О моем перерождении в бессмертного (СИ) - "shigeo"

«Но именно тогда все и начало рушиться. Все пошло наперекосяк именно в школе… черт, я звучу как излишне драматизирующий подросток…».

— Часть 2 —

~ Пятый ключевой момент ~

«Память о том дне, когда все началось, до сих пор окутывает меня чувством беспомощности и стыда. Я был всего лишь свидетелем происходящего, но чувство вины не покидает меня до сих пор. Группа моих одноклассников решила поиздеваться над девочкой из нашего класса — Анной. Это та самая подруга Иримэ, которая ей чуть ли не сестрой стала. Анна всегда выделялась своей нежностью и застенчивостью. Ее крупные глаза словно отражали всю ее доброту и уязвимость. Она была хорошей ученицей, всегда старательно выполняла все задания. Девушка была не из самой благополучной семьи, но все равно смогла пробиться в элитную школу, благодаря знаниям. Из-за этого, я питал к ней уважение, но к сожалению, остальные в нашем классе мыслили немного другими категориями».

«Мелкие насмешки над ней были всегда, но она старалась не обращать на это внимания. Иримэ предлагала ей разобраться с обидчиками, но Анна попросила ее этого не делать, да и я отговорил ее. В конце концов, ей бы пришлось разбираться чуть ли не со всем классом, а это точно ни во что хорошее бы не вылилось. Да и самый главный задира был ребенком довольно известного в городе чиновника. Да, все прямо как в дешевом сериале. Но к сожалению, в реальности такие ситуации тоже бывают. Вдобавок ко всему, Браун работал в фирме этого чиновника, поэтому мы мало чем могли помочь в этой ситуации».

«Но в один день все изменилось. Тогда, Анна впервые не явилась на уроки. Это было чертовски странно, так как она была отличницей до мозга костей, и не пропускала ни один день, и даже с простудой приходила на уроки. Вместо того, чтобы выразить беспокойство, класс начал заполняться сплетнями и насмешками. Будто эти тупые, завидующие ей придурки ждали этого момента всю свою жизнь».

«Затем, на переменах они начали распространять странные слухи о том, мол она пошла подрабатывать, чтобы оплатить следующее полугодие. Одни смеялись с того, насколько она бедная, другие придумывали истории о том, что на самом деле она подрабатывает своим телом. Ни один из этих слухов не имел ничего общего с реальностью, но для малолетних дебилов, которые наполняли нашу школу, это не было проблемой. Они ходили сюда не учиться, а веселиться. А что может быть веселее, чем нести чушь о бедной девочке, выдумывая различные истории о ее жизни? Лично я не считаю, что в этом есть хоть что-то веселое, но остальное стадо явно ловило кайф с этого. Нет, они не обсуждали это на постоянной основе, но каждый раз всплывал разговор об Анне, они начинали разгонять его, и смеяться с нее».

«Хорошо, что сама девушка не слышала ничего из этого. Она не появлялась в школе всю неделю, и уже на четвертый день разговоры о ней словно полностью исчезли. Эта тема стала не актуальной, и стадо нашло что-то новое, на чем они могут сконцентрировать внимание».

«Вот только, в тот же день, как Анна вернулась в школу, в новостях всплыла истинная причина ее отсутствия. Оказывается, отец Анны убил ее мать, и пытался зарезать и дочку, но благо, для нее все закончилось хорошо… Относительно хорошо. Бедная девушка лишилась матери, а ее отец отправился за решетку. К ней приехала бабушка из другого города, с которой она теперь и жила. Но оправиться от такого было сложно».

«Глаза Анны больше не излучали доброту, они были исполнены страха. Иногда, она могла просто заплакать посреди урока. Тогда ее перестали подкалывать, но как будто этого было мало. Кроме десятка учеников, никто не выразил ей свои соболезнования. Большинство старалось вообще не трогать девушку, будто ее не существует. Иримэ была единственной, кто действительно поддерживал ее. Я видел, как она впадает в отчаяние, не способная изменить хоть что-то. Вся та боль, что испытывала Анна, начала передаваться и ей самой».

«Дома, мы часто общались об этом, чтобы придумать способ как ей помочь, но в такой ситуации мы мало что могли сделать. Она пережила настоящий ужас, и ее раны излечит только время и близкие люди рядом. Поэтому Иримэ ни на секунду не отходила от нее в школе».

«Однажды, девушка снова заплакала на уроке. Вот только в этот раз, тот самый задира по имени Йонас, решил нарушить молчание и выдал что-то в стиле: как же она уже надоела. Только в грубой форме, естественно. По хорошему, учительница должна была сделать ему замечание, но зная статус его отца, и тот факт, что он спонсирует школу, она не сказала ему ни слова. Вскоре, почуяв безнаказанность, он стал снова задирать и оскорблять Анну. К нему подключились и остальные. Издеваться над горем казалось для них чем-то веселым. Хотя нет, скорее им было весело из-за того, что взрослые ничего им за это не делают. Ступать на запретную территорию, что может быть лучше для подростка? Терпение Иримэ было на грани в тот момент, но я смог успокоить ее».

«В итоге половина класса издевалась над бедной девушкой разными способами. Когда они заметили, что вербальное унижение не оказывает на Анну никакого эффекта, они перешли к физическим издевкам. Они стали якобы случайно толкать ее в коридорах, подставлять ей подножки, портить личные вещи, вроде тетрадей, книг, даже до портфеля и сменной обуви доходило. Иримэ старалась заступаться за нее, но в итоге стала изгоем класса, а мы с Нулом, общающиеся с ней, тоже. Вот только в отличие от эльфийки, мы ничего не делали и просто наблюдали… Тогда я считал, что оставаться нейтральным в данной ситуации лучший выбор. Если уж для нас время остановилось, значит рано или поздно нам в любом случае придется попрощаться с Анной. А вот сделай мы что-то неправильно, переступи мы дорогу не тому человеку, и все пойдет наперекосяк. Я снова стал трусом. Пожалуй, такова моя истинная натура. Как бы я не пытался измениться, она снова возвращается в моменты спокойствия. Если жизнь не подкидывает мне испытания, значит я непременно превращусь в плаксу, вот какой урок я вынес».

— Эй, Браун! — ударив по столу, выкрикнула Иримэ. — Если мы ничего не сделаем, она не выдержит! Аня все сильнее отдаляется от меня, мне кажется, она уже на пределе!

Мы снова обсуждали эту ситуацию дома, стараясь придумать решение.

— И что ты предлагаешь? — спросил он, попивая кофе.

— Если придурки не понимают нормального языка, я объясню им на языке боли!

— И твоя жизнь в этом городе тут же закончится. Ты согласна с этим? — спросил мужчина.

— Да плевать! Уедем и начнем новую в жизнь в нормальном месте!

— А твоя Аня, поедет с тобой? Или ты даже не подумала о ней? Может дело вообще не в ней и у тебя кулаки просто чешутся.

— Что ты, сука, сказал?! — чуть ли не подпрыгнула со стула эльфийка.

— Погоди! — пришлось успокоить ее. — Ты не прав, — повернувшись к мужчине, добавил я.

— Может быть, но это не отменяет того факта, что она сказала не подумав. Мы гости в этом мире, мы не можем выделяться. И ты не можешь рассказать ей правду о нас. Тогда что ты предлагаешь? Организация не будет выделять нам деньги на ее содержание. Я почти на сто процентов уверен, что они откажут, списав все на то, что мы не можем помогать каждому встречному.

— Папа, тебе не нужно всегда быть таким серьезным… — опустив голову, сказала Люми.

— Чего? — удивился Браун.

— Я знаю, что ты уже связывался с ними по поводу этой ситуации… Тогда зачем ты говоришь так, будто просто предполагаешь, что они откажут…

Так значит они уже это сделали… Черт!

— Это ведь ненормально… — упала на диван Иримэ. — Они создали страницу в соцсетях от ее имени, и пишут туда всякие глупости. А потом ходят и обсуждают это на переменах, будто это действительно делала она… Какой же бред…

— Может быть бабушка заберет ее к себе? Или просто перевестись в другую школу на крайний случай? — предложил я.

— Из разговоров с Аней я поняла, что ее бабушка та еще сука, для которой кроме бутылки вина нет ничего важнее в жизни… Она приехала сюда только на время и вскоре уедет.