Георгий Лопатин - Попаданец обыкновенный
Остается проблема в виде гоблинши, и нужно подумать, как устранить это препятствие сколь можно более элегантно, чтобы не обозлить Кэррэла. Он, как и всякий собственник, не обрадуется, узнав, что кто-то сломал его игрушку, даже если заменить ее гораздо более шикарной. Так что думаем…
А вот и гоблинка лезет на человека, хочет показать мне, кто есть кто.
Пфыр.
А человек отбивается, не хочет при мне. Жаль, мне было бы любопытно… впрочем, все еще впереди и на личном опыте.
Глава 9
Кирилл. Попаданец, постепенно расстающийся
с бесценными благами цивилизации
У-у-у! У-у-у!
Нет, это не степные волки или ликаны какие на луну заливаются… Это я вою, и исключительно мысленно, чтобы меня эти две зеленушки за психа не приняли. А что вы хотите, у меня бумага туалетная кончилась! Это же катастрофа галактического масштаба!!! Экономил как мог, даже травку между двумя слоями бумаги подкладывал, но как ни экономь, а рулон все равно постепенно разматывался. Что я теперь буду делать?!
У-у-у-у-у!!!
Вот гоблинке точно туалетная бумага не нужна, и она при этом всегда чистая. Особенность пищеварения и система сброса у них такая, что все выходит быстро, компактно и без загрязнения близлежащих территорий, так что и уборка не требуется. Р-раз – и все. Им вообще долго рассиживаться под кустами нельзя – сожрут, пока голой задницей сверкать будешь!
Насчет орчанки не знаю, не видел (это гоблинка особо меня не стеснялась – дикарка, что с нее взять!), слишком мало мы с ней путешествуем – всего третий день, – но тоже особо не рассиживается.
Не то что я – как засяду, так на полчаса минимум!!! То никак, аж чуть глаза не лопаются, то едва штаны успеваю скинуть и до подходящего кустика добежать! А то и не успеваю (добежать не успеваю!), и получается как в народной придури: сяду в поле оправиться – далеко меня видать!
Чем теперь чистоту наводить? Травой, лопухами, мхом?! Ты сначала найди эти лопухи в степи! Если даже найдешь в рощице какой, то обнаружится, что они обязательно колючие, чтобы ими не подтирались кто ни попадя!
То же касается и мха. Вообще не тот регион. Да и не думаю я, что это такой уж хороший материал. Он ведь не плотный, прорываться будет… фи.
Травы – завались, хоть тем самым местом жуй, но ведь трава режет, сволочь, как бритва! Сухая ничем не лучше… чистый наждак!
Впрочем, Олграна чем-то таким вроде пользуется, надо поинтересоваться. Неудобно, конечно, но… с грязной «системой выделения условно твердых отходов жизнедеятельности организма» будет еще неудобнее!
Подъехал поближе к орчанке – разговор надо будет начать с чего-нибудь нейтрального. Кстати, Зайчик больше не быковал – видать, действительно я его объездил и он меня признал за хозяина. Ну и солью подкармливать приходилось, благо она нашлась в сумках орков.
Впрочем, поговорить с шаманкой на тему о гигиенических средствах сразу не получилось. Она меломанила… Собственно, мы тоже слушали: Олграна подшаманила свой старый бубен, превратив его в своеобразный динамик, и теперь над степью разливалась различная музыка – от тяжелого рока до попсовой попсы.
У меня в этом плане нет никаких определенных пристрастий, нет любимых исполнителей или групп, я не фанат. Мне может понравиться всего одна песня из всего творчества исполнителя, а остальное для меня – шлак.
Я иногда пояснял какие-то моменты: хоть она язык себе скопировала, но часть понятий осталась без аналогов. Но иногда даже я попадал впросак – дело в том, что есть такие песни, не имеющие вообще никакого смысла, но мне нравятся чисто в эстетическом смысле.
– Удивительная музыка! – в который раз восхитилась Олграна. – Очень необычно. Не то что наша… как ты сказал: что вижу, о том и пою? Вот-вот, именно так.
Я действительно выразился подобным образом о творчестве орков, попросив как-то Олграну спеть что-нибудь на выбор. Типа сельский рэп или техно, даже ритмичность схожая.
Ну а как это еще воспринимать, если все их творчество сводится к тому, как один воин положил других в неравной схватке? Типа: вот первому гаду я ятаганом по черепу врезал, второму яйца в горло вогнал ударом ноги, а третьему снес челюсть ударом правой руки, четвертому ударом кинжала вывалил кишки…
Муть нудная.
– У людей тоже ничего подобного нет…
– Откуда тебе знать?
– У нас был раб-менестрель, пел песни, потому как ни на что другое не был способен, пока его не прибил мой брат, – попался под горячую руку… Я уже молчу про гномьи вопли, где ни музыки, ни такта, ни вокала, один ор!
– Тоже в рабстве гномий менестрель был? – поинтересовался я.
– Ха-ха! Гномий менестрель!!! Ну ты насмешил меня, Кэррэл! Да гнома, который больше ничем другим не занимается, свои в самой глубокой штольне замуруют, чтобы не позорил гномий народ такой профессией! Нет, просто через степь иногда ходят караваны гномов, и наши воины за плату охраняют их…
– От самих себя?
– Что?
– От кого охраняют? От самих себя?
– Ох-хо-хо! – вновь засмеялась орчанка, да так, что чуть не выпала из седла. – Ты меня уморишь! Можно и так сказать! – наконец выдавила она из себя, смахивая выступившие слезы.
– Рэкетиры…
– Так вот, на вечерних привалах они любили поорать на всю степь свои кричалки, потому как песнями это назвать невозможно.
– А эльфы?
– Немногим лучше, чем у людей. Хотя, может, все дело в грубости перевода с эльфийского на общий? По сути все людские песни – это подражание эльфийским произведениям. Они считаются верхом музыкального и стихотворного искусства. Ну как же, эльфы… – Олграна аж сплюнула.
– Понятно.
У орков с эльфами какие-то терки. Но подробностями интересоваться не стал. Не до отвлеченной информации сейчас.
Конечно же я не мог обойти вопроса заработка с халявы, как и в случае с кино. Собственно, и с кино тоже, наверное, что-то можно поиметь.
– Слушай, Олграна, а вообще есть какие-то средства записи звука и тем более изображения? Я не про бумагу…
– Конечно, – кивнула она. – Но это очень дорого. Особенно те, что передают изображения. У отца было несколько таких камней, на них записывают важные сообщения. Воспроизвести можно, только имея специальный амулет и плетение-ключ.
– Насколько дорого?
– Один золотой – самый простенький камень для записи звука, способный хранить всего минут тридцать времени. Эти амулеты делаются из драгоценных камней.
– Но это камень уже с записью или чистый?
– Чистый.
– Мм… А сколько стоит записать звук?
– Не знаю… и зачем оценивать?
– Но тебе, скажем, это будет очень трудно сделать? – продолжал я настаивать, не обращая внимания на ее вопросы.
– Ну, в принципе не очень… сил только отнимет довольно много.
– И во сколько бы ты оценила свои затраты силы?
– Не знаю…
– В серебряный оценила бы? Или в десять? – продолжал я настаивать.
– Скорее в десять… – неуверенно ответила Олграна.
– Нормально. По объему памяти как раз на небольшой альбом хватит, а по цене в два золотых можно толкнуть. Чистая прибыль девяносто серебряных… – пробормотал я. – А из полудрагоценных или вовсе простых нельзя?
– Можно. Но зачем? Полудрагоценные покажут запись раз десять и разрушатся, а простых и вовсе на один раз хватит… я уже молчу по ограничению во времени. Минут десять на полудрагоценный камень и две-три минуты на простой. А зачем… – начала было орчанка, и тут ее наконец осенило: – Так ты хочешь свою музыку записать на камни и продавать?
– Угум, – кивнул я.
Чего скрывать очевидное? Хотя не знаю, стоило ли трепаться перед орчанкой. С ней все еще не ясно ничего. Но слово не воробей…
– Переведем песню, соберем музыкальную группу, что хоть изредка будет попадать в ноты, певца с певицей с хорошими голосами найдем, запишем это дело – и греби золотишко лопатой!
– А что! Может получиться!
Хотя, конечно, сложно представить, что местные музыкальные инструменты со струнами из кишки или жил смогут приблизиться по звучанию к электронным. Но кто знает? Это ведь мир магии, может, удастся что-нибудь придумать.
На худой конец, можно попробовать тупо отделить музыку от голоса, голос как-то затереть, а на его место записать дублирующий фон. В общем, надо думать и работать. Без труда, как известно, не выловишь даже рака из пруда.
– Не может, а должно, поскольку никаких других способов заработка я не знаю. Ни как булат варить, ни как стекло ковать…
– Получится! Обязательно получится!
Орчанка явно загорелась идеей такого простого заработка. Ох уж это волшебное слово – халява.
– А сколько стоит камень, способный записывать изображения?
– Это ты для своих фильмов?
Я только кивнул. На втором привале я показал им еще один фильм, про зомби – «Рассвет мертвецов». Эта тема аборигенам особенно близка. Здесь зомбаки не фантазия, а реальность. Особенно сильно пробрало Олграну – она как-то имела дело с ходячими жмурами, так что мысль о том, что весь мир заполонили зомби, ее ужаснул.
