Павел Мамонтов - Командир
Хром ещё не знал, в каком плане тяжёлый.
В середине дня в кабинет Хрома в Администрации вбежал посыльный из контрразведки:
– Товарищ комендант, срочное донесение.
И положил лист на стол. Хром прочитал, всё больше хмурясь, и передал донесение Афанасию Никитичу, отпустил посыльного с приказом:
– Вызови сюда начальника Контрразведки.
К этому времени зам Хрома уже прочёл текст.
– Ну, что думаешь? – спросил Ахромеев.
– Больно вовремя всё это. Борисов только своего добился. Зачем ему это нужно?
– То есть ты считаешь, что друг нашего мага этого не делал?
– Почему же, – Афанасий Никитич пожал плечами, – вполне возможно, что делал. Причём до поры до времени это устраивало всех, включая ту, о которой сказано в донесении. А потом вдруг раз… и перестало устраивать.
Очень быстро в кабинете появился начальник Контрразведки Илларион Илларионыч. Строгий, подтянутый, неприметный.
– Расскажите, пожалуйста, вкратце о том, что случилось, – попросил его Хром.
– Тут всё просто. Пришло заявление от родственников Натальи Григорьевой, мол, с той что-то не в порядке. Родню не узнаёт, не общается ни с кем. Живёт с Никодимом Ивановым, магом, зарегистрированным в Профсоюзе. Пока мага того дома не было, мы к ней послали человека под видом сантехника. Он порасспрашивал её. Оказалось, и в самом деле неадекватная – не знает, какое сегодня число и с кем находится.
– Может, она просто больная?
– А с чего бы она тогда Никодиму сдалась? Ну и наш сотрудник – бывший психолог. Он в состоянии отличить психическое расстройство от кодировки. Вот, завели дело и вам отправили запрос. Ситуация-то щекотливая.
– А почему только сейчас начали расследование?
– Отреагировали согласно заявлению, в положенный срок.
И спокойный взгляд человека, уверенного в своей правоте. Такой же, как и у Афанасия Никитича. Эти двое и в самом деле были чем-то похожи.
Хром почувствовал, как невидимые сети опутывают его, душат, тянут куда-то вниз. Собрав волю в кулак, он вспышкой гнева отринул наваждение.
– Пусть так. Где сейчас этот Иванов?
– В арендованном Профсоюзом здании. Между Кировской и Васильевской улицами.
– Берите с собой группу, поедем вместе на задержание. Афанасий Никитич, вы по старинке тут за главного.
– Товарищ комендант, вы уверены, что вам стоит лично ехать? – спросил Илларионыч.
– Уверен, если за всем стоит Борисов, сломаю его на насиженном месте. Урок другим будет. Вызывайте сани.
Начальник Контрразведки сделал вид, что не понял намёка.
Двое саней, запряженных тройками лошадей, вмиг доставили Хрома и его спутников к зданию, где обосновался Борисов. Оно, то ли специально, то ли случайно, до боли напоминало Спортзал. Хром, Илларионыч, двое следователей и четверо спецов группы поддержки уверенно прошли в стеклянные двери на пружинах. Внутри Профсоюз магов напоминал обычную, не слишком загруженную канцелярию. Туда-сюда, испуганно косясь на пришедших, ходили с бумагами люди, стучали печатные машинки, из приоткрытых дверей слышались приглушённые голоса. Никаких фаерболов, молний и прочих атрибутов фэнтезийной магии. Разве что воздух был необычно свежий. Из-за фикусов, что ли?
Хром с товарищами проследовал на последний этаж, где встретил самого главного мага Города. Тот беседовал в коридоре с каким-то толстым лысым мужиком. При виде коменданта со свитой Борисов заметно растерялся, возможно, даже испугался.
– Чем могу быть полезен коменданту Города? – поинтересовался маг.
– Вы знаете, кто такой Никодим Иванов?
– Да, это мой сотрудник. Я могу характеризовать его как крайне положительного человека.
– Он сейчас здесь?
– Да.
– Проводите, будьте любезны.
– А в чём, собственно, дело, хоть поясните.
– Он обвиняется в нарушении правил использования магии. Кажется, так звучит обвинение?
Хром обернулся к одному из следователей за спиной. Тот покивал головой.
– Ах ты ж, мать твою, – пробормотал Борисов: – Ты иди, Жора. Прошу за мной.
Любитель пудрить женщинам мозги не оказал сопротивления, когда двое контрразведчиков взяли его под локотки. Он оказался тощим очкастым парнем.
Перед тем как ему надели на голову мешок, он только беспомощно обернулся на Борисова. Тот лишь пожал плечами.
– Сергей Иванович, можно вас для разговора с глазу на глаз? – спросил Хром.
– Как я могу отказать, – маг будто ожидал этого вопроса.
А может, и вправду ожидал – маг всё-таки.
– Товарищ комендант, – шепнул Илларионыч, – разрешите при разговоре вас будут сопровождать?
И показал взглядом на двух оставшихся спецов.
– Не стоит, – самоуверенно отмахнулся Хром.
Борисов уже в своём кабинете уселся в кресло, сложил руки в жесте открытости.
– Ну, я вас слушаю?
– Это я вас слушаю, – медленно проговорил Хром.
Александр, тяжело оперевшись на стол, смотрел прямо в лицо мага. При этом ни о чём не думал, оставил только ощущение уверенности в себе, а в остальном просто давил своим видом. Сознательно. И добился своего. Борисов потерял налёт надменности и второй раз за день растерянно спросил:
– Я, признаться, не понимаю…
– Я вот тоже не понимаю. Мы ведь вроде с тобой договорились, Серёжа?
– Что-о?
Главный маг Города явно чувствовал себя неуютно. Хром же наоборот – пребывал в состоянии спокойной уверенной отрёшенности. Он в любой момент мог сделать с сидевшим перед ним человеком всё, что захочет, и ничто не в состоянии будет ему помешать.
И тут маг не выдержал: инстинктивно отшатнулся в кресле, и Хром почувствовал ткнувшееся в затылок холодное щупальце. Секундное напряжение – «щупальце» пропало. Хром расслабился. Оставил разум таким же свободным от мыслей. Вместо того чтобы нервничать, спокойно потянул «Стечкин» из кобуры.
– Чт-то в-вы делаете? – заикаясь, спросил Борисов.
При этом он сложил руки на груди. Готовил заклинание? Это сейчас было неважно.
– Что я делаю? А как называется то, что сделал ты? Проник в мой мозг? Мысли хотел мои прочитать? Не получилось? – почти с естественным сожалением сказал Хром. – А вот у меня получится. Пуля без проблем проникнет в твою голову. Досадно только, что вылетит наружу вместе с твоими мозгами. Такое кресло замарает.
– Александр Михайлович, вы что?!
– Молчать! С руками что делаешь?! Чары наводишь?! Ну-ка быстро руки в стороны! Или проверить захотел, что быстрее: магия или пуля?
Борисов быстро поднял руки вверх. Он смотрел то на ствол пистолета, то в глаза коменданту. И ничего не мог сделать. В смысле хоть немного использовать магию. Этот долбаный спецназовец давил на него. Непонятно чем, непонятно как, но он давил, и маг даже не мог применить собственные силы, чтобы привести мысли в порядок. Привычные чары обаяния и харизмы улетучились в никуда.
– Ты знал о поступке Никодима? – рыкнул комендант.
– Нет.
Палец на спуске дёрнулся.
– Догадывался, – отчаянно выкрикнул Борисов, – вернее, догадывался, что у них с Олькой что-то нечисто. Но, если бы я был в этом уверен, я бы сам ему запретил. Ну на фига мне это нужно, Александр Михайлович?
– Молчать! Ты сам такое делал?
– Я… да, раньше. На Большой Земле. Сейчас перестал. Я верный гражданин Колонии.
Борисов закрылся и отвернулся, только чтобы не смотреть на пистолет.
– Кто написал заявление на твоего сотрудника? Родня могла?
– Я не знаю… честно. Я не в курсе. Но я разберусь.
– Конечно, разберёшься, – железным тоном сказал комендант и спрятал «Стечкин» в кобуру.
Борисов взглянул в его глаза, холодные, голубые, и содрогнулся от силы, спрятанной за ними. И руки опускать не рискнул.
– Вот что, Серёжа, мне нужно, – спокойно, но твёрдо сказал Хром. – Первое: чтобы были найдены те люди, которые могли копать под Иванова. Второе: после возвращения из рейда мы найдём всех твоих магов, которые вот так вот шалят, и примерно накажем. Для твоего Никодима я уже придумал наказание, и поверь, оно ему очень не понравится. Ты ведь не хочешь оказаться на его месте?
Борисов помотал головой.
– Ну вот и ладно, мы нашли общий язык. Теперь ты будешь делать что я скажу, дышать как скажу. А если вздумаешь крутить, – Хром взял мага за отвороты шикарного пиджака, приподнял с кресла, – не обижайся, Серёга, если вздумаешь крутить, это будут последние минуты твоей жизни.
Александр мысленно усмехнулся. Интересно, волшебник понял, что это цитата из одной хорошей книги про спецуру[7]? И разжал кулаки. Чародей плюхнулся в кресло.
– До встречи.
Комендант вышел из кабинета, а Борисов ещё минут пять успокаивал сердцебиение коньяком.
Уже на улице Хрому стало не по себе. Усталость навалилась, лёгкое головокружение.
