Константин Калбазов - Еретик
Андрей очень сильно сомневался, что в его мире в Средние века все происходило так же, но здесь дела обстояли именно так. Как-то лениво и неэффективно. Вот именно этим-то он и решил воспользоваться. И судя по сложившейся обстановке, все оборачивалось лучше некуда.
– Робин.
– Да, милорд.
– Ты со своими стрелками займешь позиции вот в этих кустах, по обеим сторонам от моста, только немного в стороне, потому что здесь будет немного тесновато. Лошадей отведете вон в ту ложбинку. – Андрей указал на английский берег. – Когда появится конница барона, ударите по их флангам. Второй полусотней поставишь командовать Итена.
– Ему не очень нравится командовать, милорд.
– Меня не интересует, что ему нравится. Задача ясна? Выполнять.
– Есть, милорд.
– А чем займемся мы, милорд? – с хитрецой взглянув на Андрея, поинтересовался Джеф.
– Как считаешь, что сделает барон Рупперт, когда узнает о том, что его люди оказались в полоне у неприятеля?
– Тут и думать нечего. Он набросится на нас, чтобы порвать на части.
– Вот и я так думаю.
– Славное будет дельце. Вот только если что пойдет не так, нам больших потерь не избежать.
– Знаю. Но я в любом случае собираюсь дать бой именно здесь. Сначала изобразим жадность и желание любой ценой увести полон, но потом заторопимся восвояси и по закону подлости не успеем, а потому будем вынуждены дать бой здесь, у моста. Это был бы идеальный вариант.
– А какой не идеальный?
– Если мы все же успеем довести людей до моста или вовсе будем застигнуты на подходах сюда. Паника среди крестьян нам не нужна, она только помешает.
– Но сдается мне, все едино все складывается удачно. Все село сейчас со своим добром уже собрано и готово к тому, чтобы его препроводить в Кроусмарш. К тому же крестьяне точно ничего не забыли.
– И то верно. Ладно, вперед.
Захват каравана, как и ожидалось, прошел без каких-либо проблем. А какие могли возникнуть проблемы, если на караван без охраны налетает конный отряд в сотню воинов? Оно конечно, будь дело в лесу, то кто-то мог бы попытаться бежать, а вот здесь, на открытом месте… Бесполезно это. Караван просто остановился, окутавшись руганью, ржанием, плачем детей и причитаниями женщин.
– Кто староста?!
– Я, сэр. – Как ни странно, но он оказался англичанином, а впрочем, чего тут странного, если раньше эти земли были английскими, а эти люди вполне могли быть потомками тех, кто жил тут раньше. Какой смысл арендатору уходить с насиженного места, если кроме смены господина ничто не изменилось, а если ты был кабальным прежнего хозяина, то и вовсе лишен какого-либо выбора.
– Вы кабальные барона Рупперта?
– Не все, сэр. – Уловив вопросительный взгляд рыцаря, староста поспешил с пояснениями: – Для того чтобы вывезти все добро, барон д’Ардре прислал к нам повозки из других сел, десять из них – вольные арендаторы.
Андрей поначалу растерялся, услышав непонятное имя, но потом понял, что англичане попросту продолжали называть баронство, а заодно и барона по старому названию. Стало быть, не барон Рупперт, а барон д’Ардре. Впрочем, какая разница.
По приказу Андрея вольные арендаторы предстали перед ним, неловко переминаясь с ноги на ногу и теребя в руках шапки. Идти на конфликт с Церковью в его планы никак не входило, а потому, не желая терять то добро, что было погружено на их повозки, он просто оплатил им их стоимость и даже слегка переплатил – так, на всякий случай, – после чего отпустил на все четыре стороны.
Покончив с улаживанием вопроса с транспортом, он приказал развернуть караван и под горестные причитания женщин погнал его к мосту. Впрочем, «погнал» – это громко сказано. Караван двигался весьма медленно, крестьяне действовали неохотно, тем более что некоторые из них были из других сел и сейчас их попросту разлучали с семьями. Однако бежать, подвергаясь опасности быть убитыми, никто не стал. Ну и слава богу.
Новак, нервно кусая губы, приник к окуляру подзорной трубы, всматриваясь в залегших на гребне холма разведчиков. Было отчего нервничать. Конечно, захватить больше двух сотен крестьян со всем скарбом – это хорошо, и даже весьма прибыльно. Но не это было главным в его вылазке, потому как за такой хозяйский подход король по голове не погладит. У него была четкая задача, и он должен был ее выполнить, – если при этом он обогатится, так тому и быть, но если он обогатится в ущерб основной задаче… Лучше не надо. Король и без того на него зол – не хватало еще довести его до белого каления.
Как ни тянули они – еще бы, с момента захвата полона прошло уже около трех часов, – а барон со своей дружиной так и не появлялся. Полон уже практически весь был на том берегу, сейчас у моста скопились последние повозки. Еще немного – и причин оставаться на этом берегу попросту не будет, а если его дружина переправится на другой берег, то отходить от моста и предоставлять дружине барона развернуться на том берегу было бы верхом глупости, в которую барон ни за что не поверит, заподозрив неладное.
Андрей уже хотел было отдать приказ временно прекратить переправу, когда наконец его терпение было вознаграждено. Наблюдатель быстро скатился с уреза и, подбежав к коню, лихо влетел в седло, после чего они с напарником понеслись вскачь по направлению к мосту, при этом один из них усиленно махал выхваченной шашкой: условный сигнал. Значит, все в порядке и никакой команды давать не надо.
– Староста.
– Да, сэр.
– Сюда направляется ваш барон, так что я должен буду принять бой. Запомни: за каждого сбежавшего я казню двоих, и плевать на убытки, я и без того богат, но неповиновения не потерплю. Находиться на том берегу и ждать. Ты все понял?
– Как не понять. Все понял, господин.
Андрей уловил в его словах скрытую надежду – оно и понятно: сколько сил у его господина, он знал отлично, силы Андрея тоже были как на ладони, но вот только он не видел укрывавшихся в кустарнике стрелков.
– Милорд! Скачут! Больше сотни!
– Барон с ними?
– Есть там рыцарь в полном доспехе с плюмажем из желтых и синих перьев.
Андрей бросил взгляд на все еще маячившего поблизости старосту – тот едва успел спрятать довольную ухмылку, но Андрей сделал вид, что ничего не заметил.
– Староста?
– Как есть барон д’Ардре. – Как ни старался он скрыть свои чувства, но в его голосе все же проскользнули уважение, надежда и торжество. Как видно, барон был неплохим человеком и рачительным хозяином, иначе такого уважения не добиться. Жаль. Был бы он сволочью – тогда Андрей не чувствовал бы себя таковым. Но, как говорится, «а-ля гер ком а-ля гер», как бы это пафосно ни звучало.
Накатывающаяся во весь опор латная конница – это совсем не одно и то же, что и легкая кавалерия степняков, к чему он уже успел попривыкнуть, да и степняки неслись лавой, не соблюдая строя. Сейчас же на дружину Андрея накатывала тяжелой поступью, держа равнение, насколько это вообще возможно во время атаки, тяжелая кавалерия. Она, конечно, уступала в тяжеловесности панцирникам, но тоже выглядела весьма внушительно. От вида накатывающейся стальной лавины у Новака по спине пробежал озноб, а под ложечкой предательски засосало.
Барон построил своих людей в три шеренги примерно по пятьдесят в каждой и сейчас неудержимой стальной стеной накатывался на две шеренги дружины Новака. Конечно, было опасно встречать врага, который мало того что набрал скорость, а еще и двигался под горку, неподвижно, но иного выхода не было. Если бы он решил со своими людьми набрать скорость, то отдалился бы от засевших в кустах стрелков, лишившись их поддержки. Приходилось уступать преимущество в скорости, чтобы иметь другое. В голове мелькнуло запоздалое сожаление по поводу оставленных в Кроусмарше карабинов, но брать их с собой он не мог ни под каким видом. Ну что же, за все нужно платить, и дороже всего приходится платить за глупость. Вот и сейчас его люди будут платить за его глупость, которую он проявил в беседе с королем.
Расстояние неумолимо сокращалось, вот до первой шеренги семьдесят метров.
– Дружина! Цельсь! – Пятьдесят метров. – Бей!!!
Хлопки арбалетов слились в один сплошной гул, болты устремились навстречу накатывающему противнику, но за результатом залпа следить некогда: отсчет пошел на доли секунды.
– Вперед!!!
Он дает шпоры коню, и тот рывком уходит вперед, предвкушая горячую схватку, вся дружина действует синхронно. Андрей не в состоянии оценить выучку воинов, это нужно видеть со стороны, но если бы увидел, то остался бы доволен. Бочки пота, пролитые на тренировках, и литры крови в схватках со степняками не пропали даром: выучка воинов на высоте.
Сквозь прорези полумаски он видит, что большая часть первой шеренги валится в траву, среди них и рыцарь в сверкающих латах, значит, он не промахнулся, так как, боясь, что многие захотят получить эти доспехи, а потому будут целиться именно в него, а это потерянные выстрелы, Андрей запретил воинам стрелять в рыцаря, оставив его для себя. И вот он не промахнулся. Выход из боя командира очень плохо влияет на боевой дух подразделения, а потеря сюзерена – вдвойне, потому что одни теряются, другие, наоборот, начинают свирепеть, а вместе это ведет к потере монолитности строя.
