Сергей Карелин - Творец
Поэтому оставалось надеяться на Марсена. Он никогда не подводил и среди всех братьев по праву считался самым опытным.
Кера намотала поводья на запястье, чтобы норовистая кобыла не сбежала. У госпожи животина оказалась куда покорнее и мирно брела следом, не отходя от хозяйки. Пока девушки шли за странным человеком, успело стемнеть. Кера, соблюдая осторожность, перенесла часть энергии на щит своей госпожи.
Впрочем, незнакомец будто не замечал присутствия эскорта, он все так же бормотал что-то себе под нос и продолжал идти вперед. Деревья, стоящие плотной стеной, казалось, расступались перед ним и смыкались опять за их спинами.
Керу не покидало ощущение западни, в которую они идут добровольно. Но в то же время в лесу ощущалось невообразимое спокойствие и миролюбие. Кера привыкла не доверять подобным местам: уж больно тихо – значит, вскорости что-то случится.
Алатею подобные предчувствия не мучили. Сейчас ее куда больше занимал их неожиданный проводник, который, стоило ему войти в лес, сразу переменился. Перемены эти были видны лишь в его ауре, да и то, не будь у нее опыта в таких делах, это невозможно было бы распознать. Но опыт был, и она поражалась тому, как неизвестная ей магическая сила пронизывает полоумного мужичка. Становилось понятно, как этот оборванец живет в самой гуще леса – с такой энергией ему не требуется ни вода, ни еда. Он и впрямь может бесцельно бродить по дорогам целую вечность.
Может, это действительно житель Риггейской империи, который родился пару десятков тысяч лет назад? Во всяком случае, с такой аурой этот человек может быть близок к бессмертию. Если не умрет насильственным путем, проживет он долго. Алатея задумалась, представляя все возможности получения такой силы, а также недостатки и достоинства подобной ауры, и не заметила, что к их компании присоединился еще один человек.
Даже в темноте незнакомку можно было легко разглядеть – ее лицо чуть заметно светилось зеленоватым светом. Кера крепче сжала кинжалы в руках. Женщина была немолода, однако и старухой ее назвать язык не повернулся бы. Как и мужчина, за которым они шли, незнакомка была одета в лохмотья, волосы ее спутались, лицо украшали грязные разводы, а на левой щеке темнел синяк.
Оборванка пристально уставилась на Керу и чуть приоткрыла рот. Сомнений почти не оставалось – перед ними еще одна ненормальная. И старинные книги и местные жители предупреждали, что в здешних лесах водятся сумасшедшие. Были ли они потомками тех, кто некогда населял великую страну, или же кучкой жалкого сброда, оставалось загадкой. Но Кера не намеревалась тратить свое время на разгадывание тайн. Ее волновали другие проблемы.
– Эй ты, женщина, ты меня слышишь? – бросила девушка и нахмурилась.
Оборванка хихикнула и, не отрывая взгляда от нее, широко улыбнулась. Кера поморщилась, разглядев гнилые почерневшие зубы.
– Вы оба, отвечайте! Мы ищем здесь… одного человека. Он мог здесь появиться недавно. Он не местный.
– Первая кровь, – вдруг прошелестела сумасшедшая.
Кера вздрогнула и выставила перед собой кинжал.
– Первая кровь, – повторила незнакомка и добавила: – Я знаю, что ты ищешь.
Мужчина сел на землю и скрестил ноги. Оборванка опять глупо хихикнула и повторила его действия, пристроившись рядом. Кера и Алатея переглянулись.
– И что ты знаешь? – осторожно переспросила Кера, на всякий случай чуть отступая назад.
Женщина не ответила, лишь закачалась из стороны в сторону, затянув какую-то заунывную песню. Язык был девушкам незнаком, а может, это был лишь набор несвязных звуков. Однако теперь «очнулся» мужчина.
– Последняя дочь первого сына? Зачем пришла? – спросил он, глядя на Керу. Не дожидаясь ответа, добавил: – Рано, рано тебе, – и подхватил унылый мотив неведомой песни.
Кера и Алатея слушали напевную мелодию, исполняемую нестройными голосами. Неожиданно Алатея, поддавшись какому-то порыву, подхватила песню и запела вместе с оборванцами. Кера удивленно уставилась на госпожу. Казалось, что та давно знает и слова и мелодию, во всяком случае, она пела не сбиваясь. Голос у госпожи был чудесный. Хотелось слушать его бесконечно и даже подпевать. Хотя сама Кера никогда не пела и была уверена, что совершенно не умеет этого делать.
Постояв в замешательстве, она тоже вполголоса стала подпевать. Сперва неуверенно, а потом все более втягиваясь в мотив. Казалось, слова сами приходят в голову. И в какой-то миг Кера осознала, что не просто поет, но и прекрасно понимает смысл песни. Песня эта была печальная и в то же время светлая.
Песня о гибели целой страны, о смерти людей, которые были наказаны за грехи своих соплеменников. Грехи их были столь тяжкими, что некто высший решил навсегда стереть с лица земли их родину и обречь жалкие остатки выживших на вечные бесплодные поиски нового приюта. Снова и снова вынуждены они бродить по руинам своих домов, навсегда потеряв покой. Но однажды первая кровь сольется с последней кровью, и придет спаситель, который может простить все грехи, если сочтет этих людей достойными.
Песня закончилась, и Кера вдруг поняла, что сидит на земле рядом со своей госпожой. Оборванцы с блаженными улыбками сидели напротив.
Что это? Какая-то магия? Кера не чувствовала ничего магического, но эта песня, мотив которой, хотя он крутился в голове, теперь вспомнить уже было невозможно, явно была необычной.
– Вы в порядке? – шепотом спросила Кера и осторожно прикоснулась к рукаву Алатеи.
Та вздрогнула и, очнувшись, замотала головой.
– Вирна? Что за?..
– Нам нужно уйти отсюда! – Кера резко встала и только тогда заметила, что лошадей нигде нет.
Вероятно, ушли в темноте и заплутали. Вот только как кобыла отвязалась от ее руки? Узел был крепкий…
– Постой. Их аура… ты можешь не видеть, но она сливается! У них общая аура! – выдохнула Алатея.
Кера внимательно присмотрелась к голодранцам. Лицо женщины по-прежнему светилось чуть зеленоватым. Видимо, Кере и вправду не хватало знаний – ничего особенного в аурах она не заметила. Кера вздохнула и задумчиво посмотрела на госпожу.
– Земля холодная, – сказала она недовольно.
Алатея не ответила. Она неотрывно смотрела на странных людей.
Кера растерянно смотрела на сидящую на земле троицу, не зная, что предпринять. Наконец она решилась:
– Эй ты, женщина!
Оборванка почти сразу подняла глаза на Керу и заулыбалась. Мужчина зашевелился и скрипучим голосом произнес:
– Зачем пришла? Тебя прислал отец? Сама захотела на трон?
Кера заметила, как вздрогнула Алатея. Мужчина продолжил:
– Рано, рано тебе.
У них тут всем рано, раздраженно подумала Кера и стала оглядываться, надеясь сообразить, куда могли уйти лошади.
– Что ты знаешь? – жадно прошептала Алатея, вглядываясь в лицо незнакомца.
– Ты? – Мужчина повернул голову, посмотрел на Алатею, словно первый раз увидел, и поморщился. – Совсем кровь разбавили, – с презрением пробормотал он и закрыл глаза.
Оборванка хихикнула и повторила:
– Я знаю, что ты ищешь.
Кера, чувствуя, что начинает злиться, громко сказала:
– Я ищу человека. Если знаешь, где он, покажи. А если нет – мы уходим!
Оборванка засуетилась, вскочила на ноги и принялась шарить по карманам своих лохмотьев. Кера пристально за ней наблюдала, готовая в любой момент защитить свою госпожу.
Алатея наконец оторвала свой взгляд от голодранца и встала с земли. Оборванка забормотала:
– Не уходи, не уходи…
Она выудила из своих обносков какой-то предмет и улыбнулась, протянув находку перед собой.
– Возьми, последняя дочь. Приведи нам спасителя!
Кера недоверчиво посмотрела на протянутый предмет. Больше всего он походил на крохотный кулончик в виде шарика. Алатея ахнула и потянулась к украшению, но голодранка резко отдернула руку и спрятала кулон за спину.
– Не тебе! Последней дочери!
– Вирна, возьми, – приказным тоном бросила Алатея и шагнула в сторону.
Кера протянула руку. Холодный шарик скользнул в ладонь и чуть заметно уколол в середине. Кера посмотрел на кулончик. В темноте цвет шарика было не разглядеть, но зато от него явно исходила магия. Было в ней что-то смутно знакомое. Кера еще не успела понять, откуда ей знакомо это ощущение, когда Алатея прошептала очевидное:
– Сила Странника.
Кера оглянулась в поисках оборванцев, но мужчина и женщина точно растворились в темноте леса. Правда, сама темнота уже не была столь густой, и Кера поняла – скоро рассвет. Она сжала в ладони амулет и, сама не понимая почему, вдруг с какой-то непередаваемой нежностью подумала о Страннике. Внутри, где-то в груди, отозвавшись на эту нежность, тут же будто возник теплый шар.
