Анатолий Радов - Начало пути
Я сглотнул отяжелевшую вмиг слюну, а на дне глазниц у меня аж запекло от… Знаете, бывает… то ли гордость до слез, то ли радость оттого, что прикоснулся к такому…
Ведь до сих пор помню, как волосы вставали дыбом, когда Альтор рассказывал об одном из великих героев войн с Тьмою.
Глава 14
Ольджурия, Северный Доргон, Лиорд
Нюх осадил лога на перепутье, в семи ригах от замка Вир’Сторов. Эта развилка была ему знакома. Если повернуть направо, то через три риги будет небольшое поселение Орхина, где живет неплохой лекарь Сарон.
Нюх скривился и осторожно пощупал правый бок. В нем, как и в затылке, довольно ощутимо покалывало. Все. Нужно завязывать с хорским. Слишком тяжелыми стали похмелья, и вот это покалывание в боку очень уж нехорошее какое-то.
Охотник скосил взгляд вправо и задумался, покусывая нижнюю губу. Сарон – лекарь, конечно, отменный, но, как и все, имеющие способности к целительной магии, берет за свои услуги дорого. Способности, пожри их чревл! За всю свою жизнь Нюх так и не смог разобраться, чем целительная магия отличается от всех прочих. Вроде и плетения из тех же сил, ан нет, не совладаешь. Пытаешься использовать, а они рассыпаются вмиг. Сколько раз он просил знакомого лекаря из Сухины научить хотя бы простому заживлению ран? Не сосчитать. Да и до этого не единожды пытался. После боя такое заклинание на вес золота. Полсотни золотых выбросил одному старику перед походом в Зыбь – научи, мол, дед. Да вот только ничего не вышло. Нет, старик согласился с радостью – лишними пятьдесят золотых еще никогда не были, но вот научиться не получилось. Хотел было силой забрать свои деньги обратно, да вовремя понял – старик-лекарь ни при чем. Просто у него, у Линк’Урга, нет способностей к целительной ветви.
Охотник почесал подбородок. За один только осмотр Сарон возьмет никак не меньше пяти золотых, потом за лечение, если оно потребуется. А похмелье меньше чем за три золотых никто не снимает, здесь у них всеобщая договоренность, видимо, – цену не опускать…
Нюх схватился за бок, в котором вдруг кольнуло и полыхнуло жаром. Во рту тут же появился мерзкий стальной привкус, как будто он лизнул клинок, а лоб покрылся испариной. Фффу-у-у. Что за чревл!
Он пощупал висящую на поясе мошну. Двадцать пять золотых приятно согрели ладонь и душу. Что бы там ни говорили об охотниках, но не богачи они – это точно. Не так уж часто сбегают чревловы рабы, все больше предпочитают покорно пахать на своих хозяев. Так что…
– Хра! – вскрикнул Нюх и впился в поджарые бока лога стременами. Тот фыркнул от неожиданности и сорвался с места в галоп. Нюх слегка осадил, выправил аллюр на рысь и принялся натужно петь старую солдатскую песню. Красивого пения не получалось – он лишь коротко бросал на выдохе строчку, потом шумно вдыхал и так же немузыкально выдавал следующую строку:
А мы вернемся с поля боя
Фффу-у-у…
И заживем как прежде, брат,
Фффу-у-у…
А что калеки мы с тобою
Фффу-у-у…
Ни Бог, ни чревл не виноват.
В боку вроде бы отпустило, и Нюх, перестав напевать, задышал спокойней. К чревлу все! Чтобы он, ходивший в земли Зыби, бившийся по колено в крови, не раз видавший смерть в локте от себя, и вдруг испугался какой-то хвори? Не дождетесь. Лучше сдохнуть от перепоя, чем проявить трусость. Вперед, мой старый друг Лонганг, неси меня до ближайшей таверны, где подают проклятое хорское. Пара бокалов вернет здоровье старому вояке.
Через пару часов Линк’Ург въехал в Лиорд, дернул поводья, и Лонганг перешел на короткую рысь. Охотник уверенно направил его в один из проулков и остановился возле маленького бревенчатого здания, над дверью которого висела замусоленная вывеска «Ласковая длань». Нюх хмыкнул. Среди горожан эту таверну именовали не иначе как «Ласковая дрянь».
Спешившись, он подвел лога к покоробленной от дождей и яркого солнца жерди, привязанной к двум толстым столбам, перекинул через нее поводья, завязал мудреный узел и, похлопав животинку по шее, поспешил в заведения.
В таверне было пустовато. Двух простолюдинов-мастеровых, судя по одеянию, оторвавшихся от труда всего на минутку, чтобы прополоскать горло чем-нибудь крепким, можно было не считать. Охотник твердым шагом направился к стойке. Хозяин, увидав нового посетителя, улыбнулся ему и выжидающе замер.
– Архис, бокал лучшего хорского, – запыханно прохрипел Нюх, и хозяин, кивнув, принялся за дело. Он развернулся, схватил с полки один из кувшинов, второй рукой взял кружку, ловко перевернул ее и принялся наполнять. Нюх жадно облизнулся. Прислушался к ощущениям в боку. Но там все было спокойно.
Когда полная кружка была поставлена на темную засаленную поверхность стойки, охотник поднял ее, отпил треть и слегка подался вперед. Его широкие предплечья, на которых черная вязь наколотых оберегов гармонично переплеталась с темными синими венами и бледными змейками шрамов, легли на массивную столешницу. Рядом с правой кистью тут же появилась золотая монета.
– Это слишком много за один бокал, Нюх, ты же знаешь, – проговорил хозяин таверны и так же, как и посетитель, чуть наклонился вперед. – Что ты хочешь услышать?
– Как обычно, только правду, – улыбнувшись, коротко выдохнул охотник. – Гары. Ничего странного у них за последние три дня не произошло?
– Гары? – переспросил Архис и на какое-то время задумался. Нюх подгонять не стал, а использовал паузу по назначению, с жадностью опустошив кружку. Покалывание в затылке моментально кануло в небытие, в правом боку ничего не появилось, и охотник почувствовал себя намного лучше. Теперь можно со всей серьезностью приступить к делу.
– Да вроде ничего, – наконец выдохнул хозяин таверны и почесал висок. – А что-то должно было произойти? – Его лицо стало заинтересованным.
– Нет. – Нюх хмыкнул и двинул пустую кружку вперед. – Повтори.
Хозяин с той же ловкостью наполнил кружку по второму разу, протянул ее посетителю и выжидающе уставился на него. Охотник отпил треть, поставил кружку на стойку и вытер ладонью губы.
– А Риско где? – спросил он, постучав по столешнице пальцами.
– На торжище, где ж ему еще быть. Работает парень. Не покладая рук. – Хозяин усмехнулся. – Те оргии с драками, что он устраивает в моей таверне, ему обходятся дороговато, вот и вкалывает как проклятый.
– Он больше страже отстегивает. – Нюх снова отпил, продолжая прислушиваться к ощущениям. Тот приступ, что случился с ним на перепутье, все же заставлял вспоминать о себе. Слишком уж резкой была боль, да и привкус… Никогда еще у него во рту не было такого привкуса. И это настораживало.
– Само собой, – согласился хозяин. – Но позавчера он устроил здесь такой дебош, что ему еще не одну мошну придется срезать, прежде чем он сможет возместить убытки. Восемь горшков с лучшим вином вдребезги, три стола разломаны в щепки, не говоря уже о том, что стражники взяли с меня пятнадцать золотых за то, что не донесут о произошедшем здесь в управу. И это я молчу о кровище. Она тут была повсюду. На полу, на стенах, даже под столешницами пришлось вытирать.
– И с кем это он сцепился?
– Семеро не местных. По говору – южане. Один из них торговец, остальные, видимо, из его прислужников. Если бы не полторы дюжины северян, перерезали бы этому засранцу Риско горло, и всего делов. А так… – хозяин махнул рукой, – обошлось разной степени ранениями. Хотя Риско – парень хороший. Да вот когда пьян, сладу с ним нет. Вечно норовит кого-нибудь зацепить. Особенно южан.
– Ладно, – Нюх, оттолкнувшись от столешницы, выпрямился, – пойду отыщу его.
– Давай, – буркнул хозяин. – И передай ему, что, если сегодня к вечеру он не принесет тридцать золотых, пусть в мою таверну больше не суется.
– Хорошо, – кивнул Нюх. – Ну, тогда уж просьба на просьбу. Позаботься о Лонганге.
– Конечно.
Охотник развернулся и вышел на улицу. Архис проводил его взглядом и, когда дверь захлопнулась, взял кружку с остатками вина и слил его куда-то под стол. Подпитым клиентам потом пойдет, ну не пропадать же добру.
Торжище располагалось в шести кварталах от «Ласковой длани». Нюх шел медленно, в боку снова начинало колоть. Чтобы отвлечься, он стал в который раз перебирать в голове пункты плана поимки. Они были неизменны в течение уже нескольких лет. Первое: подключить Риско, у которого хорошие связи в мире местной шелупони, второе: через него же сообщить о беглом охотникам, – вдруг в лесу встретят случайно… Третье – собственно поймать, четвертое – доставить беглеца к хозяину, и пятое – хорошенько на радостях отметить. На все это обычно и уходил задаток. Что поделать – издержки заказчики не оплачивают.
Цена на рабов начиналась с пятидесяти золотых. Это самый некачественный товар – хилые, немолодые и прочие. За крепкого раба цена колебалась в пределах семидесяти – восьмидесяти… Так что если бы охотники требовали еще и оплачивать расходы, то многие просто не нанимали бы их. Хотя…
