Юрий Иванович - Амазонки Янтарного мира
Как понимал маркиз Бейшун, Полигон находился в совершенно иной не просто вселенной, а в некоей замкнутой системе. Там имелось всего лишь три звезды, двадцать две большие, годные для обитания планеты и около трех сотен более мелких космических тел в виде лун, астероидов, комет и метеорных роев. Причем и на некоторых лунах имелись вполне приличные условия для существования человека. Дальше, по периметру всего этого шарового скопления, чернела пустота. Чистое космическое пространство, сплошной вакуум.
По крайней мере, так утверждали сами обитатели Полигона, а некоторые из них являлись великими учеными, а то и гениями. На дальние расстояния между планетами люди перемещались с помощью космических кораблей. Таким же образом шла и доставка грузов. А в пределах планеты и некоторых крупных лун Торговцы могли перемещаться с грузом не более веса своего тела. Прыжки они совершали небольшие, не больше чем на десять километров за один раз, но являлись в той цивилизации одними из самых незаменимых, важных и востребованных личностей. Численность этих умельцев соотносилась к остальному населению как один к девяноста девяти. То есть всего лишь один процент мог куда-то перемещаться и что-то переносить таким вот уникальным, мистическим способом.
А вот перейти в иные миры, как Крафа, никто из полигонцев, именующихся Торговцами, не мог. Да и местные перемещения они, как подчеркивалось не раз, могли совершать только в пределах больших космических тел.
Единой цивилизации как таковой, несмотря на покорение и широкое использование космоса, в мире Полигона не существовало. Сотни государств, империй, прочных или тут же рассыпающихся союзов, дикие земли с людоедами и шикарные столицы с небоскребами, уходящими за облака, – все это странно и порой несуразно соседствовало друг с другом, переплеталось, смешивалось, противоборствовало, взаимоуничтожалось и постоянно возрождалось. Ни о каком едином правительстве или хотя бы об общем союзе с едиными нормами поведения не могло быть и речи, его никогда не существовало. Хотя попытки исправить ситуацию велись постоянно.
Самые первые упоминания о названии этого мира появились девять тысяч лет назад. К этому же времени относились и первые раскопанные человеческие кости. По мнению ученых, мир был искусственно кем-то создан, заселен, обжит и обустроен, а потом безжалостно брошен на произвол судьбы. Или попросту контроль (связь, общение) был прерван по неизвестным техническим, политическим, моральным (нужное подчеркнуть еще никому не удалось) причинам.
Но подавляющее большинство полигонцев поиском истины не заморачивались. Полигон, так Полигон! Лишь бы самому выжить да как можно лучше потомков обеспечить.
Гегемон забросил Крайдара в одну из самых мощных империй, в некий орден «Аквамариновых Торговцев», и влился он в местную жизнь в большой тайне и с тщательно разработанной легендой. Он стажировался в академии, созданной при ордене, причем о госте знали только кое-что сам высший магистр ордена да парочка его наиболее приближенных соратников.
Хотя чем внешне отличались «Аквамариновые Торговцы» от иных? Да ничем, кроме названия! Другие просто выбирали иные цвета или прилагательные к слову «торговец», иные кодексы, правила поведения да украшали свои здания, одежды и документы личной символикой и прочей геральдической чушью.
То есть о том, что существует некто, проникающий в мир Полигона извне да попутно при этом проносящий и провозящий контрабанду, – никто и не знал. Догадываться, может, и догадывались, как наверняка и предполагали, но фактов не было ни у кого. Возможно, даже у самого магистра «Аквамариновых Торговцев» наличествовали только догадки. Ибо он пару раз пытался довольно осторожно узнать у Крайдара хоть что-то о «благодетеле». А значит, можно было предположить, что там Крафа скорей всего пытался себя представить как одного из хитрых, пройдошных, но только чуточку более могущественных Торговцев местного розлива.
В чем же заключалось обучение молодого и талантливого маркиза? Как ни странно, Гегемон предоставил в этом деле своему протеже полную свободу выбора. Можно было изучать космическую технику, учиться строить атомные реакторы, заниматься искусством или археологией, да хоть стать лучшим специалистом по тамошней кулинарии. Не возбранялось встречаться с Торговцами, выпытывать у них все, что угодно, в том числе и о сути прыжков.
Маркиз Бейшун оказался верен себе до конца: только изучение целебных растений и любых иных способов целительства. Разве что не смог отказать себе в таком невинном хобби, как попытке понять: каким образом полигонские Торговцы совершают прыжок. Ему уже было с чем сравнить свои знания и ощущения: с Крафой-то он уже путешествовал между мирами. Попробовав «прокатиться» на полигонце, он был поражен скудостью эмоций. Серая вспышка в глазах, и через две секунды – уже на новом месте. Ни тебе молний, ни громов, ни створов, о которых Протектор рассказал в нескольких словах.
Также очень отличались силы, необходимые для перемещений. Их было мало. Торговец с максимальным грузом мог совершить подряд прыжков десять, не больше, а после получасового отдыха – еще пять. Потом ему следовало отдыхать и набираться сил около двух суток. Без груза и со скидкой на индивидуальность получалось почти то же самое. Ничего не давали и длительные изнурительные тренировки особо дотошных, желающих познать собственные силы «прыгунов».
Такого подспорья, как некий аккумулятор энергии для перемещений, в мире Полигона не существовало. Хотя над идеей его создания уже несколько тысячелетий работали лучшие умы цивилизации.
А еще утверждалось, что умение перемещаться у одного процента населения существовало на Полигоне с момента его создания.
Эти слова маркиза озадачили внимательно слушавшего Дмитрия:
«Если история настолько длинна, то это не соотносится с теми данными, что мне предоставил баюнг Шу’эс Лав. По его утверждению, наша история насчитывает максимум четыре тысячи лет. Или на Полигоне не Торговцы как таковые, а просто умеющие телепортироваться искусственно созданные люди? Андроиды? Или нечто подобное? М-да! Сколько же новых загадок… Наверное, и сам Крафа понятия не имеет, как к ним подступиться…»
– Почему ты рассказываешь все без утайки? – спросил он, когда маркиз замолчал.
– После моего возвращения в Янтарный Высший Протектор дал мне полную свободу действий. Я сам могу выбирать, кто достоин и каких именно сведений. Это во-первых. А во-вторых: вы представители иных миров, которые и так обо всем знают. Ну и, в-третьих: вы уничтожили плагри. Хотя могли улететь подальше от Эрегарта и сбросить уничтожение монстров на чужие плечи. А уж я хорошо знаю, что собой представляют эти чуть ли не бессмертные порождения кентавра и дракона.
– А как к тебе и к твоему путешествию относятся земляки?
– Кто как. Хотя подавляющее большинство уважает мое право выбора. И я могу в любой компании рассказывать все, что посчитаю нужным. Вряд ли кто, услышав о мире Полигона, на следующий день сядет и нарисует чертежи космического корабля. Или хотя бы сообразит, как сделать литиевую батарейку.
Оба иномирца стали понимать, зачем Крафа когда-то организовал для молодого целителя это путешествие. И финальные вопросы задал Прусвет:
– Значит, ты относишься к своей цивизации с точки зрения заядлого консерватора? А то и вовсе стараешься уничтожить все, что выведет человека в космос?
Прежде чем ответить, маркиз долго думал и непроизвольно терзал кончик носа.
– Да, скорей всего я консерватор, – наконец сказал он. – Ибо насмотрелся более чем достаточно, к чему приводит спешка, хаос и жажда наживы. Хочется избежать этого у нас. Стараюсь делать все, чтобы поступь прогресса не затоптала наши высшие моральные ценности, которые прививались тысячелетиями. Ведь технический прогресс, если уж сдвинется, то его нельзя будет остановить. А значит, выходить на финишную прямую следует только с четким осознанием того, что следует делать, и с непоколебимыми моральными устоями. И многого мы уже достигли на этом пути: практическое единовластие на планете, одинаковые, непререкаемые для всех законы, единые жизненные прерогативы и единый язык. Во всех иных случаях менять извечный уклад жизни – категорически нельзя.
Оба гостя из иных миров не стали спорить с такой точкой зрения. Уж они на эту тему могли привести тысячи примеров, один грустнее другого…
Глава пятнадцатая
Дуэльный кодекс
– Засиделись мы… – наконец сказал Светозаров. – А мне бы еще лечением заняться…
– Готов помочь! – тут же вскочил маркиз на ноги. – Или, если позволишь, хотя бы понаблюдать за процессом твоего воздействия на кость.
