Позывной "Калмык" (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

— Ай, держи, — грек залез под прилавок и отдал плохому покупателю за хорошие деньги такой же сморщенный стручок.

— Это точно сладкий? Маленький какой? — на самом деле стручок был почти тех же размеров, что и горький, ну может чуть ширше. Сантиметров шесть в длину.

— Пожуй. Легко проверить, — усмехнулся кучерявый

Пожевал кончик дурень. Ну, не горький точно. Сладости не ощущалось. Может если не сушёный жевать, то и сладость появится. А семечки внутри уже появились. Забегая вперёд, можно сказать, что весной из пяти десятков почти семян проклюнулось два и один из ростков зачах потом. Так что сейчас к высадке в теплицу вся надежда на один единственный кустик. У этого же грека Виктор Германович ещё и кориандра купил пакетик.

Кроме сладкого перца в Москве удалось добыть ещё и баклажаны, тыквы и кабачки. Кое-что у Коха уже было, но генетическое разнообразие не повредит. Будет что с чем скрещивать.

В общем, путешествие до Москвы и обратно никакого удовольствия Сашке не доставило. Да, купил кучу полезного и заменить его в этом никто не мог, не пошлёшь помощника. Как объяснить, что нужно искать, если и сам не знаешь, что можно найти в Москве. Вот Аронию он нашёл совершенно случайно у старушки. Оказалось, при разговоре, что её муж работал садовником в ботаническом саду и принёс оттуда сломанную ветку, которую и воткнули в землю. А она возьми и приживись. Вот теперь по полведра ягод даёт, только никто почти не покупает. Вкус не нравится — вяжет. Кох все ягоды у старушки купил с тем условием, что она даст и ему отрезать веток парочку от куста. Договорились. Кох съездил в дом к торговке и отрезал три тонких прутика, которые воткнул в картофелину, чтобы довезти до дома. Осень и приживить будет не просто, но есть ягоды. В крайнем случае можно будет и из них получить куст. Потом останется повторить действие Мичурина скрестив с обычной рябиной и получить на сотню почти лет раньше Черноплодную рябину. А это позволит выделывать очень вкусные наливки — расширить ассортимент.

— Я не поеду, — ответил на вопрос князя Болоховского Сашка, — дома дел полно. Я тут не так давно человечка одного нанял. Ушлый малый. Он кого хочешь уговорит переехать. Он на корабле доберётся до Царицына и там попытается найти калмыков. А потом уже с ними наймёт баржу небольшую. Мне там много ещё чего купить для сада и полей надо. Ну и семьи же не бросят калмыки, если согласятся, а следовательно, и овец, и коней своих, так что без баржи не обойтись.

— Так это же деньги большие, Сашенька! Неужто нельзя конюха тут нанять. Что у тебя тех лошадей⁈ И двух десятков нет, да даже если и есть, то конюх справится. А тут баржа да с Царицына. Ой-ё-ёй. Дом, наверное, можно купить и несколько конюхов прямо тут, — Ксения опять руки заломила в сторону мужа.

— Не знаю, Ксюша, вот словно толкает кто, нужно именно калмыков. А вдруг это оттуда знак, — Виктор Германович ткнул палец в потолок.

Потолок был эксклюзивным. Кох вспомнил, как в далёком 1976, кажется, году у них в квартире, делали ремонт шабашники. Делали они его настолько необычно, что всё запомнилось в деталях. Налили товарищи в тазик воды. Сверху плеснули керосина, взяли коричневую типографскую краску и чуть туда покапали. Потом немного размешали воду и сверху на пятна керосина и краски положили лист белой бумаги формата А-4. И сразу его вынули. Весь лист в разводах. Они его сушить, эти шабашники, повесили. И так много листов. Много — много листов. А потом на клей ПВА на стены стали клеить и на центр потолка, а вокруг на потолке потом светло-коричневым побелили, линию, в смысле, квадрат ограничили, какие-то завитушки по углам оттрафаретили и в конце краской эмульсионной с разным колером набрызгали. Такая щеточка у них с жёстким ворсом, макают в краску и пальцем по щетине проводят и весь потолок в мелких капельках цветных. Получилось, как во дворце, мрамор или как уж этот бело-коричневый камень называется и потолок в тон и в узорах.

Вот в зале этом, когда ремонт делали, Кох и нанял строителей, объясняя им чего нужно. Не сразу удалось. Пришлось и художника дополнительно нанять и самому по типографиям бегать, краску добывать. И даже три раза с Николаем Ивановичем и Ксенией поругаться. Зато сейчас смотрится это эксклюзивно и очень дорого. А шабашники эти теперь за небольшой отступной Сашке делают такой ремонт всем желающим, и желающих с каждым месяцем всё больше и больше. Пусть по десять — двадцать рублей, но строители каждый месяц приносят Ксении денюшку, которую по договорённости с Сашкой, сестра тратит на племянников. Их теперь трое. В прошлом году Ксюша родила ещё одного мальчика. И, конечно, при родах присутствовала Анна, заинструктированная Сашкой по поводу мытья рук спиртом и прочей гигиеной. Роды прошли успешно и удачно. Так что теперь у Сашки есть маленький племяш, которого в честь него назвали Александром. Третий уже.

Ездил в Москву Сашка не только за семенами. Главное, что он совершил в первопрестольной — закрыл кредит или ссуду, точнее, что под залог деревеньки, села Болоховского и самого терема со всеми постройками, взял в Дворянском банке его отец майор артиллерии князь Сергей Борисович Болховский. Четырнадцать тысяч рублей серебром выложил. При этом именно серебром, чтобы не заморачиваться с пересчётом и взимания процента при уплате ассигнациями. Привезли они с Андрюхой Павлидисом целую телегу серебра, скрытого сверху мешками с льняной пряжей. Триста с небольшим кило серебра получилось. Все эти рубли собирались три года с помощью продажи «лекарств» спиртосодержащих. Теперь осталось только выкупить у банка «Басково», и больше никогда не иметь с этим обдираловом дела.

Третьим делом было покупка лошадей для конезавода. Тут случился интересный эпизод. Сашка, заработав немного денег на торговле щенками кавказских овчарок, решил прикупить ещё одну кобылу высокую на базаре в Туле, приехал, прошлись они с Павлидисом и Николаем Ивановичем по конному рынку и разочаровавшись решили уже двигать восвояси. Ничего высокого не наблюдалось. И тут, проходя мимо приличной толпы у самого входа, Сашка услышал знакомое слово «Суффольский панч». Это ведь его вороная пара этой породы. Кох сразу в толпу вклинился. Там жеребёнка продавали. Такого ярко-рыжего. Чуть не красного.

— Это настоящий «Суффольский панч»! — напирал голосом продавец, чернявый высокий мужик в кафтане приталенном, такого же рыжего цвета.

— Хрен тебе в зад! Суффольские лошади, в отличие от большинства тяжеловозов, не имеют щетки или выраженного оволосения на ногах. А у тебя, вон, ноги в чулках. Не Суффольская эта лошадка, — спорщик был явно не беден. Ходил в сюртуке и панталонах серых. Высокие мягкой кожи сапоги. Перчатки такие же и высокий цилиндр на голове. Но не дворянин, судя по всему. Разве дворянин будет с мещанином в спор вступать, да ещё хрен тому в зад совать.

— Николай Иванович, а у наших лошадей ведь тоже волосы на ногах, — Сашка потянул зятя поближе к спорщикам.

— А ведь и действительно, — князь и сам теперь пробивался более решительно к оппонентам лошадиным.

— Что же это за порода, по-вашему, любезный? Вона цвет-то какой. Как огонь — главный признак породы, — чернявый не сдавался.

— Думаю — это Клайдсдейл. Тоже с берегов Англии тяжеловоз. Но из Шотландии. На Шайров не похоже. Те повыше. Там в холке и за сажень будет. И ноги по-другому задние поставлены. Нет. точно — это лошадка породы Клейдесдаль или Клайдсдейл, по-разному произносят, видел таких в Глазго. А расцветка, так что масть, может быть, разная она у шотландских тяжеловозов. Может и такой быть. Клейдесдаль обычно гнедой масти, но встречаются также пегие, черные и серые. Большинство из них имеют белые отметины, в том числе белые на морде, ступнях и голенях, а также случайные пятна на теле. Прямо как у вас, милейший. Пятна-то на ногах есть. И на брюхе снизу. Определённо — Клайдсдейл.

— Товарищ… Господин хороший, а можно попросить у вас консультацию? — подёргал за рукав Сашка знатока и путешественника.

Незнакомец развернулся и презрительно глянул на дауна, что с ним позволил заговорить, но тут в разговор вступил Николай Иванович.