Александр Харников - Брянский капкан
Колючая проволока не была, как обычно, натянута на высоких кольях высотой почти в человеческий рост. Несколько рядов колючки располагались на небольшой высоте, так что в траве ее почти не было видно. Между собой линии проволочного заграждения были соединены колючей проволокой. Все это напоминало ловчую сеть с полуметровыми ячейками, и шириной около четырех метров.
– Товарищ Бережной, – спросил Сталин, полюбовавшись на этот рукотворный «силок для ловли человеков», – скажите, это ваше изобретение?
– Частично, товарищ Сталин, – ответил Бережной. – В наше время массово выпускалось малозаметное проволочное заграждение, которое нужно было лишь расстелить на местности. А здесь имеет место скорее удачная импровизация из местных подручных материалов. Для установки такого заграждения требуется значительно большего времени, чем для разматывания готового проволочного ковра. Хотя своему назначению оно соответствует полностью. Я бы лично тут атаковать не стал – поискал бы менее проблемный участок.
– Поясните свою мысль, товарищ Бережной, – с интересом спросил Верховный. – Почему вы не стали бы атаковать противника на этом участке обороны?
– Товарищ Сталин, – сказал Бережной, – вы посмотрите внимательно. Если вы думаете, что тут одни линии проволоки натянуты вдоль, а другие поперек, то это совершенно не так. Проволока идет по диагонали, зигзагами, с двойным перехлестом в точках пересечения, образуя единую сеть, разорвать которую не сможет даже танк, который застрянет в ней, как муха в паутине. Про немецкую пехоту я вообще молчу. Она вряд ли вообще дойдет до этого рубежа, потому что перед первой линией обороны ее ждет такой же «коврик».
– Мы не очень-то надеемся на проволочное заграждение перед первой линией обороны, – сказал Василевский, – совершенно очевидно, что немецкие саперы постараются заранее наделать в нем дырок. Поэтому малозаметное заграждение шириной всего в один метр, а за ним развернуты такие любимые немцами спирали Бруно, установка которых не столь трудоемка.
– Очень хорошо, – сказал Верховный, – что вы постарались продумать все детали. Скажите, товарищ Василевский, а кто все это будет строить непосредственно на линии фронта?
– Из состава саперных армий, которые мы сейчас расформировываем, выделяются наиболее боеспособные саперные бригады, – ответил Василевский. – Их младший, средний и высший комсостав проходит сейчас специальную подготовку в двух учебных саперных бригадах, базирующихся на этом полигоне. Курс обучения – три недели. Там, на третьем рубеже обороны, проходят занятия уже третьей смены курсантов. Кроме того, большая численность войск на линии фронта позволяет нам развернуть и масштабные оборонительные работы, которые будут вестись при помощи и под руководством специалистов-саперов.
– Отлично, – сказал Сталин, – пехота, артиллерия, саперы, которые сразу учатся взаимодействовать между собой… Хорошая идея, и не менее хорошее ее исполнение.
– В дальнейшем, – сказал Василевский, – мы планируем превратить Гороховецкий полигон в постоянно действующий учебный центр для всех родов сухопутных войск. Очень удобное место.
– Это правильно, – сказал Верховный, подводя черту под разговором, – не зря Александр Васильевич Суворов говорил: «Воюй не числом, а умением»! Но тут все ясно, так что, товарищи, давайте поедем дальше.
Еще немного попетляв среди ПТОПов, в которых проходили занятия личного состава учебного артиллерийского дивизиона непосредственной поддержки пехоты, кортеж выехал к сооружениям строящейся третьей линии обороны. Выйдя из машины, Верховный осмотрелся. Обстановка здесь сейчас больше напоминала выставку артиллерийских вооружений и бронетанковой техники. В ПТОПах, угрожающе нацелив стволы на расстилающуюся впереди равнину, стояли схожие конструкцией артиллерийские орудия двух разных калибров, низкого силуэта и непривычного футуристического вида. Что-то подобное Верховный уже где-то видел, хотя пока не мог вспомнить – где именно и когда. Но только абсолютно несведущий в военном деле человек не узнал бы в этих артсистемах противотанковых орудий большой мощности.
Кроме установленных в ПТОПах орудий на позиции находились еще три самоходные установки явно зенитного назначения, с четырьмя тонкими длинными стволами, задранными вверх из скошенной спереди и открытой сверху коробчатой башни, а также три ставших уже классическими пехотных БМП-42. Чуть дальше, накрытые маскировочной сетью, стояли шесть американских ленд-лизовских бронетранспортеров М3 и четыре грузовика ЗИС-5.
Тут же находились и хозяева этого «зверинца»: конструктор советских артсистем, доктор технических наук Василий Гаврилович Грабин и конструктор советских танков, профессор Николай Федорович Шашмурин. Эти двое явно поладили между собой, что доказывала установленная чуть в стороне конструкция, в которой можно было узнать макет боевого отделения танка с башней, непривычной для сороковых годов дисковидной формы, и с уже установленным в ней орудием большого калибра, имевшим в середине ствола странное утолщение.
– Здравствуйте, товарищи, – сказал Верховный подошедшим Грабину и Шашмурину. – Я смотрю, работа у вас тут в разгаре.
– Здравствуйте, товарищ Сталин, – поздоровались конструкторы.
– Мы тут, – сказал Грабин, – с товарищем Шашмуриным для пользы дела и ускорения процесса проектирования решили объединить свои усилия. Кроме того, полезным оказался обмен опытом и специфической информацией.
– Поясните? – заинтересовался Верховный.
– Например, – вместо Грабина ответил Сталину Шашмурин, – товарищ Грабин поделился со мной своими методами скоростного проектирования, приемами повышения технологичности готовых изделий и способами повышения удобства работы для расчета орудия или, в моем случае, экипажа танка. Последнее крайне важно из-за ограниченного внутреннего объема боевого отделения танка. Я же раскрыл товарищу Грабину свой способ закалки деталей с повышенным износом, токами высокой частоты. Также, по моей просьбе, в конструкцию танкового и самоходного вариантов 100-миллиметровой пушки был введен эжектор для уменьшения загазованности боевого отделения.
В настоящий момент у нас идут завершающие испытания боевого модуля, путем проведения контрольных артиллерийских стрельб. Этот модуль потом будет целиком вставлен в уже готовую ходовую часть нового танка.
– Отлично, товарищ Шашмурин, – кивнул Сталин и сказал: – Надеюсь, что ваш новый тяжелый танк ИС-1 подтвердит все наши ожидания.
– Это будет не совсем ТОТ танк ИС-1, товарищ Сталин, – ответил Шашмурин, – заимствование от танка Т-72 рациональных методов бронирования и компоновки оборудования и экипажа позволяет рассчитывать на то, что масса машины и высота ее силуэта значительно снизятся, а общая защищенность возрастет.
– Понятно, товарищ Шашмурин, – сказал Сталин, – но мы поговорим об этом позже, когда вы представите на испытания полностью готовый экземпляр танка. А пока продолжайте в том же духе. Мы вам верим.
– Хорошо, товарищ Сталин, – ответил Шашмурин и, поняв, что разговор окончен, отошел в сторону.
– Товарищ Грабин, – спросил Верховный, указывая на установленные в ПТОПах орудия, – как я понимаю, это и есть ваш сюрприз для немецких танкистов, о котором мне недавно говорил товарищ Василевский?
– Да, товарищ Сталин, наверное, можно сказать и так, – немного подумав, сказал Грабин. – Но давайте я расскажу вам всю ее предысторию.
Восьмидесятипятимиллиметровая противотанковая и дивизионная пушка С-52 с баллистикой зенитного орудия 52К, как и ее танковый аналог С-53, способна уверенно поражать любые образцы современной германской бронетехники в любых проекциях на дистанции до двух тысяч метров. Стомиллиметровая противотанковая и корпусная пушка БС-3 способна сделать то же самое на дистанции до трех километров. Ранее дивизионная, а ныне полковая пушка ЗИС-3 способна поразить эту же технику в лоб с дистанции пятьсот-семьсот метров, в борт – с дистанции тысячу – тысячу пятьсот метров. Сорокапятимиллиметровая противотанковая пушка образца тридцать седьмого года последние образцы немецких танков способна поражать только в борт с дистанции до пятисот метров.
Перспективные образцы германской бронетехники, которые должны появиться на фронте в конце этого – начале следующего года, и имеющие по данным разведки сто миллиметров вертикального и шестьдесят миллиметров наклонного бронирования, будут поражаться с восьмисот-тысячи метров для С-52 и полутора-двух тысяч метров для БС-3. При этом пушки ЗИС-3 и сорокапятка тридцать седьмого года не смогут пробить броню новых немецких танков даже в упор.
Высокая начальная скорость снаряда – восемьсот метров в секунду для С-52 и девятьсот метров в секунду для БС-3 – подразумевают высокую настильность траектории и большую точность стрельбы. Мощь фугасных и осколочно-фугасных снарядов позволит решать задачи, свойственные соответственно дивизионным и корпусным орудиям.
