Григорий Шаргородский - Укротитель. Истребитель тварей
– Ладно, зови своих торгашей. Не думаю, что это надолго.
Купцы хотя и заходили как-то бочком, но вид все равно имели решительный. Мурыжить я их не стал и жестом попросил рассаживаться вдоль стен. Сам же вальяжно развалился в кресле.
– Итак, уважаемые купцы, мой управляющий сообщил, что у вас есть какие-то требования. – Последнее слово я выделил особо, с доброй примесью иронии.
– Благородный ярл, – степенно начал говорить ближайший ко мне купец в богатом кафтане, – в королевстве наступили неспокойные времена.
– Это мне известно.
– Но известно ли вам, что из-за ваших отношений с Чистыми мы можем понести убытки?
– И каким же это образом? – искренне удивился я.
– Все, кто работают с вами, могут попасть под удар и потерять товар.
– Насколько мне известно, в этом и состоит проза жизни любого торговца. Чем же я могу помочь в вашей беде?
– Мы хотим получить гарантии возмещения стоимости потерянного товара.
Сначала я даже не понял сути требований купца, потому что мыслями уже беседовал с Оланом, но когда дошло, первой реакцией была злость. Затем стало смешно, но посылать купцов в… ближайший лес – не стал.
В голове мелькнула мысль о том, что можно создать страховое общество, которые на Земле приносили много пользы не только купцам, но и устроителям.
Пока я раздумывал, купцы, наверняка шалея от собственной наглости, затихли в ожидании моей реакции.
Минут пять эта мысль перекатывалась в моей голове, да и просто было прикольно смотреть на потеющих от нервного ожидания купцов. И дело совсем не в дворянской спеси или садистском удовольствии, просто этот контингент нужно держать в ежовых рукавицах, или они очень быстро усядутся на шею.
Увы, высказать купцам свои мысли мне не дали. Дверь в зал открылась, и появился Клепп.
– Там привели некоего Мак Тарниса.
Довольно оперативно справились. Странно, что Элбан не решил придержать нового посетителя, пока я не закончу с торговцами. Хотя для Клеппа управляющий никогда не был указом, так что его могли просто отодвинуть в сторону. Есть приказ доставить гостя пред светлы очи ярла – значит, его нужно выполнять немедленно.
– Пусть заходит, – ответил я, не желая держать Олана в прихожей. Пусть подождет окончания моего разговора с купцами в кабинете.
Клепп посторонился, пропуская внутрь знакомую фигуру. Да, это был именно Олан, но все же мой друг сильно изменился. Плечи обреченно поникли, а голова низко опущена. Раньше у этого непосредственного весельчака такой привычки не было. Впрочем, оно и неудивительно – по самую макушку вляпался в дела Чистых, а теперь приходится идти с покаянной головой к тому, чьего совета не послушался.
И все же объяснить изменения в старом друге простой уязвленной гордостью было нельзя. Пока я рассматривал Олана, он успел пройти половину пути до стола и только после этого посмотрел в мою сторону.
Все дальнейшее случилось одновременно – в моей памяти всплыл сон-пророчество, вспомнилось, где мне доводилось видеть такое же изможденно-бледное лицо с красными глазами, и в этот же момент Олан прыгнул. Нас разделяло не меньше десяти метров, но для него это, судя по всему, проблемой уже не было. Раскрывшаяся в нереальном для человека оскале пасть внезапно оказалась очень близко.
Предупреждать идиотов смысла нет – печально, но факт. Утешало лишь то, что кое-какие приготовления все же были сделаны. Перед походом в Магадху я попросил Гурдага приделать к столу крепление для нагинаты. Он поступил по-своему, встроив любимое мной оружие в спинку кресла. Получилась совсем ненужная, но шикарная маскировка под интерьер.
Желая встретить старого друга, я встал, поэтому лишняя секунда форы у меня была, но только секунда. Моя правая рука ухватилась за набалдашник спинки кресла и дернула его, высвобождая скрытое оружие. Ни его баланс, ни вес опробовать времени не было, но Гурдаг знал свое дело, так что нагинату удалось прочувствовать сразу. Левая ладонь перехватила набалдашник, а правая скользнула по древку и надавила на него, пытаясь придать оружию хоть какую-то инерцию.
Клинок нагинаты и лицо существа, когда-то бывшего моим другом, встретились уже над столешницей. Удар получился слабым и отбросить хоть и сухощавое, но все же достаточно массивное тело не мог. И все же этот удар изменил баланс летящего тела, чуть задрав его голову. Поэтому он ударился животом о край стола и завалился на спину. Но пролежал на полу недолго, моментально вскакивая на ноги. Вместо того чтобы попытаться добить Олана, я нырнул вправо, потому что увидел происходящее у дверей.
Рассерженным шмелем секира Клеппа прогудела в воздухе и, с жутковатым треском отделив голову Олана от туловища, вонзилась в стену за моим столом.
Воцарившаяся после этого тишина была громче раскатов грома. Купцы сидели вдоль стен с лицами и неподвижностью восковых фигур. Клепп моментально оказался рядом с коротким мечом в руках, прикрывая меня от останков Олана, но все уже закончилось. Что бы ни сотворили Чистые с моим другом, он был окончательно мертв. Отодвинув сопротивляющегося Клеппа, я подошел к распростертому телу и, сам не знаю почему, встал на колени рядом с отрубленной головой. Взять ее в руки так и не смог – просто смотрел на исказившееся в жуткой гримасе лицо с остекленевшими глазами. Это действительно был монстр из моих снов, и в то же время мне была известна каждая черточка лица моего самого первого друга в этом мире. Перехвативший горло спазм был таким сильным, что не только говорить, даже дышать стало трудно.
Ну сколько можно! За что?! Ровена, а теперь и Олан!
На несколько секунд сознание замутилось, и мне не удалось сдержать мучительный вой:
– Твари! Ненавижу!!!
Сидящие у стен купцы побледнели еще больше и мало чем отличались от мертвого Олана. Все присутствующие застыли, боясь пошевелиться. Точнее, почти все.
– Сигтрюгг! – заорал Клепп, вызывая своего напарника. Дальше, так сказать, пошел непереводимый скандинавский фольклор, но меня это уже не интересовало. Душу словно выморозили, оставив одну пустоту.
В себя я пришел в кабинете, пытаясь продышаться от добрых двухсот граммов водки, влитых в меня Клеппом. Викинг совершенно справедливо решил, что гномье пиво здесь не помощник. Спирт в этом мире был известен любому магу, а с недавних пор – и моим телохранителям. Только пришлось научить этих архаровцев разводить его водой, чтобы не погорели.
Клепп попытался влить в меня еще одну порцию огненной воды, но я его остановил:
– Все нормально, мне нужна ясная голова.
– Ну как хочешь, – пожал плечами великан и влил водку в себя.
Несмотря на всю выдержку островитянина, было видно, что его порядком трясет – как оказалось, телохранители из викингов оказались никудышные.
– Где тело? – спросил я первое, что пришло в голову.
– Богдан забрал, – ответил Клепп и тут же понял, что мне может не понравиться надругательство над телом друга. – Прикажешь вернуть?
– Нет, все правильно. Нужно знать, с чем мы столкнулись.
Идти к магу прямо сейчас у меня не было ни сил, ни желания, да и Богдану нужно дать больше времени для подробного изучения.
Когда в кабинет вошли Элбан с Гурдагом, стало понятно, что я переоценил свою выдержку. Так что мы вчетвером добили двухлитровый кувшин водки и послали за пивом. Что бы там ни говорили, но водка – это лучший антидепрессант, главное – не переусердствовать, превращая лечение в запой.
Утром моя пускай и гудящая от похмелья голова все же смогла мыслить ясно. Нет, горе не ушло, оно просто отступило в глубину души, превратившись в черную завесу ненависти и желания отомстить. Почему-то только сейчас до меня дошло, что и Ровена тоже потеряна навсегда. Раньше осознать это мешала злость на себя и обида на девушку, а тут нахлынуло. Как бы то ни было, но она подарила мне незабываемые мгновения. Даже удавка на шее может принести удовольствие. Неприятно ощущать себя мазохистом, но по большому счету все влюбленные страдают подобным извращением.
Что-то изменилось в моей душе. Боль лишь кольнула, а вот туча ненависти стала еще темнее.
Ничего; кто-то из мудрых сказал, что месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным, так что подождем. Подобные мысли привели мою психику в какое-то странное равновесие. И если минуту назад я не решался зайти в лабораторию Богдана, то теперь ринулся туда в поисках такой важной для мстительных планов информации.
Богдан стоял у большого стола с распластанным на нем телом. Артефактор, перепрофилировавшийся в патологоанатома, был одет в приличествующий этой профессии наряд – кожаный передник и длинные перчатки. Судя по состоянию тела, вскрытие уже почти закончилось.
