Игорь Негатин - Право вернуться
Скушно, господа...
Напоследок я заметил небольшое рекламное объявление, помещённое в углу странички. Прочитал, и если честно, то даже в глотке пересохло. Какой-то мистер Смит, хозяин магазина верхней одежды, извещал 'прелестных клиенток' о летней распродаже... русских соболей из форта Росс.
16
- Марка и двадцать пять центов, сэр! - сказал хозяин книжного магазина, когда я озвучил свои пожелания по поводу объявления.
- Однако...
- Объявление будут печатать в течение всей недели! Должен заметить, сэр, что газета 'Брикстоун кроникл' выходит три раза в неделю и пользуется большим спросом не только среди горожан! Её заказывают фермеры, скотоводы и крупные землевладельцы!
- Достаточно, - отмахнулся я. - Когда вы собираетесь в Брикстоун?
- Следующим пароходом. Надо готовиться к зиме, сэр!
- Договорились! - я написал на четвертушке плотной бумаги текст объявления, добавил марку и немного мелочи. Торговец уверил, что всё будет сделано и 'ни одна точка не ускользнёт от внимания наборщика'. Он даже обещал доставить несколько выпусков, чтобы я смог убедиться в исполнении своего заказа.
- Всего доброго, сэр! Заходите, всегда будем рады!
- Обязательно.
Марк со Стивом вернулись сегодня ночью и теперь отсыпались. Правда перед этим они отвязали от седла избитого мужика лет тридцати и заперли его в камеру. Парень, по всей видимости, здорово набедокурил - с ним не церемонились. Даже лекаря не пригласили. Как я узнал немного позднее, это обычный конокрад, чьи грехи здесь приравнивали к убийству и разбою. Преступник просидел в камере двое суток, дождался суда и отошёл в мир иной с помощью петли из пеньковой верёвки.
Три следующих недели прошли без приключений, но потом исчезла соседская девочка и мы с парнями занялись поисками. Добровольные помощники из числа жителей обыскивали берега реки, а мы со Стивом и Марком собирались прогуляться по окрестностям Ривертауна. Уже оседлали лошадей, как заявился кузнец Чак верхом на кауром жеребце и потребовал выделить ему 'делянку' для поисков. План пришлось изменить, и мне досталась восточная часть. Не самая плохая, надо заметить. Местность там открытая, если не считать небольших перелесков и зарослей кустарника.
- Алекс, далеко не забирайся, - напутствовал меня шериф.
- Да, сэр.
- Обогнёшь заброшенную ферму и возвращайся в город. Мне будет нужна твоя помощь.
- Хорошо, - кивнул я и развернул лошадь.
Шериф кивнул и начал что-то обсуждать со Стивом. Они старожилы и, разумеется, им хватает нескольких слов, чтобы обсудить будущий район поисков, а заодно и выругаться, прикидывая шансы на успех. Чак проводил меня взглядом и даже подмигнул на прощание.
Я выехал из города, миновал кладбище и через час добрался до заброшенной фермы. Не знаю, почему хозяева её оставили, но места здесь были красивые. Бревенчатый дом стоял на пригорке в окружении высоких сосен. Одна из них рухнула, проломив крышу и слегка испортив сарай. Осмотрел развалины, девочки, к сожалению, не нашёл и отправился дальше.
Ещё один перелесок, который просматривался из конца в конец, и я выбрался на равнину. Привстал в стременах, осмотрелся. Пусто... Даже зверья не видно. Неподалёку начинались овраги, в которых часто ломали ноги коровы и лошади, калеча не только себя, но и седоков.
Подъехал поближе и собрался спешиться, как грохнул выстрел, и меня что-то ударило по руке, обжигая плечо болью. Даже не успел понять, что в меня стреляли! Неловко повернулся в седле, а тут ещё лошадь дернулась, и я свалился на землю, усыпанную толстым слоем хвои. Упал, слава богу, ничего не сломав, и дробовика из рук не выпустил.
Охнув от боли, скатился в небольшой овраг, заросший мелким кустарником и поэтому почти незаметный. Лошадь сделала несколько шагов, остановилась и осуждающе тряхнула гривой. Мол, что же ты, дуралей, в седле не держишься? Ещё и фыркнула с лёгким оттенком презрения.
Чёрт меня побери! Несколько секунд я хлопал глазами, но, слава богу, мне хватило ума не подниматься с земли, а убраться немного в сторону, под защиту зарослей. Разглядывал краснеющий рукав рубашки и злобно шипел, пока не услышал лошадиный топот. Кто-то приближался, и, как мне показалось, этот неизвестный помощи не предложит.
Вот он уже совсем близко.
Звякнула упряжь...
На краю оврага показалась мужская фигура...
Он пригнулся, пытаясь что-то разглядеть на земле или понять, куда делся его законный трофей, который должен был лежать и ждать охотника. Мужчина буркнул что-то неразборчиво-злое, прищурился и опустился на одно колено. Сердце стучало где-то под горлом. Казалось, что оно бьётся так громко, что способно заглушить даже выстрел.
Ещё удар сердца... Ещё...
Вот он повернул голову и наконец встретился со мной взглядом. В нём мелькнула лёгкая досада и даже удивление, смешанное с изрядной порцией злости. Губы растянулись в злорадной успешке, и вот он уже разворачивал винтовку в мою сторону, а я лежал и медлил как дурак, сжимая в руках дробовик.
Время тянулось медленно и тягуче, как смола, стекающая по дереву.
И всё же... я выстрелил первым.
Грохнул выстрел, и парень дёрнулся, завалился на бок и обмяк. Без каких-нибудь глупых эффектов, приукрашающих смерть. Без стонов и хрипов. Пороховой дым отнесло в сторону, и я смог рассмотреть свой... трофей.
Нет, никаких рефлексий по поводу убийства не было. Не было ни тошноты, ни раскаяния, о которых так любят рассуждать люди, никогда не стрелявшие в себе подобных. Может, оно должно было появиться позднее? Не знаю. Ни сейчас, ни когда-либо потом я не мучался этими чувствами. Даже ночных кошмаров не было. Несмотря на ситуацию, уроки Михалыча не забыл и к телу подходил осторожно, держа мужчину под прицелом. Отбросил ногой его винтовку и вытащил из кобуры револьвер.
Несколько секунд молча смотрел на убитого, а потом облизнул пересохшие губы. Плечо противно ныло. Даже про бинты забыл. Снял шейный платок и перетянул руку, затянув узел зубами. Потом сплюнул и закурил.
Если и можно представить нечто более несуразное, чем наряд убитого мной парня, то с очень большим трудом. Разве что фантазия разыграется от здешнего воздуха. Я смотрел и только глазами хлопал. Фронтирский стимпанк какой-то...
Чёрный котелок - подходящий головной убор для банковского клерка, но в этой глуши он смотрелся дико и совершенно не к месту. Тем более что на тулье закреплены очки-консервы, в толстой латунной оправе и чёрными стёклами.
На левом запястье виднелся широкий кожаный наруч с часами. Вместо привычных в этих краях сапог на ногах были ботинки с высокими - почти до середины икр - берцами. Мыски были защищены металлической чашкой.
Одежда, на первый взгляд, вполне обычная, но есть некоторые детали, которые вызывали искреннее удивление. Края карманов и рукава сюртука в районе локтей были обшиты кожей. Широкий кожаный пояс с бесчисленным количеством карманчиков и блестящих латунных деталей, выглядевших как части неизвестного механизма.
Хищно оскалившийся патронташ с блестящими головками пуль. Я вытащил один патрон и даже хмыкнул. Такой же 30-30 Win, как и у меня. Револьверная кобура была украшена пружинкой. Даже обычный репейник на шпоре был сделан в виде шестерёнки. Бред какой-то... Винчестер, правда со здешним клеймом 'оружейная компания Клемента', дополнен очень длинным - почти в половину ствола - оптическим прицелом. Ещё один оптический прибор - подзорную трубу - нашёл в кожаном тубусе, который был приторочен к седлу. Вместе с саквояжем, который напоминал докторский чемоданчик.
Смена белья, кусок мыла, бритва... Разные походные мелочи вроде котелка и бронзовой чашки. Кусок вяленого мяса, мешочки с крупой и солью. Пятьдесят патронов для винтовки и двухствольный пистолет, похожий на дерринджер, под револьверный патрон.
Ни документов, ни записной книжки я не нашёл. Пришлось отбросить брезгливость и обыскать труп. Карманный хронометр, компас, портсигар с десятком тонких сигар и коробок спичек. В кошельке нашлось двенадцать золотых десяток, немного серебра и три банковских чека на предъявителя, ценою в сто марок каждый.
- Ну и какого чёрта ты полез на рожон, приятель? - спросил я и поморщился.
Убитый, разумеется, не ответил. Молча валялся на земле, уставившись в небо невидящим взглядом. Я почесал щёку и задумался. По идее, нужно брать этого парня и тащить в город, чтобы достойно предать тело земле. Старик О'Хара только рад будет. С другой стороны, что-то мне подсказывало оставить его здесь и пригласить Марка Брэдли, чтобы тот всё осмотрел и принял решение. Перекурив идею, я привязал лошадь незнакомца к дереву и отправился в город...
Марк меня даже не дослушал. Вытолкал из офиса, прихватил Стива Палмера, который как раз вернулся в город и привязывал свою лошадь. Узнав, что мы опять куда-то едем, Стив сморщился, но Брэдли коротко рявкнул, и рыжего помощника словно ветром забросило обратно в седло. Он даже кривиться перестал, особенно когда увидел мою руку, перевязанную шейным платком со следами крови.
