Колонизатор (СИ) - Старицкий Дмитрий
- Но ведь у вас готов только корпус. – Русский казак в черкеске переводил речь русского капитана, - И какая вам разница какое навешивать на мачты парусное вооружение, если за него пока не брались.
- Да и сами мачты надо делать из стальной трубы, - добавил по-английски капитан-директор от заказчика.
- Никто еще не делал мачты из стальных труб, - возразил ему герр Блом на том же языке ибо хохдойча этот русский директор совсем не понимал. – Для этого есть специальная клееная древесина. Германский специалитет. И вообще данный проект это барк, - защищал герр Блом свое детище, проклиная так не вовремя уехавшего в Берлин партнера.
- Труба легче и прочнее, - не отставал я от него. – Тем более нагрузка косых гафельных парусов на мачту ниже чем шесть этажей прямых парусов барка.
- Надо считать… - устал бодаться с клиентами герр Блом, единственным желанием которого было, чтобы эти настырные клиенты убрались как можно быстрее и дали ему заниматься делом, а не пустопорожними спорами. Но…
Знали мы это но… Данный барк герр Блом строил в инициативном порядке и заказчика у него не было, а финансовая прочность партнерства «Блом унд Фосс» не безразмерна. Только математика наука точная и расчеты показывали, что такой четырех мачтовый барк со стальным корпусом – это то, что должно порвать рынок и в будущем выйти в свет большой серией «летающих П», коммерческую значимость которых прервет только вторая мировая война. Но расчеты расчетами, а клиенты на данный проект что-то не спешили слетаться как мухи на мед. В шотландском Глазго построить такой большой парусник с железным корпусом выходило существенно дешевле. Но и команда на британских парусниках была в два раза больше, за счет отсутствия малой механизации.
- Считайте… - улыбнулся я. - Ваше право. Мы даже заплатит вам за такую работу. Но наше право получить то, что мы хотим. По морям ходить нам.
- Согласен. – устало улыбнулся в ответ инженер. – Две недели и пятьсот марок. За эти деньги я пересчитаю все ваши чертежи, но… договариваться окончательно вы будете с моим партнером, когда тот вернется из Берлина. Насколько я понял корпус вас удовлетворяет и его переделывать не требуется.
- Ну, если только по мелочи, - встрял Никанорыч.
Мертваго перевел и добавил.
- Но в главном мы рассчитываем на вас как на надежного судостроителя. Вы же понимаете, что и в Англии или в Шотландии большой парусник нам обойдется дешевле. Потому мы рассчитываем на высшее немецкое качество.
Одеты мы с Никанорычем были в шикарные морские мундиры штучной английской работы и наметанный глаз герра Блома видел в нас солидных заказчиков. Потому и терпел.
- Зачем им еще платить за перерасчет того, что уже давно рассчитано людьми не глупее его, - недоумевал Никанорыч, когда мы вышли из заводоуправления в этот лес мачт на набережной Эльбы. Так похожий на ноябрьскую рощу.
- Поверь, мичман, - хлопнул я его по плечу. – Это не такие большие деньги, зато потом этот герр будет пахать как проклятый, чтобы только утереть нос мелкобритам. А мы получим отличное судно с великолепной мореходностью. Тем более мы всучили ему его же расчеты, которые он сам сделал десятилетием позже.
- Капитан, - буркнул в ответ Никанорыч, гордый своим новым чином в нашей компании на паях. И скосил взгляд на обшлаг своего мундира, который украшали четыре средних по ширине золотых галуна.
Что же, имеет право, согласился я с ним мысленно и сказал вслух.
- Конечно же капитан, кто бы спорил. Команду здесь набирать будешь?
- Временную, - Никанорыч остановился и стал неторопливо набивать трубку "Кепстеном" - Только на перегон до Финляндии, там наберу постоянный экипаж. Чтобы русский язык понимали. Заодно испытания коробочки проведем по пути. Если что-то... все равно временную команду сюда же на берега Эльбы возвращать. Будет время исправить.
Ну да, пока еще Финляндия великое княжество в составе Российской империи. Так что логично.
Сам вынул из портсигара папиросу и прикурил ее от чашки трубки Никанорыча. Классной трубки из корня швейцарского вереска от фирмы "Данхил". Сам ему ее в Лондоне выбирал.
Ой вэй, чертежи это был еще тот квест. Архивные крысы всё нам достали в 21 веке - полный комплект чертежей барка "Пруссен" и пересняли их на микрофильм. Поначалу вообще хотели от нас отделаться флешкой. Но дудки… шалишь.
Потом с микрофильмом на руках искали фотографа который нам сделает с него большие фотографии. Нашли на Мосфильме в 1992 году, когда там все сидели голодные без работы попав под гайдаровский секвестр советского кино. Фотки нам сделали в размер ватманского листа на своих материалах в операторском цеху. Быстро, качественно и... мимо кассы. Фотографам лично в карман на студийных материалах. Время такое начиналось - вся страна на продажу. Только плати долларами. Чем и пользуемся нагло.
Тот же животворящий доллар в городе Николаеве в 1996 году приманил к нам квалифицированных чертежниц с простаивающего без финансирования судостроительного КБ. Опытных интеллигентных дам среднего возраста, которые целый месяц ударно с фотографий восстанавливали нам эти чертежи в туши. В рукопашную. В двух экземплярах. И очень просили приносить еще такие заказы и побольше. И чуть ли не целовали выданные им за работу доллары. По всей незалежной Украине тогда вместо денег ходили смешные "хохлобаксы" которые никто и за деньги то не считал. Да и тех народу не платили, так как заказов на новые военные корабли больше не было. Советский недострой ржавел у заводской стенки сработанный на 80-90 процентов. Только почти достроенный авианосец выкупил Китай для "плавучего казино" как было заявлено. Остальные корабли стали резко не нужны ни России, ни тем более Украине.
Потом дочь Мертваго рейсфедером воспроизвела все надписи на чертежах по-немецки. Ну… практически скопировала с тех же фотографий.
И вот мы в Гамбурге 1878 года.
Единственное что мы герру Блому не отдали так это чертежи парусов и мачт барка. Они у него и так есть, а нам волей Никанорыча нужна баркентина. Там экипаж меньше и механизация парусов продвинутей.
Но прежде чем началась эпопея с кораблем наших надежд, был устроен геноцид леопардов в "Неандертале".
Народ в две шеренги гнал леопардов всеми возможными барабанами и дудками которые мы конфисковали в фашистском Дрездене 1945 года. Кому не хватили музыкальных инструментов тем Баумпферд вырезал примитивные трещотки. В первой шеренге стрелки с собаками, во второй шумовое сопровождение - прочесали весь дубовый лес с востока на запад.
А на выходе из лесного массива уже засадный полк их ждал на машинах с пулеметами - расстреливать разбегающихся из леса леопардов.
Диких кошек оказалось в нашем лесу не так уж и много. Всего полтора десятка тушек.
По паре лютых зверей уконтрапупили Мертваго из своего слонобоя и Сосипатор из манлихера. Остальных мы с Джозефом и инженером положили из пулеметов. Шкуры правда после этого годились только на прикроватные коврики. Но людей нам было жальче.
Еще пяток зверей умудрился от нас сбежать в степь.
Чую по осени придется геноцид пятнистых повторить. Вернутся же бестии в привычный кормящий ландшафт. Но надеюсь уже научатся людей боятся.
Белорусов использовали только как завесу с другого берега реки. Так и они умудрились одного леопарда расстрелять плывущего на их берег.
Так что данное слово своему населению я выполнил - пора заняться мореходством. Сельское хозяйство и стройку там и без меня есть кому развивать.
Острый клиперный форштевень баркентины слегка накренясь на левый борт споро с шумом резал мелкую балтийскую волну. Мы прошли датские проливы и устроили испытания баркентины на скорость.
На управляемость мы проверились ее еще в Северном море и она нас вполне удовлетворила. Ручные лебедки мачтовые творили чудеса даже при малочисленном экипаже.
