Александр Прозоров - Молот Одина
– Мне нужен круглый щит с железной окантовкой, – тут же выпалил Викентий, – а еще – кираса и шлем.
– Вот как? – добродушно рассмеялся Волос. – Ты не просишь ни женщин, ни святилищ, ни селений?
– Зачем они мне? – пожал плечами Викентий. – Лишнее барахло – лишние хлопоты. Лучше дайте мне меч и покажите битву!
– Я же говорила тебе, милый, – полушепотом поведала богиня богатства, сделав пару шагов к мужу. – Мы нашли бога войны.
– Ты получишь все желаемое, храбрый Один, – кивнул богатырь. – И покажи лесовикам, кто истинный хозяин на наших реках!
– Не сомневайся, сварожич! – оскалился в хищной улыбке Викентий.
– Как проявили себя остальные, милая? – повернулся к супруге Волос.
– Сварожич Матвей, как заметил Похвист, больше склонен повелевать стихиями, нежели рубиться с врагами, – приблизилась еще на шаг великая Макошь. – Полагаю, место его в кузне отца нашего, мудрого Сварога. Юная Светлана склонна к миролюбию, при мне дважды гасила споры и помогала исцелить раны храброго Одина. Я буду рада такой помощнице…
– Мы вызвали пятерых, – после малой заминки напомнил богатырь.
– Пятый сбежал, пронзив мои заклинания, а дева Валентина никаких способностей не проявила.
– Такова судьба. – Богатырь вскинул ладонь к сердцу, опустил вниз. – Она подарила нам трех помощников, и, мыслю, теперь мы сможем вернуть миру прежний порядок. Надеюсь, тебе понравилось мясо вепря, добытое мною на вчерашней охоте?
Последние слова, обращенные к гостю, показались Викентию непонятными, и богиня поспешила вмешаться:
– Слуги уже накрывают вам стол, сварожичи. Вепрятина на нем будет от моего мужа. Понимаю, что вы проголодались с дороги, однако же вы воротились зело раньше, нежели я ожидала. Посему заминка и случилась. Воструха проводит тебя, сварожич.
К угощению храбрый Один, понятно, опоздал – в горнице с накрытым столом его сотоварищи уже успели ополовинить выставленные миски и подносы.
– Чего такие хмурые, славяне? – поинтересовался Викентий, с ходу отправляя в рот кусок мяса и зачерпывая пальцами капусту. – Опять еда недосолена?
Матвей и Светлана промолчали, а Валентина тихо буркнула себе под нос:
– Клоповник…
– Неправда! – неожиданно подняла голову Светлана. – Там, в траве, много полыни подмешано. Ее насекомые не любят, паразиты не заводятся. И, кстати, от порчи и колдовства она тоже оберегает.
– Клопов, может статься, и нет! – вскинулась готка. – Но вот само жилье больше на конуру собачью похоже. Четыре стены и ящик с сеном. Это что, жизнь?!
– Телевизора не хватает? – усмехнулся Викентий, за обе щеки уплетая грибы и мясо. – Так здесь все боевики можно в формате «четыре дэ» смотреть, с полным эффектом присутствия. Так натурально, что когда в лоб дают, искры из глаз сыплются. Очень рекомендую!
– Смотри, чтобы тебе лоб не проломили такой «натуральностью»!
– А ты что, собираешься жить вечно? – Новоявленный бог буквально светился восторгом. – Пей, дерись, люби! И пребудет с тобой счастье!
Он зачерпнул ковшом квас, осушил большими глотками. Отер запястьем губы и неожиданно наклонился к уставившейся в стол Валентине, откинул ее голову и крепко поцеловал в губы.
– Ты сбрендил?! – Она вскочила и с размаху влепила ему пощечину.
– Классный топик, – отступив на шаг, вскинул большой палец Викентий. Девушка все еще была в красной маечке, джинсах и кроссовках.
– Дебил! – Валентина замахнулась снова, но в этот раз ее ладонь врезалась в поднятую руку Одина.
– Одной пощечины достаточно, – твердо сообщил реконструктор. – Намек понят, больше приставать не буду.
Под ненавидящим взглядом готки молодой человек снова наклонился над столом, сунул в рот яблоко, зачерпнул грибов, прожевал. Прихватил еще два куска мяса.
– Вы как хотите, а я буду строить склеп! – зло выдохнула Валентина и выскочила из комнаты.
– Склеп надо копать, ведьма! – крикнул ей в спину Викентий. – Строят пирамиды!
– Положим, склеп – не землянка. Это сложное инженерное сооружение, – покачал головой Матвей. – Его требуется именно строить.
– Не придирайся к словам, студент! – отмахнулся новоявленный бог войны. – Лучше сделай мне меч! Нормальный, длинный, прочный и острый меч, который не погнется при ударе о деревянный щит и не затупится о вражескую черепушку. Вы посмотрите вокруг, – раскинул Один руки. – В этом мире никто еще не знает о шлемах и кольчугах, не говоря уж о юшманах и кирасах. Для сабли или меча тут самое что ни на есть раздолье! Режь, руби, коли – каждый удар в цель придется!
– Упырь… – негромко произнесла Света.
– Что? – осекшись, повернул лицо к хрупкой девушке могучий воин.
– Ты кровожадный, кровавый упырь, Викентий, – с легкой улыбкой сообщила Одину Света. – Ты жаждешь убивать, калечить и насиловать.
– Чтобы ты могла спокойно собирать цветочки на лесной полянке, лапуля, – наклонился вперед Викентий, – рядом всегда должен скрываться кто-то, готовый вспарывать животы дикарям, желающим изнасиловать уже тебя.
– Ты наслаждаешься этой возможностью, Викентий. Ты не принимаешь это как тяжкую необходимость.
– Работа должна приносить радость, Светочка!
– Именно это меня и печалит, мой мальчик, – нежно провела ладонью по близкой щеке воина девушка. – Ты не страшишься кровавой работы. Ты рвешься в мясники всей душой.
Викентий отпрянул, скривился:
– Будем считать, Света, твою пощечину я тоже получил. Искать дружбы не стану. А ты, Матвей…
Дверь распахнулась, в горницу заглянул вихрастый розовощекий мальчишка лет двенадцати, в длинном сыромятном балахоне, опоясанном веревкой, без штанов, но в коротких сапожках на босу ногу.
– Прощения прошу, сварожичи, но великий Один не средь вас пребывает?
– А ты еще кто? – развернул плечи Викентий.
– Третьяк Рыжий, великий! Отец мой, Колобой-старший, веление от самого Волоса получил – панцирь боевой молодому богу Одину изготовить!
– Волос ваш, похоже, человек слова. Уважаю! – Викентий прихватил со стола еще кусочек мяса, кинул в рот и кивнул пареньку: – Веди, Рыжий!
Шустрый малец сбежал по лестнице вниз, свернул за один угол, другой, толкнул дверь из толстого теса – и вслед за ним Викентий вышел на высокое крыльцо, залитое солнцем, глубоко и с наслаждением вдохнул полной грудью свежий воздух, пахнущий смолой и пряными травами.
Вид отсюда был не самый роскошный – засыпанный желтым песком двор впереди, белые сарайчики по сторонам, высокая и черная бревенчатая стена в сотне шагов впереди. И все же становилось ясно, что Вологда раз в двадцать превосходила размерами и Москву, и Сарвож вместе взятые.
– Сюда, великий! – помахал снизу малец, и новоявленный бог сбежал по ступеням, свернул влево, обогнул набитые дровами навесы, миновал загон с упитанными хрюшками, поднялся на небольшое возвышение к еще одной жердяной загородке, примыкающей к стене. К его удивлению, увидел воин здесь отнюдь не кузню с горнами и наковальнями, а горшечную мастерскую, в которой двое мальчишек месили в деревянном корыте серую влажную глину.
– Приветствую тебя, великий Один, – поклонился ему бритый мужчина средних лет, одетый в замызганный фартук. – Сказывают, не успев родиться, ты уже свершил великие подвиги. Стать твоим оружейником великая честь! Раздевайся и ложись на стол.
Викентий с явным сомнением осмотрел замызганную глиной загородку, но решил не спорить – в чужой монастырь, как всем ведомо, со своим уставом не лезут. Если в этом мире оружием занимаются горшечники – пусть будет так.
– Полностью? – лишь уточнил он.
– Знамо, все снимай, великий, – кивнул мужик. – Попачкаем изрядно.
Гость из будущего отложил топорик, стянул подаренную куртку, расстегнул ремень штанов. Подумал и вместе со всем остальным стянул и трусы. Их тоже было жалко.
Колобой и мальчишки помогли воину лечь на помост на спину, завели ему руки за голову, накрыли плетеным коробом от бедер до шеи и принялись старательно обмазывать тело жирной влажной глиной, затем закидали более плотными комьями, старательно утрамбовывая слой за слоем, пока короб не наполнился до краев.
– Теперь осторожно переворачиваем… – скомандовал горшечник.
Мастера ловко перекинули Викентия на грудь вместе с коробом.
– Вставай! – Колобой дождался, пока воин выпрямится, осмотрел получившуюся форму.
– И что дальше?
– Теперь на живот ложись, великий, со спины слепок снимем.
– Зачем они тебе, Колобой?
– Дык панцирь ведь сотворить велено! Мы формы сии в тени ден на десять оставим, а как только обсохнут, отожжем. Потом обратный слепок сделаем. Опосля кожу влажную и мягкую на палец толщиной я в слепок наложу, обороткой прижму и в печь! Кожа затвердеет…
– …и у меня будет анатомическая кираса в точности по форме тела! – сообразил Викентий. – Круто, Колобой. Когда за броней готовой приходить?
