Алексей Переяславцев - Клыки и когти эскадрильи
Приказ «Следуй за мной» всё ещё действовал. Я дал сигнал «Быть наготове» и приземлился почти в центре этой группы; напарница сделала это почти одновременно со мной.
Первое, что пришло в голову: командир разведгруппы нашёл отличное местечко, чтобы там отлёживаться. На островке не было ни единого кустика, вокруг лишь тростник. Сторонний наблюдатель ни за что не догадался бы о существовании кусочка суши.
Но особо думать над этим было некогда. Кто-то из троицы выдохнул:
— Всё же прислали…
Вот теперь сомневаться не приходится: свои. Нас приняли за прибывшую подмогу. А что нам говорить? Выход был лишь в сугубо армейском подходе, который я и реализовал:
— Старший группы, ко мне. Назовитесь.
На всякий случай мы оба говорили на пониженных тонах, почти шёпотом.
— Сержант Сантор, разведвзвод большой звезды боевых магов.
Никто из людей и не подумал, чтобы встать по стойке «смирно» — это правильно. Небо начало светлеть. Ещё с полчасика — и фигуру человека на его фоне смогут разглядеть враждебные глаза.
— Я командир десятка особого назначения. Доложите обстановку.
Видимо, опытный сержант сделал вывод, что я старше если не в звании, то уж верно в должности. Доклад был краток и точен:
— Вышли в поиск три дня тому назад. Обнаружили каменное сооружение неизвестного назначения. Ближайший ориентир: выступающий из земли камень вот такой формы…
Докладывающий сломал тростинку в нескольких местах и выложил нечто в виде ромба.
— …на расстоянии сто восемьдесят ярдов к юго-востоку. На отходе рядовой Пастур повредил ногу, с тех пор идти не может. Я послал рядового Минура с докладом. Ждём плохой погоды, чтобы выходить к своим. При ясном небе идти опасно.
Я скосил глаза. Пострадавший был парень из крепких. Он всеми силами старался выглядеть невозмутимым, и это ему удавалось — но лишь потому, что его лицо в предрассветной мгле видно откровенно плохо.
Ситуация… Ясно одно: долететь с таким грузом ни мне, ни Фиорре не под силу. Слишком мы поизрасходовались в эту ночь. Подумаем.
— Вы и второй рядовой могли бы добраться до своих войск?
— Да, если постараться. Есть тут длинная тропка, часов на девять хорошего шага, да ещё полчаса на переправу, но неудобная она, с раненым на руках или на носилках не дойдём. Да тут и носилки не из чего сделать.
Пока сержант говорил, я успел прикинуть план. Рискованный, но… мне нужен авторитет не только среди драконов.
— Хочу осмотреть ранение.
Никаких возражений. Фиорра приблизилась поближе. Я не против: она универсал, авось что-то да усвоит.
Так… отрыв правой лодыжки… связки пострадали, что и следовало ожидать… план обрёл реальность.
— Слушайте внимательно, сержант. Донести рядового до целителей мы не сможем. Берусь сделать кое-что другое: наложить конструкт магии жизни на ногу. Пока он будет действовать (примерно двенадцать часов) вы, рядовой, сможете ходить уверенно. Бегать и прыгать тоже можно, но не рекомендую, от этого магия рассеется быстрее. Вы должны успеть добраться до целителей. Или, в крайнем случае, до своих, а там просто лечь и не пользоваться ногой в течение трёх недель. Ходить на костылях разрешаю. Но лучше бы получить помощь от мага жизни. В противном случае, хотя кость и срастётся, но вы, Пастур, вероятно, будете прихрамывать весь остаток ваших дней. Однако есть ещё условия.
Уверен, что при этих словах разведчики переглянулись, но в темноте такого не увидеть.
— Мы, как и вы, разведка, только воздушная. Запомните крепко: никаких драконов здесь не было. Так что придётся вам объяснять так: вы, сержант, повстречали мага жизни. Это правда. Ленты на плаще не было, то есть что-то вроде студента. Это тоже правда, я маг как раз такого уровня. Он (то есть я) взялся подлечить вашего товарища, а вы за это его отпустили подобру-поздорову. И тоже правда. Прокатит?
— Кхм…
— Возражений нет, стало быть. Ладно, начнём.
Дело пошло резвее, чем лечение отца. Возможно, потому, что организм человека я всё же знал лучше. Не прошло и часа, как прозвучала команда:
— Ну, рядовой, вставайте на ноги.
Недоверие на угловатой физиономии рядового сменилось опасливым восхищением. Это плохо: если я разглядел такие подробности, значит, рассвет уже начался, и всем пора сматываться, нам в том числе.
Заговорили все трое разом:
— Ну, значит, буду должен, сударь десятник.
— Все мы будем должны, во как.
— Как вас найти?
— Долг потом уплатите. Разыскать можно. Спросите пёстрого дракона. Или пятнистого дракона. Двигайся, разведка, время не ждёт.
— И то правда. Дай Пресветлые, увидимся ещё.
Разведчики по узкому броду двинулись в сторону берега. Фиорра хотела что-то сказать, но наткнулась на мой выразительный взгляд: перед рассветом звуки над водой разносятся далеко. Из осторожности я задержал наш вылет на полчаса. За это время пешие вполне могли уйти на пару миль, даже по пересечённой местности.
Когда показался родной (уже!) холм с пещерами, я был порядочно вымотанным. Уверен, что напарница чувствовала себя не лучше. Но поговорить было жизненно необходимо, вот почему мы с ней приземлились не у входа в пещеру, а в стороне.
— Ты хотела что-то сказать.
Фиорре, видимо, очень надо было выговориться, потому что она затараторила с пулемётной скоростью, не заботясь о перегреве языка:
— Да, но не знаю, с чего начать. О, вот: я догадалась, почему мы не видели земных аномалий. Их замаскировал вражеский маг земли, тот же, который вырыл… ну, эту каменную дырку.
— Очень возможно. Но на боевом вылете мы должны увидеть её по излучению магии смерти. Уж его ты заметила, верно?
— Ещё как. Мне было страшно, так, как… наверно, как никогда не было. Знал бы ты, сколько труда мне стоило не развернуться курсом на запад до твоей команды! Чуть отпустило, когда я почувствовала, что твари эти пропали совсем, да и то дрожь осталась…
И ещё минут на десять такого потока сознания. Верю. Тем более, что сам испытывал то же самое.
— …а потом стало некогда бояться, это когда ты скомандовал приземление. Я сначала ведь не поняла, зачем. Не смогла догадаться, что ты там углядел. Темно же было. Наверное, магия жизни, да?
— Она самая.
— Ты очень сильный универсал. Это уж потом, когда ты возился с ногой человека, я напряглась и увидела потоки жизни. Ты их выпрямлял и соединял, да?
— Ну… и это тоже. Когда-нибудь я начну тебя учить магии жизни. Потом ещё поговорим. А сейчас лечу к сотнику. Надо ему доложить.
Пока мы беседовали с разведгруппой, да после добирались до наших, уже вполне рассвело. Небо выглядело совершенно чистым.
Вместо того чтобы предложить доложить о результатах, сотник задал вопрос:
— Почему так задержались?
Отвечать надо со всей правдивостью:
— Укрытие «серого капитана» оказалось замаскированным. Лично я не обнаружил никаких следов применения магии земли. Напарница тоже ничего не почувствовала. В результате цель нашлась только после длительного поиска.
— Чем обнаружили?
— «Капитан» спустил на нас серую сволочь. Шум от их взлёта ни с чем не перепутать. Ушли на телемагии, сложив крылья.
— Сколько их было?
Вопрос огромной важности. Подоплёка проста: осталась ли у мага смерти возможность противостоять большому налёту драконов?
— В темноте пересчитать их не представилось возможным. Приблизительно десять штук.
Я знал, о чём подумал Рруг: если у доктора была возможность запустить с полсотни гадов, то осталось сил на сорок. И этого вполне достаточно, чтобы хорошенько потрепать сотню драконов. А если учесть, что доктор вполне может оказаться высокого уровня… да ещё то, что с гибелью каждого дракона сил у «капитана» прибавляется… нехорошая картинка выходит. Иначе говоря, без наших трёх десятков не обойтись. И мы обязаны расчистить дорогу другим, тем, которые пойдут на основную массу магов. А это не может случиться раньше, чем окончится перемирие.
В штабе войск Ас-Лока— Менгель, прошу вас доложить ситуацию.
— В разведке был не один, а два дракона, и это я почувствовал. Соответственно, в дело пошло десять «ястребов». Но случилось то, о чём я предупреждал: их вылет услышали, и драконы спешно рванули прочь от превосходящего противника. Уменьшенный радиус действия наших летунов дал вражеской разведке возможность удрать. Как я и предупреждал. И вдобавок у драконов был запас по высоте.
— Напоминаю: все драконы из ударного десятка мастера в части летания без крыльев, то есть на большой скорости. Где гарантия, что через три дня, то есть по окончании действия перемирия, они не пустят в дело тот же трюк? Имею в виду: они вполне могли оторваться от «серых», используя преимущество в скорости. Кто им помешает? И как вы думаете бороться с этим тактическим приёмом?
