Анатолий Махавкин - Звери у двери (СИ)
- Он прав, - я положил ладонь на плечо вздрогнувшего Ильи, - хватит, пока, искать приключений на жопу. Они нас и сами неплохо находят.
Возражений не последовало и около часа мы медленно плелись по ровной дороге, лицезрея весьма однообразные пейзажи заброшенных полей, поросших густой серо-зелёной травой, почти в рост человека. Тёмная фиговина на горизонте, наотрез отказывалась увеличиваться в размерах и это раздражало не меньше, чем отвратительное бурчание в животе нашего извозчика.
Всё это время девочки настойчиво требовали развлечений, в виде стихов и историй собственного сочинения. Причём Ольга настаивала на романтических легендах и балладах, а Галя убедительно требовала анекдоты и байки. Как ни странно, но обоих устроили рассказы о безуспешных ухаживаниях за Мариной.
Обхохотаться, блин!
К счастью, за истёкшие сутки, я научился относиться к своей несчастной любви с философским спокойствием и мог, без особой боли, в груди, вспоминать, как два часа напролёт мок под холодным дождём, пока Мариша убеждала по телефону в вызванном такси и преодолённой полдороге. В тот вечер она так и не пришла. Галчонок, со смехом, рассказала, как они пили чай и сеструхе было в лом выходить под негламурную жидкость. Понятно. Действительно - смешно.
- Речка, - возвестил великий кормчий, - и мостик.
- Винтажный, - заметила Наташа, - веет пасторалью.
- Это как? - тотчас осведомилась Галина.
- Будь проще, - посоветовал Наташке Витёк, - видишь: народ не готов к такому резкому культурному скачку, начни с: "Мама мыла раму".
- Поумничай мне! - прикрикнула Галя, - нашёлся, умник ещё!
- Укуси его, - посоветовал я, - говорят, помогает.
Мостик, над тихо журчащей речушкой, действительно выглядел выходцем из далёкого прошлого: целиком деревянный, он коричневой дугой соединял крутые берега, больше напоминая нечто игрушечное, чем нестоящую постройку. Глядя на тонкие опоры, поросшие пушистым тёмным мхом, я, честно говоря, начинал сомневаться в их возможности выдержать нашу повозку. Видимо лошадка полностью поддерживала моё мнение и не решилась проверить его правильность, остановившись перед грубо сколоченными брёвнами настила. Замерев, животное начало мотать уродливой головой.
- Давай-ка слезем, от греха подальше, - негромко сказал я и спрыгнул, подавая пример, - Витёк, ты бы тоже, рядышком прошёлся, а то, хрен его знает, какая тут глубина.
- Похоже - большая, - известила Галька, успевшая протанцевать к верхней точке деревянной радуги, - вода тёмная-претёмная. И булькает.
Поток, действительно, просто поражал своей чернотой, то ли от большой глубины, то ли от илистого дна. Смутная тень чего-то, напоминающего огромную корягу, медленно поворачивалась под опорами, но рассмотреть предмет подробнее было решительно невозможно.
- О, рыбачки! - пробормотал медленно ковыляющий Пашка и в ответ на мой недоумевающий взгляд, пояснил, - вон, смотри, чуть дальше - на берегу рогатины торчат: значит кто-то рыбку ловит.
- Но уже давно не приходил, - вздохнул Илья и в его голосе я ощутил тревогу, - да и вся местность какая-то заброшенная. Глухомань, самая настоящая. Ой, чую, будет этот Лисичанск такой дырой - мама не горюй!
Лошадка, хоть и выглядела настоящим чучелом, оказалась поумнее иного человека: стоило всем покинуть телегу, и животина тотчас начала перебирать кривыми ногами, преодолевая мостик. Витя шёл рядом и медленно поглаживал скотинку по спутанной гриве. Изредка парень посматривал назад и его брови приобретали тенденцию выстраиваться домиком. Странно.
- Какой-то лесок начинается, - заметила Ната и похлопала Пашу по плечу, - как ты, доходяга?
- На букву Х, но не хорошо, - с кислой ухмылкой откликнулся тот, - всё то же дерьмовое ощущение пустоты внутри. Словно меня высосали огромные комары.
- А потом инопланетяне захавали моск, - заметила Галя, - будете знать, как запихиваться всякой дрянью. Вот, посмотри на меня: сутки не кушаю, бодра и свежа, как персик!
- Угу, а кто жаловался на приступ опустошения? - хмыкнула Оля и отпустила болтунье лёгкий щелбан, - или как ты это назвала: единение с пустотой.
- Загадочно, - согласилась Наташа и нахмурилась.
Мы, с Ильёй, переглянулись: похоже непонятная фиговина произошла с каждым, из нас. Может, всё-таки, дело не в еде? Какой-нибудь вирус? Нужно быстрее попасть в людные места.
Лесок, действительно, начинался почти сразу же за речушкой. Чахлые невысокие деревца постепенно сменялись рослыми великанами с мощной морщинистой корой, напоминающей броню тяжёлых рыцарей. Откровенно говоря, я даже затруднялся в идентификации встреченных растений. Впрочем, из меня такой биолог...
- А чего это мы раньше не наблюдали всего этого безобразия? - осведомилась Галька, запрыгивая на повозку, - нехилый, такой, лесочек! Прям красной шапочкой себя ощущаю.
- Потому как он в ложбине находится, - не поворачиваясь, пояснил Витя, занявший водительское место, - тут имеется небольшой спуск, его издалека не видно. А...
- Ух ты, какая штука! - перебила его девушка, - красиво.
Мы уставились на покосившийся указатель, с большими квадратными буквами, слагающимися в название: "Лисичанск" и рисунком лисы опирающейся передними лапами на букву Л. Чернобурка, обнажившая клыки в злобном оскале, была нарисована действительно великолепно. Особенно впечатляла человеческая голова, которую животное держало зубами за волосы. Наверное, сюда занесло каких-то местных художников-хулиганов.
- Злобная такая лисичка, - Оля передёрнула плечами, - прям в дрожь бросает!
- Готично, - ни к селу, ни к городу, добавил Витя, - это ж надо: посреди леса всякой херью страдать.
Все уже заняли свои места, кроме меня. Вдруг, раздвинув ветки ближайших кустов, к дороге бесшумно вышел невероятно высокий и такой же, необычайно худой, человек, в зелёном костюме и высоких, до колена, сапогах. На поясе висел широкий нож в кожаных ножнах, а над плечом торчал деревянный приклад. Длинные седые волосы, собранные в неряшливый хвост, болтались за спиной, а костистое лицо покрывала сизая щетина.
Незнакомец, с интересом, но без враждебности, оглядел нашу компанию, а потом тихо осведомился, ткнув пальцем в повозку:
- Вдовы Селезень?
- Как бы это объяснить, - начал я и застопорился.
Пока в голове вертелись варианты объяснения, человек махнул рукой: езжай, мол. Ощущая облегчение, я запрыгнул на телегу и вдруг услышал за спиной странные звуки - незнакомец тихо смеялся, прикрывая тонкие губы огромной ладонью. Продолжая посмеиваться, он повернулся и растворился среди ветвей.
Все переглянулись. На лицах большинства было написано откровенное недоумение. В этот момент, из кустов донёсся удаляющийся взрыв сдавленного хохота: очевидно зелёный человек знал какую-то смешную шутку, понятную лишь ему.
- Это чего было-то? - спросила Галя и хихикнула, - местные наркоманы?
- Не знаю, - угрюмо бросил Витёк, - и не собираюсь выяснять. Поехали быстрее, пока он не вернулся и не привёл своих дружков. Полиглоты, херовы!
Последние замечания нашего товарища вызывали у меня неосознанную тревогу: казалось они не имели никакого отношения к происходящему. Может у парня начала слегка протекать крыша? В принципе, немудрено, после такого то утра! Однако, в одном он был прав - задерживаться здесь не стоило.
К счастью, это оказалось нашей единственной встречей и весь последующий путь по лесу мы лицезрели только кусты, деревья и кое-какую местную фауну. Любопытные белки, став на задние лапки, наблюдали за нами с высоких веток; некто серый и колючий сопел длинным носом из густой травы и пару раз небольшие олени перебегали через дорогу, встряхивая тонкими рожками.
Девчонки пребывали в экстазе. Все утренние опасности и неприятности отступили на второй план, оставив лишь восхищение непуганой природой. Действительно непуганой...Абстрагируясь от всех местных красот, я начинал тревожиться о расстоянии до означенного Лисичанска и его величине. Не может же крупный город находиться в непосредственной близости от подобного звериного рая.
- Может где-то в Припяти? - вполголоса предположил Илья, выслушав мои сомнения, - город рядом, просто никто далеко не ходит? Как бы ещё радиации не нахвататься.
- Ладно, всё равно этот долбаный Лисичанск должен быть совсем рядом.
Так оно и было.
Но радости этот факт никому не доставил.
Разве может кого-то обрадовать удар дубиной по голове?
Лесная дорога резко устремилась вверх, взбираясь на высокий холм, а наш одр начал путаться в ногах и натужно хрипеть, выразительно косясь на пассажиров тоскливой сливой глаза. Намёк оказался понятен даже самым тупым, и мы тотчас ссыпались на землю.
