Квартирник (СИ) - Путилов Роман Феликсович

— А зачем тебе двести рублей и когда ты мне их отдашь?

— Да парни позвонили и сказали, что завтра готовы очень жирный хабар принести, а у меня с монетами беда. А отдам я после выходных. Вы же знаете, расторгуюсь и верну.

Мой секретный сотрудник вконец перестал меня бояться, привыкнув, что я только фиксирую, что из похищенного он получает от вороватых фельдшеров и довольствуюсь данными жителей периферии, что покупают у Рыжего по дешевке неплохие импортные вещи, периодически даже что-то ему заказывая.

— Игорь, я тебе деньги достану, но не завтра, а после завтра, с утра. Договорились?

— Ну, наверное. — голос Рыжего потускнел, этот барыга надеялся получить у меня все и сразу.

— Четыре кражи за сутки в районе! — ревел, как океанский шторм, начальник РОВД: — Четыре кражи. У нас четыре человека по данной линии работают, а результата ху…

Начальник розыска! Александр Александрович! Ты не надейся, что ты отъедешь за счет краж этого, как его…Глазырина, что Громов, наверное, сотню тебе приволок. Если за двое суток что-то новое не раскроешь, то выводы последуют — вам всем не понравится, я тебе обещаю. Меня на пенсию отправят, а вы в народное хозяйство все пойдете.

Через десять минут нам открыли подоплеку начальственного гнева.

— Парни — начальник УРа нервно отбивал пальцами чечетку по поверхности стола: — у вчерашних потерпевших из дома двенадцать по улице основоположников какой-то сват-брат или еще хрен знает кто в нашем УВД, в отделе кадров сидит, подполковник, ко всему еще. И в его силах устроить всему нашему РОВД внеочередную аттестацию или еще какую бяку. А вы знаете этих клерков — они кровь пить с «земли» умеют и делают это с удовольствием. Поэтому, собираемся с силами и раскрываем именно эту кражу. Всем все понятно? Тогда по коням.

Я копался в желтоватых картонках карточек учета МРЭУ ГАИ, куда меня пустили после звонка начальника РОВД, которому я ничего конкретного не обещал, но он почему-то глядел на меня с надеждой. Лощеный лейтенант дорожной инспекции усадил меня в уголок, пошуровал какими-то железными штырями в куче регистрационных ящиков и вывалил мне на стол кучу карточек на зарегистрированные автомобили, чей номер начинался с цифры «двадцать пять». Я поморщился, видя количество картонок, но все оказалось не так страшно. «Жигулей» с искомым началом номера во всех вариантах оранжевого цвета, типа «охра золотистая» или «апельсин» было много, но «копеек» или «одиннадцатых», что на расстоянии различит было трудно, я отложил только три. Одна была закреплена за райисполкомом на западе области, ее я отложил в конец очереди. Вторая числилась за молодым мужчиной лет тридцати, что жил в поселке Гидростроителей и был, вследствие возраста, главным подозреваемым. Третья машина была зарегистрирована на пенсионера семидесяти лет, что проживал в центре Города. Поблагодарив хмурого лейтенанта, которому теперь предстояло расставлять по местам эти полторы сотни учетных карт, я вышел на улицу. Возле «горбатого» крутились два парня в серой форме с белыми ремнями — доблестные сотрудники Госавтоинспекции хотели спросить за отсутствие талонов о прохождении технического осмотра за лобовым стеклом.

Сплюнув на показанное коллегам издалека красное удостоверение, стражи дороги уселись в желто-синий «москвич» и рыча двигателем, как трактор «Беларусь», рванули в поисках, желающих купить штрафные талоны, а я развернулся в сторону поселка Гидростроителей.

По словам жильцов маленького двухэтажного домика, что окнами выходил на здание гидроэлектростанции, окутанной мелкой водной взвесью от падающей с высоты потоков воды, владелец «ВАЗ-21011» цвет «Охра золотистая» уже полгода разделывал рыбу в недрах огромного траулера, что гонялся за стаями минтая или хека в районе Антарктиды, так как другой рыбы в последнее время в магазинах не было. Его железный конь, заботливо укутанный брезентом, стоял на колодках во дворе дома, демонстрируя, что вчера от меня удирать с места происшествия он никак не мог. Следовательно, у меня оставался последний вариант — лимузин пенсионера.

Оранжевая «копейка» во дворе семидесятилетнего водителя отсутствовала. Дверь квартиры мне тоже никто не открыл. На мое счастье, в виду потепления, на стоящие во дворе скамейки, выползли местные дознаватели — бабки пенсионного возраста.

— Добрый день, дамы, а я к вам из ГАИ за консультацией — я показал, не раскрывая удостоверение с золотистым гербом.

Пенсионерки обычно с Госавтоинспекцией в конфликты не вступали, поэтому меня встретили благожелательным молчанием.

— Тут недалеко на переходе женщину пожилую сбили, оранжевый «Жигуленок». С места происшествия преступник скрылся, женщина в тяжелом состоянии попала больницу — мои слова, торжественные и скорбные одновременно, как выступление Левитана, сопровождалось сочувственными вздохами присутствующих: — Вот, ищем злодея. У вас во дворе у гражданина Захарова числится похожая машина, только ни машины я не вижу, ни хозяина дома нет.

— А Бронислав Дмитриевич в санатории, через неделю приедет. А на машине его внук катается, Слава, очень хороший мальчик, всегда здоровается и деда с бабкой на дачу каждые выходные возит.

— Я понимаю, что семья хорошая, но мы обязаны каждую машину проверить и отчитаться. Если машина человека сбила это сразу будет видно.

Да вы не там ищите, товарищ милиционер. Я Славку сегодня видела, у него машина целая была. Он в соседнем дворе живет, в шестой квартире.

— Спасибо вам большое, но проверить надо. А подскажите, Слава этот как выглядит?

Из пояснений бабушек вырисовывался словесное описание Жирафа, а это значит, что у меня появился шанс вернуть похищенное из непростой квартиры барахло и избавить РОВД от комплексной или еще какой проверки со стороны областного Управления.

Глава 13

Глава тринадцатая. Тонкий нюх.

Ночью я долго не мог уснуть, ворочаясь на матрасе и глядя на багровую луну, зловеще заглядывающее через окно в мою комнату.

Демон, чувствуя мою тоску, периодически взвизгивал и тяжело вздыхал со своей подстилки. А я маялся, так как у меня не складывалась комбинация с тремя клубничками. Главной клубничкой в свете сегодняшнего для было раскрытие кражи из непростой квартиры, сулящее мне вкусные плюшки в виде крепкого рукопожатия руководства, снимка у знамени части и благодарственного письма родителям… вернее, последние две — это из другого Устава.

Получая эту ягодку я мог лишиться другой — находящегося под моим неусыпным контролем и патронажем восходящую звезду местных барыг — Рыжего, который мог взлететь, как ракета, буквально через пару лет. Топорное задержание друзей — медработников возле дома Рыжего, куда должны были подвести ворованное барахло, однозначно подставляло моего человека под тяжкое подозрение, а это было недопустимо. Следить за бешенным апельсином оранжевого цвета, на котором летал по Городу хороший мальчик Слава было чревато тем, что на каком-то светофоре парни оторвутся от меня, тем более сегодня, в условиях спокойной езды и осенней прохлады, с моим железным конем случился конфуз — стрелка температуры масла резко поползла вверх и я был вынужден полчаса грустить у обочины, пока капризный движок воздушного охлаждения вновь не остынет. То есть, единственное место где я мог устроить засаду — подходы к дому Рыжего. Брать служебную машину то же был не вариант. У уголовного розыска было два автомобиля — новенькая «шестерка» бежевого цвета, которая обслуживала исключительно руководство, и пожилой УАЗ, от которого за километр пахло Конторой и на серьезную засаду он не подходил. Безусловно, на раскрытие этой кражи машину мне дадут без разговоров. Но, я был уверен — отчаянные медики, почуяв засаду, пойдут в жесткий отрыв, а вот водитель нашей «шестерки» не рванет за ними — я был уверен абсолютно точно, машину он очень берег!