Чужой (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич

— Это все твои проблемы? — помолчав, спрашивает бабушка молодого шалопая, не торопящегося вставать с кресла.

— Да.

— Сам тогда справишься.

— Хорошо, хальмони. Спасибо за доверие.

— Какое ещё — «доверие»? Я тебя ни на что не благословляла!

— Конечно, конечно. — вставая, отвечает ЧжуВон. — Просто неудачный оборот речи. Извини.

…

«Она меня не просила». — думает МуРан про ЮнМи, глядя при этом на дверь, в которую только что вышел её младший внук. — «Значит, я делаю только то, о чём она попросит»

(в этот момент)

«На самом деле, в моём плане есть проблема…». — думает ЧжуВон, направляясь в свою комнату. — «Причём, — огромная. И называется она — ЮнМи. Никто не знает, что придёт ей в голову. Но, как бы там ни было, нужно спасать. Нельзя оставлять её на пять лет за решёткой!»

(телефонной разговор)

— Добрый день, господин ЧжуВон.

— Добрый день, ЁнЭ. Я звоню тебе вот по какому вопросу. Решил организовать сбор подписей под петицией к президенту с просьбой помилования ЮнМи. Но сейчас я прохожу срочную воинскую службу и по этой причине в деле могут возникнуть организационные проблемы. Мне нужен помощник. Как ты смотришь на то, чтобы им стать?

— Я?

— Да. Ты.

— Не знаю. Это так неожиданно. Может, — госпожа СунОк уже этим занимается?

— Я звонил ей. После разговора возникло подозрение, что она выпила лишнего и была в невменяемом состоянии. Поэтому я решил набрать твой номер.

— Может, вам стоит перезвонить ей завтра? Когда ей станет лучше?

— Онни ЮнМи не захотела со мной общаться. Сказала, чтобы я навсегда забыл её номер и отключилась. Возможно, считает в чём-то виноватым.

— А, тогда понятно…

— Есть у тебя желание помочь ЮнМи?

— Конечно, господин ЧжуВон. Моя «звезда» — хороший человек, но порой совершает необдуманные поступки из-за своей молодости. Думаю, она уже всё осознала и в дальнейшем наказании смысла нет. Только мне одной не справиться. Я сейчас ищу работу и не смогу полностью посвятить свой день сбору подписей.

— Участники будут получать ежедневное вознаграждение. Ты, как организатор, станешь получать больше всех и сможешь некоторое время не беспокоиться о работе. Что скажешь?

— Спасибо, господин ЧжуВон. Если так, то я с удовольствием займусь помощью ЮнМи. Но мне нужно знать размер выделяемого бюджета. Лишь после этого можно будет определиться с числом помощников. А вообще, мне нужен план действий. Со сроками, размером финансирования и целями.

— Госпожа ЁнЭ, я ощущаю в вас наличие деловой хватки, что вселяет в меня уверенность в удачном завершении задуманного. Смотрите. Задача выглядит следующим образом. За месяц необходимо собрать триста тысяч подписей, или десять тысяч в день. Ориентируемся на пятьдесят точек в городе, поскольку такое количество выглядит поддающимся контролю и логистике без каких-либо особых усилий. Тогда каждая из них должна будет собирать двести подписей в день, или двадцать пять в час, при восьми рабочих часах. Думаю, если расположиться в многолюдных местах, например, — возле станций метро, то эта цифра вполне реальна. На каждое место необходимы два человека. Итого, умножаем пятьдесят на два — получаем сто человек найма, которых будет несложно найти на бирже труда. Минимальный почасовой размер оплаты сейчас почти три с половиной тысячи вон. Умножай в два раза, будет семь тысяч вон в час. Соответственно, за день один сотрудник получит пятьдесят шесть тысяч вон, или один миллион четыреста тысяч вон за двадцать пять рабочих дней. Вся нанятая команда должна в итоге обойтись в сто сорок миллионов вон. Плюс к этой сумме твоя зарплата — три миллиона вон. Итого получается сто сорок три миллионов вон. В целом, бюджет не должен превысить ста пятидесяти пяти миллионов вон^[10]. Деньги, оставшиеся после оплаты труда работников должны быть потрачены на закупку канцелярских товаров, раскладных столиков, стульев, изготовление постеров и рекламных буклетов, а также рекламу в сети и транспортные расходы. Сообщи мне адрес своего электронного почтового ящика и я пришлю тебе смету расходов.

— Хорошо, господин ЧжуВон. Сейчас же вышлю его вам смс-кой.

— Работников нанимай сроком на один месяц. Если необходимое число подписей будет собрано раньше, то они всё равно получат оплату за месяц целиком. Я тебе об этом укажу в письме.

— Если за месяц собрать не получится? Что тогда?

— Получится. Если нет, — буду думать.

— Хорошо, господин ЧжуВон. Я приступлю к работе, как только получу от вас необходимые бумаги.

— Отлично, ЁнЭ. Ещё вот что… У ЮнМи был фан-клуб, «RedAlert». Попробуй подключить их. Лучше, если люди будут мотивированны не только деньгами.

— Я поняла, господин ЧжуВон. Спасибо за предложение.

— У меня всё. Думаю, вышлю тебе бумаги примерно через два часа.

— Поняла. Через два часа проверю почту.

Время действия: седьмое января

Место действия: исправительное учреждение «Анян»

— Пак ЮнМи, сто баллов. — сообщает математичка, аккуратно отложив в сторону моё только что проверенное задание.

Подняв голову, она смотрит на меня. Я в ответ, сидя, кланяюсь, — благодарю учителя. Сегодня, едва переступив порог камеры, в которой мне предстоит провести два года, я попал, как говорится, «с корабля на бал». Едва успели показать мою кровать и познакомиться со «старшей», как пришло время бежать, готовиться к сунын. И там, на первом же уроке, на математике, преподаватель сразу всучила мне «тест оценки знаний».

«Интересно.», — сказала она, выкладывая мне на парту листы с заданием. — «На каком уровне дают знания в 'Кирин»?

После чего учительница приступила к занятиям с остальными учениками, а я стал думать, — «решать или не решать выданное?» С одной стороны — нафиг надо. Экзамен этот мне совсем не «сплющился». А с другой стороны — тут как бы вызов брошен, на подтверждение моей элитарности. Откажешься, явно упадёшь в авторитете.

Тест, рассчитанный на сорок пять минут, я «почеркал» за тридцать, решив, — если стану в дальнейшем отказываться от учёбы, пусть все понимают, что просто действительно не хочу. А не из-за отсутствия знаний у меня в голове.

Увидев мой досрочный «финиш», математичка заняла класс самостоятельным решением какой-то задачи, а сама, забрав у меня выполненную работу, взялась проверять её, используя для этого ноутбук. Вот. Оценка выставлена.

Уу-у… — завистливо мычит класс, дружно обернувшись и глядя на меня.

Учительница задумчиво созерцает мою персону слегка прищуренными глазами.

— Ты не использовала черновики. — говорит она, не называя меня по имени. Не записывала промежуточные результаты вычислений. Почему?

— Задания были не очень сложные, сонсен-ним. — отвечаю я, вылезая из-за парты и становясь рядом с ней. — Я всё держала в голове.

— Ты всегда так делаешь?

— Когда удобно. Если проще записать — то я записываю.

— А какие результаты тестов по математике были у тебя в «Кирин»?

— Тоже около сотни, госпожа. Не меньше девяноста баллов.

— А по остальным предметам?

— Примерно столько же. За корейский язык было меньше всего.

— Почему так?

— Идеальных людей не бывает, госпожа сонсен-ним.

— Хорошо, садись.

Следую указанию учительницы, одновременно периферийным зрением замечая направленные на меня со всех сторон взгляды соненбам^[11].

Я только что подтвердил право называться «небожителем». Но как они на это отреагируют, — вопрос. Вполне могут записать в изгои. За то, что «слишком умный».

До конца занятия остаётся ещё время и учитель переключается на других учениц, взявшись проверять, — чего они там нарешали? Я на какое-то время всеми забыт, выпав из фокуса внимания. Просто сижу, наблюдаю за обстановкой, размышляю.

Как-то вот не понравилась мне встреча со «старожилами». Выкрики какие-то странные, веселье какое-то нездоровое. Старшая по камере, правда, быстро всех утихомирила. Но не то ли это было, о чём мне подумалось? Не сразу, а немного «покрутившись» где-то в голове, в областях, не занятых активной мыслительной деятельностью, вспомнилось. Когда-то, в какой-то желтушной газете, оставшейся у бабушки со времён перестройки, читал я о том, как нужно себя вести, если вдруг случайно попадёшь в тюрьму. Переворошив в памяти оставшиеся после прочтения статьи советы, чётко вспомнил следующее: