Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези (СИ)
Когда я появилась в большом трехэтажном корпусе, занимаемом отделением целителей, занятия уже начались, и все студенты разошлись по аудиториям. Только двое парней выясняли отношения в пустом коридоре. Спорили они довольно громко, на одно нормальное слово приходилось три бранных, и я удивилась, почему гвалт до сих пор не привлек никого из преподавателей, которые разогнали бы скандалистов, влепив каждому строгое предупреждение.
Стоило подумать об этом, как одна из дверей открылась, и в коридор выплыла леди Райс собственной персоной.
Парни тут же притихли.
- Фи, господа, - леди Пенелопа с укором поглядела на спорщиков. - Как не стыдно! Вы же будущие доктора. Медицина дала вам анатомический атлас и справочник по симптоматике не для того, чтобы вы ругались как портовые грузчики. И почему вы не на лекциях?
Ответа студентов я не расслышала, но целительница понимающе кивнула и, убедившись, что ссора не возобновится, собиралась вернуться в кабинет.
- Леди Пенелопа, - окликнула я, быстрым шагом направившись к ней. - Подождите, пожалуйста.
- А, мисс Аштон, - узнала меня женщина. - Разве я назначила вам не в девять?
- Да, но…
- Вы рано. Придется подождать, - отрезала она.
Возможно, у нее, и правда, были другие дела. Но я не удивилась бы, если бы узнала, что леди Райс оставила меня под дверью из принципа и, до того момента, как часовая стрелка укажет на девять, а секундная и минутная сойдутся на цифре двенадцать, будет попивать чаек и листать светские хроники.
Так или иначе, но нужно было как-то убить остававшееся до назначенного срока время, и, чтобы не позволить себе увязнуть в ненужных сейчас размышлениях о жизни, вселенной и вообще, я вернулась в вестибюль, где видела стойку с журналами и доску объявлений.
Журналы меня не заинтересовали: не увлекаюсь я ни популярной механикой, ни таксидермией, а каталоги модной одежды еще в родном мире приелись. А вот среди объявлений встречались интересные. К намеченной через две недели практики по курсу “Лечение и заговаривание зубов” требовались пациенты-добровольцы, которым обещали бесплатно провести санацию ротовой полости, удалить зубной камень и восстановить зубную эмаль. Если откликнувшиеся на объявление смогут предложить практикантам что-то поинтереснее, вроде запущенного кариеса, флюороза или пародонтоза, им даже заплатят. Ниже прилагался прейскурант: особенно высоко ценился острый гнойный пульпит. С нарушениями прикуса и прочими зубочелюстными аномалиями просили подождать до следующего практического занятия.
Так же нужны были добровольцы на курс эстетической хирургии. Этим гарантировалась полная анонимность лечения. Объявление отличал творческий подход. “Хотите удалить бородавку? - спрашивал нарисованный практикант - тощее бесполое существо в белой докторской шапочке. - Об этом будут знать лишь четверо: вы, я, мой куратор и бородавка!”.
“Восстановление девственности. Легально”, - было приклеено рядом. На листке оставалось свободное место, и какой-то шутник приписал карандашом: “Лишение девственности. Приятно”. “Кому?!”, - с возмущением дописала, очевидно, прошедшая данную процедуру девушка.
Да, Элси, похоже, мы тут не заскучаем.
На противоположной стене висели расписания лекций и семинаров и график практических занятий для каждого курса. Чуть дальше - списки закрепленных за каждым куратором студентов. У леди Райс, в сравнении с другими преподавателями, подопечных было не так уж много, и в основном - мужчины. Не исключено, что в начале семестра список был больше, но девушек леди Пенелопа, как и говорила Мэг, уже сожрала. Это настораживало, но не пугало. У нас в ВУЗе тоже были такие “людоеды”, и благодаря одному из них я до сих пор помню основные философские направления и школы, хотя его предмет был далеко не основной - на экономическом-то факультете.
Доктор Грин среди преподавателей не числился, но в программе стояли его лекции. Записываться на них нужно было отдельно, а вместо даты и времени в соответствующей графе значилось: “Будет сообщено дополнительно”. У ведущего специалиста больницы, регулярно оказывавшей услуги на сторону, то бишь принимавшей пациентов отовсюду, не могло быть четкого расписания, однако, судя по висевшим тут же спискам, недостатка в слушателях мистер Грин не испытывал. Но так и темы интересные: “Современные медицинские технологии”, “Взаимодействие традиционной целительской магии с другими направлениями, создание комбинированных плетений”, “Оказание первой помощи и реанимация в полевых условиях и при искажениях магического фона” и другие, доказывающие, что доктор, как я и подозревала, - не только доктор, но и маг. Хотя почему бы ему им не быть? Магический мир, магическая академия, магическая медицина. Но все же интересно, как у него “традиционная целительская магия” сочетается с “другими направлениями” и с какими именно. И не предполагают ли эти направления создания “комбинированных плетений”, приводящих к бесследному исчезновению людей. Я даже подумала, не записаться ли мне на соответствующую лекцию, но вовремя взглянула на большие настенные часы: пора было возвращаться к леди Пенелопе.
- Итак, вы все-таки пришли, - констатировала она, когда я вошла в ее кабинет и присела у стола. - Чудесно. Потому что я уже собрала все недостающие подписи для вашего перевода.
- Спасибо, я…
- Не люблю впустую тратить время, - не стала слушать мои благодарности целительница. - Приступим сразу к делу, мисс Аштон. Все, от меня зависящее, я, как уже сказала, сделала. Но студенткой нашего факультета вы будете считаться после сдачи экзаменов по дисциплинам, которые не преподавались вам на отделении боевой магии. Обычно на это дается три месяца, и только после этого студент может приступить к занятиям в группах на общих основаниях. Если бы вы подали заявление в начале учебного года, так оно и было бы. Но вы переводитесь сейчас, когда до окончания очередного курса осталось всего четыре месяца. Улавливаете, о чем я? Три месяца, чтобы сдать экзамены, нужные для перевода, и всего месяц, чтобы подготовиться к экзаменам для перехода на следующий год обучения.
- Я… - несмотря на теплое платье и вполне приемлемую температуру в кабинете, кожа покрылась ледяными мурашками. Ну и влипли же мы, Элси!
- Что вы, мисс Аштон? - с насмешливым любопытством поинтересовалась куратор. - Готовы усвоить годовую программу за месяц?
- Нет, - признала я. - Но, возможно…
- Возможно, - благосклонно кивнула леди Райс. - По ряду дисциплин вы будете готовиться уже с учетом поданного на третьем курсе материала, и результаты экзаменов по ним зачтутся как для перевода, так и для перехода на следующий курс. Вас устроит такое решение?
- Да, - сказала я, хотя первым побуждением было сбежать куда подальше, пусть даже на полигон с чудовищами.
- Отлично. Потому что другого нет.
- Я правильно поняла, в этом случае на подготовку у меня будет не три, а четыре месяца?
- Неправильно. Переписывать устав академии ради вас не станут.
- Хорошо, - кивнула я, сглотнув вязкий ком.
- Как сказать, - задумчиво выдала леди Пенелопа. - Вот, взгляните, - она протянула мне несколько листов, исписанных красивым крупным почерком (в нашем мире врачей с таким почерком попробуй найди!). - Я составила примерное расписание подготовки и график сдачи экзаменов. Что-то доработаем уже в процессе, с учетом ваших способностей и показанных результатов. Например, анатомию, как я поняла, вы знаете неплохо, поэтому экзамен можете попробовать сдать уже через три недели…
- Через неделю, - теперь уже я ее перебила. - Только подучу еще немного.
- Зазубрите, - недовольно поморщилась наставница. - Сдадите и еще через неделю забудете. Нет, три недели - это минимальный срок. И готовиться вам придется большей частью самостоятельно. У меня есть и другие студенты.
- Всего двенадцать.
- А вы тоже времени не теряете, - удивление леди Райс моей осведомленностью нельзя было назвать приятным, хотя информация не секретная - в вестибюле на стене вывешена. - Да, двенадцать. Но они уже доказали, что заслуживают моего внимания и помощи, а выйдет ли что-нибудь из вас, леди Аштон, я пока не знаю.
Я и забыла, что Элизабет тоже “леди”. В академии при обращении к студентам титулами не пользовались. Тут все равны, пусть и едят в разных частях столовой. А леди Пенелопа вспомнила. Но назвала меня так не из уважения, которого не испытывала, и не случайно: напомнила лишний раз, что я - избалованная дочурка первого помощника лорда-канцлера, а мои способности к целительству объясняются исключительно базовыми инстинктами, и возиться с такой ей недосуг.
- Я могла бы… - начала я нерешительно, и женщина заинтересованно приподняла бровь. - Я могла бы приходить к вам в лечебницу. Если это возможно. Я ведь не только лекции пропустила, но и практику, и если бы вы разрешили мне присутствовать при осмотре пациентов и наблюдать лечение, это компенсировало бы… Мне кажется. А теорией я, конечно, займусь самостоятельно, но если появятся вопросы…
