Василий Кононюк - Si vis pacem parabellum
К сожалению, многие принятые партией решения в армии тихо саботируются. Средний комсостав не принимают участие в физподготовке своих подразделений, переложив это на плечи сержантов и старшин. Старшие командиры смотрят на это сквозь пальцы, в свою очередь, саботируя проведение обязательных проверок состояния физического здоровья командиров РККА всех уровней два раза в год. Не выполняются, и не проверяется выполнение составленных почасовых планов подготовки личного состава. Точно так же саботируется оценка работы командира РККА по объективным, цифровым показателям продемонстрированным его подразделением.
Этот саботаж необходимо преодолеть в кратчайшие сроки. Следует увеличить финансирование полевых занятий и войсковых учений. Оценку деятельности командиров всех уровней проводить на основе объективных, цифровых показателей продемонстрированных их подразделениями. Причем оценку должны делать представители независимых, совместных комиссий Генштаба и военных специалистов НКВД. Возможно, есть смысл пригласить на работу по контракту в такие комиссии зарубежных военных специалистов (финнов, чехов, граждан САСШ) на срок не менее пяти лет без права переписки и встреч с иностранными гражданами. Вместе с тем нужно повышать авторитет командиров РККА и их возможности дисциплинарного воздействия на своих подчиненных. Атмосфера панибратства между командирами и бойцами царящая во многих частях РККА не способствует повышению боевого мастерства и выполнению боевых задач. Любые случаи невыполнения прямого приказа командира должны жестко наказываться.
Товарищ Сталин. Сегодняшнее состояние РККА чуть лучше неудовлетворительного. Удовлетворительным его назвать преждевременно, а до оценки — хорошо, ему как до неба. Это требует целенаправленных, организованных усилий всех органов государства: — хозяйственных, партийных, комсомольских, НКВД по исправлению сложившейся ситуации под Вашим непосредственным руководством.
Не передоверяйте ее высшему военному руководству. Ни товарищ Буденный, ни товарищ Тимошенко, ни кто-либо другой из военных специалистов, с этой задачей не справятся. Она в чем-то аналогична задаче проверки и контроля качества выпускаемой продукции. То, что армия выпускает бойцов и боеспособные подразделения, а не танки и пулеметы, принципиального значения не имеет. Главное, сформулировать объективные, цифровые критерии работы и независимый контроль по этим показателям. С моей точки зрения, с поставленной задачей скорее справится группа опытных управленцев с опытом работы в промышленности, под Вашим непосредственным руководством и контролем.
Еще есть время коренным образом улучшить ситуацию, но его с каждым днем становится все меньше. Список конкретных предложений по различным аспектам военной реформы прилагается.
18.06.1938 Ольга
Сталин мельком просмотрел оставшиеся страницы и бросил бумаги на стол.
— От скромности ваша Ольга не умрет, товарищ Артузов. Я ее понял так: — раз вы меня, товарищ Сталин от этой работы отстранили, потрудитесь взять это на свои плечи. Кроме вас и меня, других таких умных, кто с этим сможет справиться, в Советском Союзе нет. Что там на остальных десяти страницах? Расскажите своими словами.
— В основном изменения и дополнения в боевые уставы различных родов войск. Тут процедура отработанная. Я их под видом выдержек из боевых уставов иностранных армий даю на рассмотрение военным специалистам работающим в НКВД, а затем с их комментариями отсылаю в Генштаб, где их рассматривают военные. После этого со всеми сделанными поправками они или попадают в уставы или по дороге бракуются, бывает и такое. Но редко. Да и то, забракованные Ольга переделывает и снова подает в другой редакции, пока своего не добьется. Очень упрямая девушка. Но кроме этого, есть различные предложения по организации будущего призыва. Ольга утверждает, что уроженцы Чечено-Ингушетии, крымские татары, абхазцы и представители некоторых других народностей будут склонны саботировать призыв в ряды РККА, а будучи призванными, — дезертировать из армии. Поэтому она предлагает принять превентивные законодательные меры, например: если призывник уклоняется от прибытия на службу, вместо него в ряды РККА призывать женщину из его рода, сестру, жену. Семью дезертира убежавшего из армии выселять в Сибирь. Аналогично поступать с семьями бойцов, добровольно сдавшихся в плен врагу. Принять соответствующий закон и объявить об этом заранее, до начала призыва. Ольга утверждает, что германский Абвер уже ищет контакты с недобитыми буржуазными националистами различных народов СССР. Про украинских, нам давно известно, а вот про крымских татар, узбеков, башкир, чеченцев мы передали сведения товарищам из НКВД.
— По вооружению какие-то новые предложения?
— Ничего существенного, товарищ Сталин. Ольга весьма болезненно реагирует в последнее время на разговоры о новом вооружении. Ее очень мучают видения приближающейся войны, особенно ее первых месяцев. Там очень много совершенно невероятных событий. Тем не менее, она уверена, что так может случиться, если мы не предпримем соответствующих организационных мер. Например, она совершенно серьезно утверждает, что может быть ситуация, когда вы, в субботу вечером, в 23–00, подпишите приказ об объявлении военной тревоги во всех частях РККА расположенных на западной границе, а через пять часов, в четыре утра, его выполнит лишь Балтийский военный Флот и частично пограничная служба. Все остальные воинские части будут спать беспробудным сном. Тысячи вражеских самолетов пересекут границу, а на десятках военных аэродромов не поднимется в воздух ни один истребитель. Все будут спать. Дескать, диверсанты порежут телефонные провода, а рации никто не слушает. Я попытался с ней спорить, что это совершенно невозможно и ни один разумный человек в такой бред не поверит. В ответ она меня спросила: — «Когда Гитлер введет войска в Судетскую область?». Я ей осторожно отвечаю, что никаких объективных сведений о таком развитии событий не существует, кроме ее заявления, что это произойдет в октябре. А она мне: — «Это произойдет первого октября. И пока вы, Артур Христианович, не сделаете так, чтоб это произошло хотя бы второго, не сомневайся в том, что я вам говорю. Более того, постарайтесь сделать так, чтоб в этом не сомневались другие. Это ваш единственный шанс спасти страну и двадцать миллионов жизней. Попытайтесь представить себе эту цифру. Если вы будете восемь часов в день, каждую секунду расстреливать по человеку, вам надо будет два с половиной года работать без выходных и без праздников, чтоб перестрелять такое количество народа. А теперь подумайте, может пора перестать быть добренькими и прекратить попустительствовать пьяницам и бездельникам по недоразумению считающих себя командирами РККА. Расстреливать по одному такому командиру каждый день намного проще. За два с половиной года едва тысяча набежит. Эта тысяча расстрелянных, сохранит жизни миллионам». И ушла, хлопнув дверью. Дверь пришлось ремонтировать. Я понимаю, что это все ерунда, но я был обязан вам это рассказать. Ведь она права, я не могу отсрочить ввод германских войск даже на день…
— Женщин, которые всегда правы, вместо благодарности почему-то постоянно хочется задушить… но то, что она сказала, мы проверим. Мы обязаны это сделать! — хрустнувший в руке карандаш прозвучал как выстрел. — Объявить учебную тревогу недолго, подождем до субботы. Мимо таких фактов, мы проходить не имеем права. Армия, которая спит, а не охраняет мирный сон советских граждан, нам не нужна. И командиры такие нам не нужны. Вы свободны, товарищ Артузов. Бумаги я просмотрю позже. Если мне понадобятся официальные представления от вашего ведомства, вам сообщат.
— Слушаюсь.
Оставшись один, он еще долго ходил по кабинету, то вытаскивая из кармана трубку, то засовывая ее обратно. Нарисованная картина спящей страны беззащитной перед внезапным нападением, тысячи заснувших на своих ответственных постах, где они под страхом трибунала обязаны не сомкнуть глаз, поражала своей нереальной правдоподобностью.
Сталин вдруг пронял, что он, давно поставивший свои эмоции на службу делу и не принимающий ни одного решения без глубокого, всестороннего анализа со специалистами, просто не знает что делать, если сказанное окажется близким к реальности. Пространство его власти съежилось до размера кабинета, за окнами которого жизнь текла по каким-то своим законам, которые не хотели помещаться и постоянно вылезали за рамки картины мира созданной в голове.
— Ничего. Двадцать шестого я буду знать правду. И если это была глупая шутка, тебе это дорого обойдется зазнавшаяся девчонка! Несмотря на все твои заслуги и предсказания.
Очередной карандаш треснул в его пальцах. Пробормотав себе под нос что-то на родном языке, Сталин выбросил обломки в корзину.
