначала поем, а потом поговорим, да мать-командирша?
К нам со всех сторон подходили люди, немного робели, ведь перед ними был уже не Вася Дрын, а гусарский полковник. Но Вася остался Васей. Он подбрасывал ребятишек в воздух, обнимал женщин, хлопал по плечам мужиков. Потом выдохнул и заявил.
-Ребята, серьезно, жрать хочу!
Мы пошли на кухню, которую к зиме обнести стенами, там было жарко и несколько женщин принялись накрывать на стол. Василий получил миску наваристой похлебки, краюху хлеба, приличный кусок копченого окорока и набив рот от удовольствия прикрыл глаза.
Я оставила его на попечение кухарок и зашла в свою землянку. На лавках, напротив друг друга лежали два бойца. Оба спали.
-Ничего, барышня, жить будет Алексей Петрович, - заверила меня травница, - шрам на лице знамо дело останется, но да это ничего, глаз не вытек, слава Богу. Рука сильно рассечена, да еще и животе дырка. Да не бледнейте вы, обойдется, говорю же. А майор ваш лихорадит, я компресс уксусный ему приложила, и сонного отвару дала. Идите, там же Василий объявился, а я уж тут сама пока.
Степанида уже гоняла помощниц, кормя Василия чуть ли не с ложки. Наконец, гусар наелся и мы отошли к костру, оставшись наедине.
-Как ты? -спросила я.
-Нормально. Воюю, - спокойно ответил Василий, - дело привычное. В Бородинской битве вместе с сибирскими уланами врубился в ряды французской тяжелой кавалерии, атаковавшей батарею Раевского. Сабельный бой, жестокая штука. Короче, в сабельном бою обратил их долбанную кавалерию в бегство, батарея устояла. Тут же понимаешь, какое дело было - французам достаточно было расположить на высоте свою артиллерию, начать простреливать русские позиции и – они бы с блеском выиграли сражение. А мы их разогнали, - Василий горько усмехнулся. - Но потери в полку были огромные. Потом слили нас с Московским гусарским полком и назначили меня полковником Иркутского гусарского. Барон за меня ходатайствовал, поручителем выступил. Так что у меня теперь все бумаги, честь по чести. Князь Василий Ланевский к вашим услугам. А ты?
-А что я? Партизаню, - пожала плечами, а сама подумала: "Так вот о чем говорила Полина. Василий спас батарею Раевского". - Вот сегодня спасли молодого князя Алексея Петровича Ланевского, твоего, получается, родственника. В поместье на разведку пошли, а там бой. Французов, кстати, там много и они сражались отчаянно. Гусары, только не знаю я какого полка, - поспешила сказать, предваряя вопрос Васи, - прости, но так и не разобралась в вашей "цветовой дифференциации штанов", отступили. А мы назад в лес.
-Да я сам путаюсь, - засмеялся Дизель, - а названия, так вообще язык сломаешь. Это ж надо штаны назвать - чакчиры.
-Вот на тебе малиновые штаны, - я вдруг отчетливо вспомнила мой любимый фильм "Кин-дза-дза", - значит, я перед тобой должна приседать два раза.
-Чего? - вытаращился на меня Василий.
-Фильм вспомнила. Но вернемся к нашим князьям. С Алексеем, думаю, проблем не будет. Еще бы тебя старший Ланевский признал, - вздохнула я.
-Согласен, это будет проблема, - задумался Вася, а потом махнул рукой. - Разберемся, вот догоним французов до Парижа, а там посмотрим. Слушай, всегда хотел на Париж посмотреть. Во дела. Получается - дохотелся.
-Василий, а еще у меня в землянке майор французской армии Жан-Поль Де Бельмонтр. Я тебе о нем рассказывала. Его Степан подобрал почти замерзшего.
-Ну, ты даешь стране угля. Да, мать,я много чего повидал на своем веку, но сейчас, - его передернуло, - дорога усеяна трупами, даже на Бородинском поле не было так жутко...
-Ужасов я и сама насмотрелась, - жестко остановила я гусара, - ты лучше посоветуй, что мне делать-то?
-А чё? Давай французика твоего заберу, сдам в лагерь для военнопленных. Хотя, лагерь - это одно название. Я с них умираю. Пленных не охраняет никто, с них честное слово берут. Так что, может честное слово дать не воевать до конца кампании и все дела. А князя в лазарет. Тебе недолго в лесу-то сидеть осталось, скоро выгоним Наполеона, выкинем как гнилую картошку.
-Да не в этом дело. Мне этот майор предложение сделал...
-Какое? Он знает что-то об их планах..., - тут Василий посмотрел мне в глаза и стукнул себя ладонью по колену. - Ох, ты ж....Ну, дорогая моя, тут я тебе не советчик.
Глава 26
Перед рассветом Василий уехал в свое расположение, успокоив Марфушу, что недавно видел Андрея и с ним все в порядке. А мне ни спалось, ни елось, душа моя металась, я чувствовала себя предательницей. Своего мужа я изменником не считала, он-то был уверен, что Акулина - это я...Опаньки, а если она ему все рассказала? Интересно, поверил он, или считает, что я с ума сошла. Но берегиня четко сказала, что Акулина вполне освоилась в нашем времени и все довольны.
-Чего не спишь, дочь моя? - рядом сел отец Александр. - Что тебя тревожит?
-Да многое, батюшка, - вздохнула и решилась, - вот скажите, если женщина вроде как замужем, но муж считает своей женой другую, а она тоже вроде как не она...и влюбилась в мужчину, а он еще и враг к тому же...
У несчастного отца Александра шапка упала, так высоко брови поднялись.
-Отец Александр, простите, - встала и пошла в землянку.
Села рядом с Жаном. Лицо его уже не было таким смертельно бледным, теперь он пылал в лихорадке.
-Марта, у него температура под сорок, - потрогала я лоб Жана. Термометров здесь не было. Да и во врачебную практику еще не ввели измерение температуры и забор анализов. Милейший Платон Яковлевич ставил диагнозы исходя из жалоб больных, измерения пульса и внешнего осмотра. Пирогов был еще младенцем, а Боткин появится на свет лет через двадцать, по-моему.
-Чего? Жар у него, но вот сейчас оботрем уксусом, глядишь и спадет лихоманка.
Вот универсальное средство - уксус! И тебе антисептическое, и жаропонижающее, и обезболивающее.
Я повернулась к Алексею. На лице его была повязка и я подумала о Танечке, как-то она найдет теперь красавца Алексея? Татьяна Мещерская не то чтобы не нравилась мне, но была в ней какая-то фальшь. А может это просто ревность ставит свои штампы. Алексей вызывал у меня сострадание и я чувствовала к нему любовь, нежную любовь сестры.
На душе было тревожно, а тело требовало действий. В прямом смысле, просто ноги приплясывали, а руки чесались.
-Степан, седлай Звездочку, наведаемся в поместье. Василий сказал, что наши войска наступают и вслед за разведчиками, которых мы и застали в поместье, идут регулярные части.
