Я вам что, Пушкин? Том 1 (СИ) - Рубин Ричард

— Пытался свалить, — признался я.

Моника прищурилась.

— Так-так-так, поподробнее, пожалуйста.

— А нечего тут рассусоливать. После школы пошел к Хикари-сан, тетке, что в доме с прудиком живет неподалеку. Наплел ей всякого, спросил про отходные пути из города. Потом на автовокзал поехал, хотел тачку арендовать…

— Ты водишь? — перебила меня Моника.

Весь мой водительский стаж за последние лет восемь ограничивался редкими поездками по району на батиной «дэу нексии». Он сам за рулем с четырнадцати лет, жизни без этого не представляет. Поэтому всякий раз, как баки топливные в себе и в «нексии» зальет, сразу горит желанием преподать мне азы вождения. Из-за этого в отчий дом я стал захаживать пореже — учитель из бати как из говна пуля. Но Монике об этом знать ни к чему. Мне ж ее с родителями не знакомить.

— Если б прижало, я бы на дрезине уехал, — хихикнул я, — это не проблема.

— Мне нравится твой настрой, — улыбнулась моя спутница, — но ты бы только зря потратил время, Гарик. Нет никакой железнодорожной станции. Ни в двадцати милях, ни даже в пяти.

Не могу сказать, что сильно удивился. Почему-то это казалось вполне себе вероятным. Геймдизайнеры любят ограничивать локации какими-нибудь штуками типа невидимых барьеров. Ничего им не мешает сделать то же самое и здесь, учитывая, что у игрока свободы ноль. Даже в три гига сложно мир большого размера запихнуть, если там у тебя нет какого-нибудь хитрого механизма процедурной генерации. Не то чтобы невозможно — вон, в недавней Shadows of Doubt справились, просто маловероятно и незачем.

— А что есть тогда?

Наверняка вопрос прозвучал глупо. Но возиться с формулировками никакого желания не было.

— Ничего.

Джаз на фоне уже давно перетек в какую-то веселую босса нову, которая по задумке должна была развлекать гостей и поднимать им аппетит, но по спине от одного слова Моники поскакали мурашки. Целые табуны мурашек. Как стадо гребаных антилоп, затоптавших Муфасу в мультике про короля-льва.

(нет, не вспоминай об этом)

(только не сейчас!)

(ну нахрена⁈)

— Город без названия. Дома без адреса, даже даты никакой… господи, Гарик, ты чего?

Не буду же я признаваться, что меня флэшбеком детской травмы внезапно жмыхнуло.

— Жалко мне тебя, — произнес я печально, заглядывая Монике в глаза, — и девочек. Ну и себя чуть-чуть, на сдачу. Сидим тут, как идиоты, в этой потемкинской кибердеревне. Словно рыбки в аквариуме. Тычемся, тычемся в стекло, а толку ноль. Я ведь понимаю тебя на самом деле. Когда цель вот она, только руку протяни…

— Я не думала, что они себя убьют! — неожиданно громко воскликнула Моника.

Когда официант, шедший мимо с тарелкой супа на подносе, застыл на месте, стало понятно, что акустика в зале неплохая. Все столики поблизости это признание услышали. Соседка, толстая баба с ожерельем на красной шее, покосилась на нас. Моника ахнула и прикрыла рот ладонью. Так, надо бы разрядить обстановку, а то швейцару даже намека хватит, чтоб меня отсюда выставить. И поджопником наградить на прощание.

— Спокойно, мы ставим пьесу в школьном театре. Вот, решили порепетировать чуток, пока ждем наш заказ, — последние слова я нарочито выделил. Пусть поторопятся, собаки сутулые, — не переживайте, пережевывайте тщательно.

Отмазка была так себе, но прокатила. Официант вышел из ступора и понес свой гаспаччо к месту назначения. Толстая дама продолжила рандеву с огромным куском торта. Фух, пронесло.

— А ты неплох, — признала Моника. Она чуть раскраснелась от смущения и выглядела чертовски мило, — ГП в такой ситуации потерялся бы.

— Ну конечно, — хмыкнул я, — я вообще хз, как он мог хоть кому-то понравиться. Абсолютно пустой перс. Саёри, ты всегда будешь мне лучшей подружкой, у-у-у, Юри, ты в своем первом стишке пишешь про призраков… баран тупорылый.

— Знаешь, ты со своими шутками про пьяниц и аналогиями с кино тоже не тянешь на ловеласа.

— Простите, госпожа президент, мы люди простые, консерваториев не кончали. Туда конкурс большой, не каждый поступить может.

В поле зрения наконец появилась официантка с подносом. Широким и тяжелым на вид — на нем уместились тарелка с хипстерским рагу Моники и блюдо с моим стейком. Но Либитина с таким грузом справлялась запросто. И все-таки, где я мог слышать ее имя?

— Простите, — обратился я к официантке, — мы с вами раньше нигде не пересекались?

Либитина поставила передо мной стейк и улыбнулась. Слишком наигранно.

— Вряд ли, господин. Приятного аппетита!

— Вам тоже, — ляпнул я и тут же скривился от досады.

Ну вот, опять. Что со мной, нахер, не так-то?

Либитина, однако, не обратила на это внимания. Или просто решила лишний раз не обижать дурачка. Зато Моника хихикнула.

— Нет, книжка по этикету точно не повредит!

— Сиди давай, жуй свою кроличью еду, — буркнул я, — спасай планету.

— Перестань бубнить, — снова включила она «учительский тон», — тебе не идет. Не похож ты, Гарик, на крутого и таинственного парня.

Я промолчал и принялся многозначительно пилить стейк. Приготовили его, кстати, на высшем уровне. Уж не знаю, виртуальной ли была корова, которая мне на тарелку попала, или нет, но получилось очень достойно. И с прожаркой стопроцентно в яблочко.

На время ужина разговор как-то закис. И это понятно — каждому нужно было поесть и подумать. Мне так уж точно. Если у Моники нет больше доступа к консоли, то это меняет очень многое. Да что там, почти все. Из разряда антагонистов она тогда перемещается к остальным, и это значит…

(так, не спеши. а с чего ты взял, что она тебе как в суде, говорит правду, правду и ничего, кроме правды? или маячащие в вырезе платьишка… активы мозг затуманили? если Моника настолько хорошо знает этот мир и кучу циклов тут отмотала, то в актерской игре она прокачалась знатно. такого лоха как ты за милую душу облапошит, и стараться не надо. не торопись, красных флагов пока полным-полно. тот же утренний, с зеркалом)

Точно. Спасибо, мозг, наконец-то ты мне пригодился.

— Объясни-ка мне одну штуку, Моника, — начал я, — а то никак в толк не возьму.

Она глянула на меня вопросительно. На вилке застыл маленький ошметок спаржи.

— Что такое?

— Ты говоришь, что доступа к консоли нет уже два дня, так?

Моника кивнула и отправила спаржу в рот. Запила водой.

— Да, все верно. А что?

— А то, — заявил я, — что все время, пока я тут нахожусь, какой-то шутник мне разные пугалки подкидывает. Видимо, чтоб жизнь сказкой не казалась.

На лице Моники появилась тревога.

— Какие еще пугалки? На тебя кто-то напал?

— Да не, — отмахнулся я, — ничего серьезного. Такие, знаешь, типа глюки, что ли. Два вчера и один сегодня утром.

Моника отодвинула тарелку с недоеденным рагу и склонила голову. Выглядела она сейчас озадаченной, как семилетний шахматист, играющий блиц на десяти досках сразу. Меня одолела растерянность. В социальных танцах я не мастак, говорил уже, и до доктора Лайтмана в сериале «Обмани меня» мне как до луны раком, но фальшивое беспокойство уж распознать смог бы. Если она на таком уровне притворяется, то правда стоит подумать о том, чтоб побыстрее попасть в наш мир. Золотые Глобусы можно с таким скиллом лутать каждый год стройными рядами.

— Что ты видел?

— Если так подумать, то ничего особенно…

— Гарик, что ты видел⁈

Снова тишина и недоуменные взгляды. Я неловко улыбнулся и помахал толстухе с соседнего столика.

— Тут момент драматического накала требует, пардоньте, пожалуйста.

А потом шепнул Монике уже тише.

— Сперва чат-бот выделываться начал. Предложил смириться и принять, что в этом мире есть только ты. Потом дед с гитарой на улице слова в песне поменял.

— Какой еще песне?

— Ну я что тебе, вокалист, что ли? Из нашего мира песня. В конце девяностых по радио крутилась. Так часто, что всех задолбала. Там твое имя есть, в тексте. И дед сказал, что песню эту специально для меня играет.