Сергей Серобабин - Расходники 1.1
- Читал я воспоминания Стефана Батория о русской компании, пишет он, что переправился через Ловать на коне, даже сапог не замочив - вздохнул Алексей.
- Причем тут Баторий, это ж времена Ивана Законодателя - потом спохватившись - ну, так я тебе о чем говорю, по карте она вообще здесь не судоходна.
- Ты не понял - Алексей стряхнул с себя оцепенение, все равно такой разговор предстоял уже в ближайшие часы, раньше, позже, наверное, лучше раньше - начну из далека, только пожалуйста, не записывай меня сразу в психи - продолжил, дождавшись утвердительного кивка - Ты встречал в своей жизни действительно выдающегося стрелка, не важно, из лука или винтовки? - менеджер пожал плечами и скорчил непонимающую мину - а я встречал и видел совершенно выдающейся выстрел. С километра, через боковое окно, снайпер попал точно в висок водителю машины едущей со скоростью примерно километров семьдесят. Я думал, такой выстрел в жизни невозможен. Элитный снайпер развед управления, сам то-ли чукча, то-ли эвенк, короче из тех людей, что стрелять учатся раньше чем ходить, этакий Номоконов1 наших дней. Там где они живут по другому просто невозможно, не смотря на вездеходы, самолеты, спутники и прочие игрушки. Сегодня я расширил свои представления о невозможном. Ты сам видел, как они стреляли, эти двое на лошадях, на скаку поражая цель которую они не могли визуально наблюдать. Они мазали только когда ты начинал резко дергать рулем - видя непонимание на лице у Олега подполковник понял, что за многословием тот начинает теряться - прости, заболтался. Переходим к конкретике - эти ребята стреляют с самого детства, в нашем обществе такое просто невозможно. Одно дело, любить родную историю, мастерить дома доспехи, изучать фехтование, но ТАК стрелять! В общем, сегодня в головоломку вставлен последний пазл. Наш странный перенос, отсутствие спутников и радио, зубры в лесу, руны на идолах. Древнерусский, на котором не говорят уже лет триста, а то и четыреста. За две недели, не встретить ни пластика, ни резины, ни консервных банок, даже разбитых бутылок не попалось. Посмотри на наш корабль, единственная металлическая деталь на нем - уключина рулевого весла. Посмотри на местных, ни одной шмотки с синтетикой. Найденные вчера в лесу, никогда не посещали стоматолога, Сергеевич подтвердит. Могу поспорить, у того бандюгана - подполковник кивнул в сторону мертвых тел - не найдем ни клочка синтетики, за то, обнаружится патологическая неприязнь к современной медицине. Да ладно стоматологи - подполковник поднялся, подошел к телу их недавнего пленника, ухватился за ворот его рубахи, резко рванул разрывая ткань - посмотри что доктор нашел, ничего необычного не видишь - спросил Алексей, показывая на обнаженное левое плечо покойника.
Менеджер вновь показал свою сообразительность и наблюдательность, задумчиво поскреб заросший подбородок спросил - а может на правой, сельская местность, пьяный ветеринар и все такое?
- Хорошо, вот тебе правая - Алексей еще раз рванул ткань, обнажая правое плечо - я спросил у Сергеевича, при империи за такое могли влепить год условно, избежать было невозможно, поголовная вакцинация была даже в блокадном Питере.
- А без шрама можно обойтись?
- Да, доктор говорит, что есть шанс, примерно на одном из миллиона заживает как на собаке. У нас три человека без прививки, посчитай вероятность. Подводя итог под сказанным, смею заметить, что домой мы не вернемся - подполковник усмехнулся - а вообще, мне с моей паранойей, пора в санаторий, расслабить мозг целебными клизмами. Если завтра в место избушек за деревянным забором нас встретят панельные дома районного центра, обещаю, первым же делом отправлюсь в госпиталь к мозгоправу.
Менеджер обреченно махнул рукой, выключил компьютер и плюхнулся рядом на скамью - мажем?
- Не вопрос.
***
Чуть больше суток назад их приключение стало напоминать фантастический боевик. Началось все с того, что прибежал Меченный с вылупленными глазами и сообщил о двух раненых найденных им в лесу. И хотя, за свою многолетнюю врачебную практику Рябушев повидал всякое, но эти два раненых были особенные. Интересно было все, характер ранений, который Меченный пытался объяснить ролевыми играми в комплекте с исторической реконструкцией. Сам внешний вид раненых - не высокие, но с отлично развитой мускулатурой, ладони так вообще сплошь мозоли, такие в спортзале не заработаешь при всем желании. Кроме того, при осмотре создалось такое впечатление, что современная медицина этих двоих ни как не коснулась. Старые раны были залечены самым варварским образом, оставив уродливые шрамы. Стоматологов мужики аналогично не жаловали, предпочитая тянуть с зубами до последнего, дабы потом решать вопрос радикальным образом, с помощью нитки привязанной к двери. Интересным было отсутствие характерных шрамов на плече, на память от вакцинации в детстве. Может быть, будь мужики по моложе, он и не обратил бы внимание, мало ли какой беспредел мог твориться в районных больницах. Но при империи такое было попросту невозможно. В качестве апофеоза всех непонятностей выступал древнерусский, на котором говорили раненые. Собственно осмысленно говорил только один, второй на нем бредил.
Воин как вообще вцепился в отсутствие прививки, все выспрашивал, а мог ли человек не попасть под вакцинацию, а могло бы не остаться шрамов. Рябушеву пришлось основательно покопаться в своих знаниях по данному вопросу, чтоб отбиться от настырного вояки. А вечером он объявил, что отправляется на разведку и всем надлежит быть готовыми сорваться с места по первому свистку. В тот вечер он особо тщательно инструктировал всех по поводу поведения в лагере, особое внимания уделив дозорным. Понадеялся на людскую сознательность. Как показали последующие события - напрасно.
Утренние события бешенным калейдоскопом промелькнули у Рябушева перед глазами. Словно услужливое сознание отсекло все ненужное. Ранний суматошный подъем, короткий, но стремительный бег к реке с ранеными на самодельных носилках, погрузка на допотопную деревянную яхту. Начало обстрела он не видел, только помнил, как в предплечье у Вячеслава появилась стрела, после чего он рухнул на палубу, потянув за собой хирурга. Дальше были вопли испуганных людей и глухие удары стрел впивающихся в человеческую плоть, падающие на палубу тела. Рядом рухнуло чье-то тело и Владимир Сергеевич увидел смотрящие прямо на него глаза Леночки танцовщицы. Красивые голубые глаза молоденькой девушки, которые уже ничего не видели. Она умерла мгновенно, одна стрела вошла чуть выше солнечного сплетения, вторая точно в сердце. За свою длительную медицинскую карьеру, он много раз видел смерть, пару раз пациенты умирали у него на руках. Первый раз, когда он работал на скорой, будучи еще зеленым ординатором. Второй, не так давно, и случай был совершенно безнадежный. Но вот убийство он видел впервые. Нет, конечно за все годы у него были пациенты и обожженные и изрезанные, избитые, отравленные, каких только не было, один был даже прошит автоматной очередью. Может для мегаполиса, с его вечными бандитскими разборками, стрелять из автоматов в людей является в полнее естественным, но не для тихого районного центра. Было наверное все. Но не такое. Только что человек был жив, и вот кто-то взял и убил его, совершенно незнакомого, который не сделал ни кому ни какого зла. Сталкиваясь с последствиями чужой жестокости Владимир Сергеевич оказался совершенно не готов встретиться с ней лицом к лицу. Всякий раз, вспоминая этот день, ему становилось стыдно за тот период растерянности, но в тот момент он ничего не мог с собой поделать. Мысли кружились в стремительном хороводе, не задерживаясь в сознании. Множество коротких пакетов забили всю нейронную сеть, наглухо повесив процесс принятия решений.
Сколько продолжался ступор Рябушев бы никогда не ответил, несколько секунд или минут, так и осталось для него загадкой. В реальность его вернул резкий, болезненный звук. Такой пронзительный, словно в мозг воткнулось сразу несколько ледяных игл. Чехарда в голове мгновенно прекратилась, будто в мозгу нажали на кнопку "reset" и некоторое время хирург удивленно хлопал глазами, пытаясь придти в себя. В этот момент раздался рев Меченного сопровождающийся отборнейшей бранью. Как ни странно помогло. Он вместе с остальным народом, на четвереньках бросился к скамьям для гребцов, сначала не уверенно, в разнобой, но подстраиваясь под счет все слаженней ворочали тяжелыми веслами выводя корабль из под обстрела. Все это время профессор стоял над ним, прикрывая щитом.
Раненых было всего семеро, по счастливой случайности ни одного тяжелого. Даже найденный в лесу мужик с отрубленной рукой пришел в себя. Быстро управившись со своими врачебными обязанностями Владимир Сергеевич снова сел за весло. Греб, отдыхал, подкреплялся скудной пищей, снова греб, так до самого вечера, пока ветер не переменился и на яхте не установили мачту с парусом. Совершив обход раненых он провалился в сон, рядом со скамьей гребца, на которой провел весь день.
