Василий Сахаров - Протектор Севера
– Не может того быть, господин граф. У нас всё честно и по закону.
– Посмотрим.
Я задавал вопрос за вопросом и получал чёткие уверенные ответы. И продолжалось это около десяти минут, до тех пор пока не подошёл Квист, который доложил:
– Господин граф, во всех вьюках только мелкие товары на обмен, ножи, пара рулонов ткани, цветные ленты для девок, иглы и прочее барахло. Ничего подозрительного не обнаружено.
«Вот это да, – подумал я. – Неужели действительно обычных торговцев взяли? Нет, вряд ли. Должно быть что-то ценное, иначе не стали бы пираты гостей с берега ждать, не те это люди, да и сами купцы явно темнят. Раз они люди бывалые, а по всему выходит, что так, то идти через дебри им резона нет. Да, была старая дорога от Изнара к замку Ройхо, но всем известно, что она давным-давно, сразу после гибели дедушки Игны, была заброшена».
– Десятник. – Я посмотрел на Квиста.
– Да, господин граф?
– Сколько у тебя боевых выходов против ассиров?
– В эту военную кампанию десять. – Сержант ответил без промедления.
– И сколько ты языков взял?
– Семь.
– В полевых условиях их потрошил?
– Было дело.
– И как результаты?
– Все кололись, даже офицеры и один маг.
– Это хорошо. – Я кивнул на торговцев и воина: – Они твои. Через час должен быть результат. Работай!
– Есть!
Дружинники схватили пленников и поволокли их в дальний конец оврага, где горел ещё один костёр. Наёмник было рванулся, хотел отскочить в сторону, но ранение и сбивший его с ног подсечкой сержант не дали ему этого сделать, и в ночной лесной тишине по окрестностям разлетелся истеричный голос Шапрана:
– Милостивец! Отпусти! Мы ни при чём! У нас дети малые! Не губи!
На секунду сердечко дёрнулось, больно убедительно кричал купец. Но отступать было поздно. Приказ отдан, и я, как и всякий нормальный командир, должен излучать уверенность в себе, а иначе люди могут засомневаться в своём лидере. И, не обращая внимания на удаляющиеся крики Шапрана, тихие всхлипывания второго купца и злое сопение наёмника, я повернулся к другому десятнику дружины, сержанту Амату, который, как и Квист, был ветераном войны с ассирами:
– Пиратов сюда. Вожака придержи, сначала с мелкой сошкой поговорю.
Спустя пару минут передо мной сидели взятые на галере ваирцы, два самых заурядных крепких мужика с фингалами под глазами. Я их спросил, кто они, с какого острова, поинтересовался фамилией капитана и целью похода галеры, и они, люди по жизни тёртые и битые, запираться не стали. Оба моряка, которые не знали моих истинных намерений, имели надежду на то, что останутся жить. Может, станут рабами, но продолжат своё существование. А затем попробуют бежать и вернуться на родину, где снова встанут на палубу корабля и смогут опять грабить мирных людей, жечь посёлки и насиловать женщин. А вот хрен они угадали! Участь этих людей, стародавних врагов нашего рода и всей северной окраины Оствера, уже решена. Но своих намерений я не раскрывал, а слушал их, задавал наводящие вопросы и впитывал в себя информацию, которую сразу же раскладывал по полочкам.
Итак, в гости к моим берегам пожаловал знаменитый ваирский капитан с острова Дацке Айфрэ Лютвир по прозвищу Наглый. Кстати, прямой потомок бывшего имперского полковника и островного короля Лютвира. И моряки подтвердили, что в бухту Йор-Тахат они пришли не впервые. Оба они служили в команде галеры больше года, и за это время корабль посещал самую северную гавань графства Ройхо девять раз. А помимо «Счастливого ветра» были ещё два судна, которые выполняли заказы барона Арьяна. И обычно они перевозили наркотики, редкие драгоценные камни, людей и крупные суммы денег, то есть именно то, о чём говорил распустивший перед Сховеком свой язык неосторожный трактирщик. Этот поход от предыдущих поначалу, до нападения моих воинов на пиратов, ничем не отличался. Стояла задача прийти в бухту, забрать одного человека и высадить его на острове Дацке. Больше ничего особо важного ваирцы не знали. И хотя моряков можно было потрусить на предмет сведений об их родине, этим займутся воины Амата. А затем – по горлу ножом, и покойтесь с миром, лихие пираты. Оставлять пленников нельзя, сболтнут лишнего, и пойдут слухи гулять, а держать их под постоянным контролем мои люди не могут. Так что они – лишние свидетели, которые в любом случае обречены.
Пиратов увели, и настала очередь их предводителя, благородного Айфрэ Лютвира, который уже не выглядел прежним франтом. В изорванной шёлковой одежде, с разбитым в кровь лицом и опухшими губами-лепёшками он больше напоминал бродягу из подворотни.
– Поговорим? – подкидывая в огонь крупный сучок, предложил я.
Айфрэ оглянулся, никого за спиной не обнаружил и попробовал дёрнуть связанными руками. Но сыромятные кожаные ремни держали его кисти крепко. Шмыгнув сукровицей в носу, Лютвир сплюнул, кивнул и горделиво приподнял подбородок:
– Можно и поговорить, только надо бы узнать, кто ты, и руки мне развязать.
– С первым всё просто, капитан Наглый, – усмехнувшись, я назвал Лютвира по прозвищу. – Я – хозяин этих земель, граф Уркварт Ройхо. А вот со вторым, не обессудь, сиди связанным, а то больно ты резвий, ещё вскинешься, и лови тебя потом.
– Значит, ты Ройхо? – Лютвир тоже попытался усмехнуться, но запёкшаяся корка на его губах лопнула, и вместо улыбки лицо ваирца исказила злобная некрасивая гримаса.
– Да, я граф Ройхо, наследник Квентина. И меня интересует, что вы делали в бухте Йор-Тахат?
– Ты ведь и так знаешь. Матросы наверняка всё рассказали. Мы работали по заказу твоего родственника Арьяна. Должны были забрать одного человека и доставить его на остров.
– Знак опознавания был?
– Нет. Я знаю того, кто должен был стать моим пассажиром.
– Это кто-то из них? – Я махнул рукой в сторону дальнего костра, где Квист занимался торговцами, а его воины перетряхивали их имущество.
Капитан помедлил и моргнул:
– Да.
– Кто именно?
– Торговец, который всё время молчит. У него и кличка такая – Молчун.
– Зачем ему на остров?
– Не знаю.
– Ладно. Сколько тебе за путешествие заплатили?
– Пятьсот монет задаток и тысяча по прибытии в порт Дацке.
– Не много.
– За две недели спокойной работы нормально. Мы не изнеженная империя, где люди в золоте купаются. На острове за один иллир прирежут и глазом не моргнут, потому что на эту монету можно целый месяц жить.
– Понятно. – С торговцами всё было ясно – Лютвир их сдал, и я перешёл к другой теме: – Что у вас на островах? Когда к нам в гости собираетесь?
– А жизнь оставишь?
– Посмотрим.
– Нет. Ты скажи, оставишь мне жизнь или нет, и только тогда поговорим. Поклянись кровью предков, что дашь мне возможность выкупиться, и тогда ты узнаешь всё, что знаю я, а мне известно многое.
«Ещё и торгуется, – заметив в глазах моего собеседника затаённую злобу, подумал я. – Но только я не торгаш, и оставлять тебе жизнь, налётчик, смысла нет. Ты сегодня выкупишься, а завтра снова к моим берегам припрёшься и друзей с острыми клинками приведёшь. Не хочешь говорить, да и не надо. И так всё понятно. Если в этом году не налетели, значит, в следующем придёте, и скорее всего по весне».
– Сержант Амат! – окликнул я командира второго дружинного десятка.
– Господин граф? – Сержант выступил из темноты.
– Поговорите с капитаном Лютвиром. – Я кивнул на капитана. – И спросите доблестного пиратского вожака, когда его товарищи собираются к нашим берегам и каковы их силы.
– Сделаем.
Десятник подхватил ваирца за связанные руки, и тот, изогнувшись, прошипел в мою сторону:
– Тварь имперская! Конец тебе! Мои братья отомстят, и твой замок превратится в пепелище!
– Заткнись, курва твоя мать!
Амат раскрытой ладонью вмазал по губам Лютвира, и пират, захлебнувшись криком, замолчал.
На этом вопрос с пиратами был практически решён. Опытные дружинники, которые и без меня знают, какие вопросы надо задавать, с ними поговорят, и до первого солнечного луча, который упадёт на прилегающий к морю старый лес, они расскажут всё, что знают, и умрут. А если так, то можно вернуться к мнимым торговцам.
Покинув нагретое место, я направился к десятку Квиста.
– Как успехи, сержант? – спросил я, подходя к костру, возле которого лежали раздетые догола изломанные тела торговцев и наёмника. Разбитые кисти рук лежали на серых валунах, а окрашенные красным и багровым цветом лица пленников смотрели в тёмное небо. Картинка некрасивая, но жизненная.
– Молчат! И это неспроста! – прохрипел Квист, переступил с ноги на ногу и пояснил: – Если бы они говорили, изворачивались и признали, что шпионят на ваирцев, я бы это понял и не усердствовал. Обычные люди всегда так делают, когда им больно. Но эти только сипят и иногда ругаются, чувствуется хорошая подготовка, как у профессиональных разведчиков, диверсантов или егерей. Особенно этот выделяется. – Сержант кивнул на того человека, которого капитан пиратов обозначил как Молчуна. – Даже не ругается, зубы сцепил и только стонет.
