Вадим Крабов - Колдун. Из России с любовью
Похороны прошли с размахом, при большом стечении народа. Мэр и безутешный отец двинули речи, поп отпел. На могилах Толяна и Бандероса поставили громадные стелы – Ленин позавидует. Город судачил про убийцу. Большинство склонялось к мысли, что лучше ему из тюрьмы не выходить – отомстят. Не важно, в своем уме он был или с катушек съехал. А могут и в тюрьме достать, и там от братвы не спрячешься.
Эти слухи передавала мне Зина, да в Инете я нарыл несколько закутинских форумов, где личности, скрытые под крикливыми безличными никами, резали правду-матку. В них писали те же сплетни, ругали городские власти и утверждали о смычке оной с преступностью. Фактов, разумеется, не приводили. В местной печатной прессе напечатали длинные некрологи, по телевидению и радио прошли повторные передачи о трагедии. Как-то так совпало, что в день похорон все городские увеселительные заведения закрылись на профилактику, на федеральных каналах произошел сбой, а местные передавали только грустную музыку. Такой вот неофициальный траур.
– Знаешь, как мы назвали твою кровать? – спросила Зина как-то за ужином.
– Кто мы и какую еще кровать? – В животе загулял неприятный холодок.
– Медсестры в реанимации койку, на которой ты лежал. Заговоренная! – высказалась, не дождавшись моего заинтригованного: «Как?»
Кишки потеплели, от сердца отлегло. Что-то мне любое упоминание «кровати» не те мысли внушает.
Сразу пояснила:
– На ней Верес лежит, и ты представляешь – он пришел в себя! Выздоравливает поразительными темпами, как и ты, и тоже память потерял! Представляешь?!
– Я поражен. Но представь себе, мне нет до него дела.
– Зря ты так, он вполне нормальным парнем оказался. Меня не помнит совершенно, у него в памяти последние несколько дней как отрезало. Разговаривает вежливо и даже не матерится, в отличие от соседей. Завтра его в хирургию переведут. Врачи говорят, что такой удачной операции и такого быстрого выздоровления после тяжелого огнестрела давно не видели.
– Значит, ему повезло; может, за ум возьмется.
– Не знаю… – горько вздохнула Зина, – дружки им уже интересуются, и не отпустит его Седой.
– А вот это уже только от него зависит.
Зина несогласно покачала головой:
– Седой вопьется – не отстанет, и сына своего он любил, а в том деле много непонятного.
– Вот как? – Я заинтересовался. – Слухи однозначные: Макрицкий всех завалил.
– Ха! – презрительно воскликнула Зина с видом приобщенной к тайным знаниям. – Дело-то закрыли, но Сережка мне говорил, что там есть непонятки, и Седому кто-то их слил. Он грешит на прокуратуру.
– А конкретней?
– Ага, щас! Дождешься от братца подробностей, держи карман шире!
На этом разговор увял. Уже за мытьем посуды напомнила:
– Не забыл – нам в четверг к психотерапевту?
– Не нам, а мне. В этот раз один пойду, дорогу знаю. Хватит с меня психолога.
– Кстати, а что ты ей сказал тогда? Она злая была, когда я зашла, не то что раньше: «Ваши отношения с Зинаидой Ивановной не складываются», – проворковала очень похоже. – Противно!
– Ничего особенного. Сказал, что нервные клетки не восстанавливаются.
Зина неожиданно закатилась. С трудом выдавила через смех:
– Это про себя или про нее?
– Про нее, а что? Да прекрати ты смеяться! А сама почему спокойная вышла?
Зина еле остановилась. Все еще продолжая прыскать, ответила:
– Она быстро успокоилась. Мы просто поболтали о своем, о девичьем, тебе знать не обязательно. Нормальная женщина, когда не выпендривается. Своих проблем у нее выше крыши.
Почему смеялась, я так и не понял.
В четверг, когда я собирался выдвинуться к психотерапевту, в дом буквально влетел Сергей.
– Задержись, надо кое в чем разобраться.
– Но я к врачу опаздываю!
– Подождет, это недолго. Скажешь, в милиции был. Или тебе официальную повестку прислать? Могу устроить.
Я обреченно вздохнул.
– Ответь мне, мил человек, как на духу, без протокола: где ты был в пятницу с пол-одиннадцатого до пятнадцати ноль-ноль?
– Гулял в лесу, промок до нитки – Зина не даст соврать!
– Ты мне горбатого не лепи, народный мститель! Думаешь, я не узнаю, как ты тех гавриков в «вертолетке» опустил? Присядь, поговорим.
Мы сели на кухне. Я не волновался. Он относился ко мне настороженно-благожелательно, с примесью ревности.
– Зина о тебе хорошо отзывается, но мое предупреждение помни. Мне плевать, спите вы или нет. – Еще как не плевать! Фиона все видит. – Главное, не вздумай обмануть, она этого больше всего боится.
Я кивнул, Сергей продолжил:
– Ты очень странный тип. Сам посуди: свое имя ты якобы вспомнил, а ведь ничего из твоих слов не подтверждается! Конечно, пока рано судить, но по базам все московские Егоры твоего возраста не потеряны или не заявлены. Жду бумажных подтверждений. От соседей из других областей, по поводу твоей якобы стройки, автобусов и так далее – ни слуху ни духу, но тоже время терпит. С другой стороны, ты, неизвестно кто, избиваешь четверых наших братков-спортсменов. Какого!.. За честь Зины, конечно, спасибо, но зачем дальше полез?
– Вам Зина рассказала?
– Во-первых, не выкай. Я к тебе душевно поговорить пришел, ты не на допросе, и я сейчас не начальник. Во-вторых, от Зинки таких сведений не дождешься, по своим каналам узнал. Прикипела она к тебе, чувствую, – сказал с досадой, тяжело вздыхая. – И еще раз спрошу: зачем дальше пошел разбираться? Получается, что ты суперкиллер? На тебя мне плевать, но ты Зинку подставляешь, ты понимаешь это?
– Да с чего вы… ты взял, что я там был?! – возмутился я, от негодования привставая.
Он неожиданно попытался меня ударить. Я рефлекторно уклонился и взял его кулак в залом, плавно гася импульс. Сергей упал. Элементарная проверка – и я попался! Поняв это, сразу отпустил руку.
– Слышал, что ты резкий, теперь сам убедился, – довольно говорил Сергей, отряхиваясь. – Тебя пассажиры в автобусе видели и соседи по улице. На месте происшествия опять-таки мутно, и Мокрого я раньше знал, он опером был. В голове не укладывается, что это на него нашло! Он хоть и гнилой, но очень уравновешенный тип, стрелял бы исключительно при реальной опасности. Что скажешь?
Снова вычислили, как пацана! Обрабатывать брата Зины внушением не хотелось, и так я перед ней со всех сторон виноватый.
– Дело, надеюсь, закрыто? – хмуро спросил. – И, кроме тебя, никто не знает о подозрениях?
– В лучшем виде! – выплюнул он презрительно. – Не хочет начальство сор из избы выносить. К сожалению, Седой в курсе, что там был кто-то, но не знает кто. С пассажирами я лично возился, но я не один такой умный. Сольют тебя рано или поздно, и Зинка прицепом пойдет – вот что самое страшное! Так кто ты такой, суперкиллер, и зачем ты здесь?! Только не надо врать про потерю памяти! – закончил жестко, упершись в меня раздраженным взглядом. Эмоции метались из крайности в крайность, от «прибить на месте» до «помочь».
– Но я действительно, – произнес по слогам. – потерял память! Меня отравили. Кто это сделал, зачем я сюда направлялся, кто я такой на самом деле – не помню! Самому тошно! Или думаешь, я сам яду выпил, от которого чуть не сдох? Ты приходил в реанимацию, и Зина наверняка рассказывала, каким меня привезли.
– Но ты подозрительно быстро поправился.
– Ну уж, – я виновато развел руками, – простите великодушно!
– Хорошо, это замнем, – хмыкнул Сергей, – но если ты весь такой из себя профессионал, то зачем так глупо мстил? Зачем себя и Зину подставил?
– Да не мстил я никому, очень она нужна мне была, эта шушера! Я на встречу с Вересом поехал, он позаниматься со мной хотел. Потренировать его, фаната единоборств…
– Стоять! Того Вереса, который участвовал в наезде на вас с Зиной? Которого ты чуть не пришиб? – Аура засверкала недоверием с большой примесью удивления.
– Его.
– Да что ты говоришь! Тренировать врага? После того, как он на тебя напал? Это каким идиотом надо быть, чтобы поверить в эту сказочку! – Сарказм вперемешку с усилившимся удивлением.
– Таким идиотом, как я, – твердо ответил ему. Выдержав паузу, продолжил: – Он подошел ко мне на следующий день. Вежливо поздоровался. Разговорились. Он показался мне не совсем запущенным, и я согласился дать ему несколько уроков. На, посмотри, его телефон у меня забит, – протянул мобильник Сергею, – пробей по-тихому, если не веришь.
– Обязательно пробью, – пробормотал следователь, загоняя номер себе. – А твой номер у него есть?
– Я стер. Не вздумай звонить по нему!
– Я-то точно не идиот, – усмехнулся Сергей, – а вот ты, если это правда… «не от мира сего» – очень мягко про тебя сказано! Странный ты… очень…
