Игорь Чужин - Возвращение. Трилогия
Из моего досье заговорщики узнали, что князь Ингар сильный маг и в открытом бою у эльфов возможны большие потери, поэтому разработали многоходовый план, который и попытались привести в исполнение. У перворожденных даже мысли не возникло, что они могут потерпеть поражение от какого-то человечка, однако платить своей голубой кровью они не хотели.
Ушастые по древней традиции не собирались идти в бой с открытым забралом, а решили пойти привычным путем интриг и предательства. Любая попытка провести в Геонил большой отряд воинов вызвала бы у Легарда обоснованные подозрения, поэтому Совет решил задействовать в заговоре всех членов Совета эльфийских Домов, которым по статусу полагались два телохранителя, а два десятка элитных бойцов могли продержаться до подхода основных сил и открыть ворота штурмовому отряду.
Перворожденные довольно пренебрежительно относятся к умственным способностям людей, к тому же люди зачастую подтверждают это невысокое мнение своим поведением. Поэтому эльфы решили не заморачиваться и сыграть на человеческих слабостях князя Ингара – намеревались с помощью притворной лести и славословия усыпить мою бдительность, а убить меня должна была Энея.
Малхусы являются для эльфов священными животными, примерно как коровы для индийцев, а поэтому могут находиться там, где им заблагорассудится, и ни одному перворожденному даже в голову не придет ограничивать это их право. Поэтому заговорщики решили использовать эльфийскую волчицу как главную ударную силу в своем плане, чтобы наверняка расправиться со мной.
Князь Дарниэль, глава Дома Хранителей малхусов, пригласил эльфийскую волчицу в Геонил, якобы за эликсиром жизни для Тузика, который родился раньше положенного срока. Энея, как и любая любящая мать, тряслась над своим чадом и считала его слабым и болезненным, а поэтому по первому зову последовала за Дарниэлем в Геонил.
Когда я прибыл на встречу с членами Совета, эльфы сразу приступили к воплощению в жизнь плана заговора. Слуги Дарниэля забрали Тузика у матери якобы для проведения лечебных процедур, а волчица осталась ждать сына во дворе замка. Появление Энеи в Геониле никого не насторожило, а когда пришло время уничтожить князя Ингара, один из слуг Дарниэля крикнул из окна, что ее сын в опасности. Волчица обезумела от страха за своего детеныша и ринулась спасать Тузика.
Последующие события описаны выше, и вам известно, что заговор с треском провалился. Произошло это по банальной причине – уж слишком заумным был план, а когда путь к цели слишком извилист, то появляется много побочных факторов, влияющих на ход событий. Я и сам зачастую грешу подобными ошибками и там, где необходимо тупо дать в лоб оппоненту, начинаю мудрствовать.
Однако после беседы с Алтазаром я поступился принципами и сразу после допроса прирезал ушастую тварь, которая организовала весь этот кровавый бардак. Когда кинжал пробил сердце князя, тот был очень удивлен моим поступком и умер с недоумением в глазах. Правда, эльф успел перед смертью прошептать:
– Зачем?
– Ничего личного. Просто нельзя оставлять за спиной такого опасного врага, как ты! – ответил я эльфу, но мне неизвестно, успел ли он услышать ответ.
Пока охрана уносила труп Алтазара и смывала кровавые следы с пола, я решил перекусить и продумать план допроса князя Артаэля, главы Дома Ночной стражи. За столом мне прислуживала Люсиэль, которая, похоже, никак не решалась задать мне какой-то вопрос.
– Не бойся, спрашивай, я отвечу, – сказал я, бросая недоеденный кусок оленины Энее, которая кормила молоком урчащего от удовольствия Тузика.
– Мой князь, прошу простить мою дерзость, но зачем нужно было убивать князя Алтазара Стремительного? – робко спросила меня Люсиэль.
– Наверное, за то, что он не был достаточно «стремительным» и не успел убить меня, – отшутился я.
– Дом Белой Совы будет мстить за князя, а его наследник Аримар объявит вам кровную месть. Лучше было как-то договориться и не доводить дело до крайности, – продолжила амазонка.
– Люсиэль, не терзай себе душу и не выдумывай лишних ужасов. Поверь, местная рыба слишком мелко плавает, чтобы князь Ингар просыпался по ночам от кошмаров. Я человек мирный и убиваю только в ответ на прямую угрозу своей жизни или чести. Если Аримар настолько глуп, чтобы начать охоту на Великого князя эльфов, значит, скоро на родовом кладбище Дома Белой Совы появится еще одна могила, в которую ляжет именно он. Я давно уже перестал бояться чьих-то угроз, потому что на меня постоянно охотятся или угрожают убить. Давай прекратим этот бессмысленный разговор, ты лучше приведи ко мне князя Артаэля, у меня есть надежда, что он умнее Алтазара, и, если это так, дроу уйдет отсюда своими ногами.
Люсиэль покорно кивнула и вышла из комнаты, а я вернулся к своим мыслям.
Если судьба Алтазара была предопределена еще до допроса, то на князя Артаэля у меня были особые виды. Артаэль был князем народа дроу, а темные эльфы не ладят со светлыми сородичами. Правда, на Оркании это противостояние не перешло в открытую войну, как на Геоне, но два небольших клана дроу с большим трудом удерживали за собой крохотные рощи мэлорнов, плодов которых катастрофически не хватало даже для поддержания стабильной численности Домов. Чтобы не позволить вымереть своему народу, дроу покупали недостающий эликсир жизни фактически своей кровью, участвуя в междоусобицах Домов светлых эльфов.
В авантюру с заговором дроу ввязались не по своей воле, поэтому при первой возможности попытались соскочить с идущего под откос поезда. Когда планы заговорщиков начали рушиться, князья дроу сразу вышли из боя и покинули Геонил. Однако именно стрела светлого эльфа из Дома Белой Совы едва не отправила Артаэля в могилу. Эту информацию я скачал из мозга князя, когда вытаскивал из него застрявший в сантиметре от сердца наконечник. Артаэлю наверняка уже доложили, что он жив только благодаря стараниям князя Ингара, и это обстоятельство давало неплохой шанс использовать дроу в своих интересах.
Беседа с Артаэлем заняла почти два часа, за которые мне удалось перетащить князя на свою сторону. Я решил открыть дроу почти все свои карты и рассказал о Геоне и взрослом Нордрассиле, где меня ждет семья. Когда князь узнал, что моя вторая жена Эланриль – принцесса дроу и она родила от меня двойню, то Артаэля едва не хватил удар. Народ дроу даже в лучшие времена Оркании всегда находился на вторых ролях, а про то, чтобы принцесса дроу стала женой Великого князя эльфов, не могло быть и речи. Наличие двух малхусов у двери комнаты, где мы беседовали с князем, прекрасно доказывало, что я не самозванец, а мои слова не блеф.
Окончательно Артаэля добило известие о трех созревших семенах Нордрассила, ждущих своего часа на Геоне, после чего князь буквально сошел с ума. Эмоции дроу били через край, и мне даже не пришлось напрягаться, чтобы услышать его мысли. Мысленно Артаэль был уже далеко от этой комнаты, выбирая место в Эльфийской долине, где он посадит семя Нордрассила. Ради этой мечты князь готов был продать черту душу или даже сменить пол на женский, а не только присягнуть на верность Хранителю Нордрассила, который и так является его повелителем по законам предков.
Дождавшись, когда Артаэль перестанет нарезать круги по комнате, я принял от него присягу на верность и для пущей уверенности проверил магические закладки в его сознании. Князь и так полностью находился в моей власти, но, как говорится, береженого бог бережет.
Закончив магическую проверку, я простился с дроу, как с братом, и отправил его парламентером в Мелиан, где находилось гнездо заговорщиков. Князь должен был передать мое письмо Совету эльфийских Домов с требованием не позднее чем через неделю прислать уполномоченных представителей для переговоров в Геонил, где я собирался озвучить свой ультиматум. Соревноваться с ушастыми в интригах было бессмысленно, поэтому если мы не договоримся по-хорошему, то придется применить более радикальные меры.
Когда Артаэль покинул замок, я решил допросить остальных пленных и со спокойной совестью отправиться для отдыха и поправки расшатанных нервов в комплекс портала. К полуночи мне наконец удалось закончить допрос и зомбирование последнего полукровки и разогнать ушастых по домам, чтобы они не мозолили мне глаза, да и пятая колонна в Геониле мне была не нужна.
Отъезд в бункер я назначил на утро, но отправиться удалось только после полудня. Энею с Тузиком пришлось забрать с собой, потому что волчица еще кормила щенка молоком.
Известия о разгроме заговорщиков уже докатились до комплекса, и меня встречали как триумфатора. Я не стал отказывать себе в удовольствии и выпил с Арчером и Барраком за нашу победу пару бутылок неплохого вина. Там, где выпиты две бутылки, вскоре появляется третья – и пошло-поехало. Когда настроение дошло до нужного градуса, меня уговорили рассказать о заговоре и о страшном побоище, в котором я лично изрубил на куски полсотни эльфийских князей.
