Евгений Щепетнов - Инь-ян. Дорога к Дао
– А ты не задумывался о том, как они оказались в рабстве? Вот ты спишь с ними, они исполняют все твои прихоти – не думал, что они такие же люди, что у них свои желания, что, может быть, им неприятно с тобой спать?
– Глупости! – хмыкнул Накаль. – Как им может быть неприятно со мной спать?! Я ведь самый лучший! Что касается того, как они оказались в рабстве, да какая разница? Может, родились от матери-рабыни, может, их украли ловцы, и что? Что с того? Когда-нибудь они станут свободными – в другой жизни. А в этой… в этой они будут со мной, пока не решу, что хватит, и не отпущу их на волю. Зачем мне женщины, которые надоели? Может быть, даже сделаю им членство в клане, да. Вот так.
– А продать? Почему ты не хочешь их продать? Когда надоедят?
– Я привык к ним. Они мне нравятся. Такие веселушки… такие забавные… ну как я их продам… кто-то будет их обижать! Нет уж, пусть тут живут. Если захотят. Что так смотришь на меня? Расслабился Накаль, да? Стареет? Сопли распустил? Ну – распустил, да! Сильный человек может позволить себе быть сентиментальным! Вот!
– Мда… ты меня удивляешь все больше и больше, – задумчиво покачал головой Сергей, – но давай вернемся к делу. Зачем ты меня звал? Что случилось? Или просто хотел поговорить о жизни?
– Я всегда рад поговорить с тобой о жизни, но вызвал я тебя не для того. Завтра к полудню ты пойдешь к геренару, не забыла? Ты знаешь, как одеться во дворец? Как себя вести с геренаром? Если не хочешь опозориться, ты должна усвоить некоторые правила. И одеться как следует.
– Да какая разница, как я оденусь и что скажу? Я там вообще не нужна! Чего ты преувеличиваешь! Да ну тебя к демонам… думала, и правда что-то дельное, а ты вон чего. Пойду тренироваться. Ты знаешь, я уже два камешка поднимаю и держу в воздухе! Порадуйся за ученицу! Чего ты такое кислое лицо-то сделал?
– Моя ученица не должна опозориться на приеме у геренара. Насколько я знаю, это будет бал, на котором присутствуют самые влиятельные люди города. Ты можешь завести полезные знакомства или можешь предстать перед самыми влиятельными людьми провинциальной дурой, способной лишь раздвигать ноги в постели. А! Забыл! Еще – убивать людей. Но об этом они не знают, и лучше, чтобы и дальше не знали. Целее будешь.
Я пытаюсь сделать из тебя магиню, а еще – воспитанную девушку, способную войти в высшее общество! А ты противишься!
– Это ты-то пытаешься сделать из меня воспитанную девушку? – попрехнулся от возмущения Сергей. – А кто два дня назад напоил меня до бесчувственного состояния? А потом пытался домогаться, рассчитывая, что я в пьяном угаре не замечу, как ты лапаешь меня за задницу! Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала!
– Хмм… какая корова? При чем корова? – не понял Накаль. – Никакой коровы тут нет. Я не называл тебя коровой.
– Тьфу! Пословица такая… на севере, – поправился Сергей. – Не хочу я ничего делать, чтобы войти в высшее общество! Вообще не хочу в него входить! Пошли они все…
– Вот что, дорогая, сегодняшний вечер будет посвящен тому, чтобы научить тебя кое-каким манерам. Запоминаешь ты быстро, так что… в общем – пойдем за мной! Давай, давай, поднимай свой зад!
– Отстань от моего зада! Куда идем-то?
– В гостиную. Туда, где я принимаю клиентов. Зачем? Увидишь! Идем!
Сергей едва успевал за стремительно несущимся магом, напоминавшим взбесившийся бульдозер. Слуги испуганно выглядывали из-за угла, глядя на то, как он проносится по дому, и на всякий случай прятались – вдруг чего взбредет в голову сумасброду?
Вообще, главный принцип – поменьше попадаться на глаза начальству. У всякого начальника время от времени бывает приход безумия, когда он начинает отдавать абсолютно взаимоисключающие приказы, и если начать их исполнять – сам сойдешь с ума. Или надорвешься.
Сергей знал это наверняка. После службы в армии и стольких лет в ментовке немудрено понять Систему. У всех свои тараканы в голове, но у начальства, по мнению подчиненных, этих тараканов гораздо больше, чем у обычных людей, и они злее.
– Вот! Это твоя наставница! Госпожа Бокис, урожденная Нилинда Бокис Горунгар, супруга казначея геренара, дама, которая знает все о придворных нравах. Она научит тебя тому, как нужно себя вести при дворе.
Сергей опешил. Он не ожидал такого пассажа и замер перед женщиной, с интересом и хитрой усмешкой воззрившейся на появившееся перед ней «чудо».
– Так ты та самая девушка, о которой Накаль прожужжал мне уши? – усмехаясь, спросила женщина, встала с места и, подойдя на пару шагов, критически осмотрела внезапно покрасневшего Сергея. – А что, хороша! У тебя есть вкус, Накаль! Я бы тоже не прочь была оказаться в постели с такой красоткой… Слегка ее приукрасить, облагородить, отшлифовать грани, и получится настоящий бриллиант! Да, хороша! Разденься, милая.
– Чего?! – глупо переспросил Сергей, краснея, как юнец. Или, скорее, как юная девушка…
– Как мило! Она краснеет! – восхитилась женщина и тут же командным голосом приказала: – Накаль, выйди отсюда! Ты смущаешь девушку! Выйди, выйди! Не смущайся, милая, мы тут одни. Разденься, я хочу осмотреть твое тело и подумать, какое платье тебе лучше подходит. И еще кое-что…
Серг пожал плечами, одним движением сбросил платье, оставшись в трусах, и замер под удивленным взглядом женщины, поднявшей брови «домиком».
Надо сказать, что дамы подобного типа всегда навевали на Сергея некую тоску. В их обществе ему было не по себе. Почему? Да потому, что рядом с ними он был будто дворовая шавка возле ухоженного пуделя в дорогом ошейнике.
Порода чувствовалась во всем – в повороте головы, в уверенных движениях, в совершенном, тонком лице, кожа которого не тронута загаром, а ее бархатистость наводила на мысль о самых дорогих лекарях и снадобьях, недоступных нищим сумасбродам вроде потасканного жизнью опера. Должно было пройти не одно поколение, чтобы путем селекции на свет появилась такая совершенная, холодная красота.
– Это что у тебя такое? – женщина подошла к Серг и пальцем осторожно потрогала трусы. – Хмм… забавно, очень забавно! Я слышала, что возникла некая мода носить под платьем укороченные мужские штаны, но не поверила, что это возможно. Вот как это выглядит? Мда… А что, удобно. Надо взять себе на заметку. А если украсить как следует… кружева… камешки… будет очень, очень соблазнительно. А где заказываешь? Как это называется?
– Трусы. Или трусики, – невозмутимо заметил Сергей. – Их снимать?
– Сними… вот так, лапушка… умничка… Хороша, да. Только запустила себя! Почему не убираешь эту поросль? Только самые запущенные дикие крестьянки не устраняют волосы с тела! И ноги! Такие ноги, как у тебя, надо холить, нужно ухаживать за ними! Ты почему за ними не следишь? Нужно убрать волосы! Обязательно убрать! Кто-нибудь во дворце увидит, что ты так неухоженна, – стыдно! Позови слуг, пусть займутся.
Кожа великолепна, да… пахнет от тебя хорошо. Натираешь тело? Правильно, нужно ухаживать. Очень мускулиста, очень. Даже излишне. Но смотрится соблазнительно. Этакий парнишка-девушка. Хороша!
Пока оденься, сейчас мы поговорим с тобой о том, как нужно вести себя во дворце. Кстати, Накаль мне сказал, что ты не любишь мужчин?
– Не люблю. В смысле – я не собираюсь с ними спать! Я люблю женщин.
– Я тоже… – Супруга казначея выдохнула, и ее красивые глаза повлажнели. – Если бы ты знала, как мне неприятно, когда руки мужа хватают меня за бедра, когда его противный отросток погружается в мое тело! Фу! Гадость… этот запах мужчины… это потное, пыхтящее тело, вжимающее тебя в перину!
Мужчины никогда не поймут, как сделать женщине приятно! Кто лучше женщины может это знать? Кто, кроме женщины, знает все потаенные уголки тела, могущие доставить наслаждение?!
Когда я услышала, что у Накаля живет красивая девушка, ненавидящая мужчин, решила – познакомлюсь с ней. Как я тебе завидую, как завидую!
– Это еще почему? – удивился Сергей, оправляя подол платья.
– Ты свободна. Ты можешь делать то, что хочешь, вести себя как хочешь. А я вынуждена прятаться, скрывать свои желания, ведь они не приветствуются в высшем обществе. Вернее, так – можно делать все, что угодно, но так, чтобы тебя не поймали. А ты представляешь, сколько недоброжелателей у высокопоставленного чиновника? Сколько людей метит на его место? И любая тень на репутации может стоить выгодного поста! Я вынуждена ограничивать себя в желаниях, в свободе… это очень печально.
– А зачем же ты за него вышла замуж? Жила бы как хочешь, и все!
– Смешная ты, – улыбнулась женщина. – Ты с севера, да? У вас там, я слышала, нравы посвободнее. У нас же, в Городе, каждая девушка, можно сказать, – товар. Ее готовят замуж с детских лет. Меня выдали, когда мне было всего четырнадцать, у меня два года как появились крови, я и жизни-то не видела. Сейчас мне тридцать, считай – старуха. Ну да, я выгляжу на двадцать – но если бы ты знала, каких денег это мне стоило! Накаль обогатился на тех снадобьях, что давал мне все это время.
