Татьяна Андрианова - Адские поиски
«Тоже мне новость, – мысленно фыркнула я. – Я вообще редко рассчитываю на чью-либо благодарность и чаще всего ее не получаю. Захочет улететь не прощаясь? Скатертью дорога. Помрет? Догоню рыцаря, попрошу прощения и торжественно вручу ему нож для разделки трофея на порции. Решит напасть? Эка невидаль. Вы не против сразиться с демонами бездны, а какой-то полумертвый грифон заставляет доблестные клинки трусливо поджать хвосты?»
Выдав вышеизложенное, я заслуженно возгордилась собственным красноречием. Ай да я! Разумеется, боевые клинки не могли позволить и слабого намека на их трусость. Даже излишняя осторожность им претила, и чаще всего стальная пара предпочитала хорошую драку худому миру. Кумивар аж слегка завибрировал от гнева.
«Ты права! С какой-то полудохлой помесью льва и орла мы как-нибудь разберемся, – отрезал он. – Гони этого претендента на нашего монстра, и дело с концом!»
«Ты не прав, брат, – вмешался Джастудай. – Самой воительнице неудобно будет извлекать копье. Оно может застрять. Да и ноги могут пострадать от гнева раненого зверя. Неплохо бы сначала вернуть копье рыцарю. Пусть вынет его сам. Этакий жест доброй воли. А уж потом пусть едет на все четыре стороны. Мы не станем ему препятствовать».
«Гениально», – восхитилась я.
Пока шел мой внутренний спор, рыцарь напыщенно сопел в своем железном шлеме, чем-то напоминая надутого мальчишку, напялившего на голову жестяное ведро.
– Чем докажешь? – звонко поинтересовался веснушчатый паренек, так и не удосужившийся сообщить свое имя.
Может, это какая-то тайна? Имя рыцаря знают все, а оруженосец ходит безымянным, ибо свято верит, что узнавший его имя станет его господином? А что, у некоторых народностей мать давала тайное имя своему ребенку, и знала его только она, ибо младенец не запоминает то, что шепнут ему на ухо один-единственный раз. Я улыбнулась своим мыслям и лишь затем изволила переспросить:
– Что докажу?
– Ну свои права на монстра, – охотно пояснил отрок и на всякий случай встал подальше от скорого на расправу господина.
Мало ли что. Рыцарь же со своей стороны не делал попыток одернуть слугу. Либо хорошо оценивал расстояние, либо не желал суетиться по пустякам.
– Действительно, дама, – решил поддержать оруженосца великодушный рыцарь, – никаких весомых доказательств своих прав вы так и не изволили предъявить.
Интересно, что они желают лицезреть в качестве оных? Грамоту за собственнолапной подписью грифона? Переговоры явно зашли в тупик. Но тут ребристый скакун нервно всхрапнул, выдал неожиданный курбет, подпрыгнув на задних ногах, и, к ужасу всадника, стал заваливаться на спину. Верный оруженосец не сплоховал, не бросил своего господина. Он бросился к морде коня, поднырнув под передние ноги, и клещом повис на поводьях, игнорируя пролетающие рядом подкованные подковами с шипами копыта. А мальчишка-то геройская личность! Вовремя коню голову повернул, и конь рухнул на бок, а не на спину, всхрапнул и затих, успешно притворяясь мертвым. Даже глаза закатил для достоверности. Впечатление несколько портило то, что околевшая с виду лошадь осторожно пощипывала губами травку, наивно полагая, будто этого никто не видит.
Благородный рыцарь вопил и орал, употребляя такие выражения, что не каждый портовый грузчик такие обороты выдаст, не покраснев. А что он ожидал? Хочешь, чтобы лошадь под тобой стояла и не падала, – не выбирай клячу. Если бедолага сама еле переставляет копыта, мужик в железе ее точно доконает.
– Не волнуйся, девка! Ща милорду помогу, и от зверюги отбиваться станем, – жизнерадостно возвестил парнишка, пытаясь извлечь вопящего на все голоса сэра Толеснала из-под хитроумного сородича Росинанта. – Ты его пока придержи. Зубы ему заговори, что ли, или монстру схарчить предложи. Авось нажрется и к нам не полезет.
– От какого такого зверя? – удивленно нахмурилась я и тут же услышала за спиной угрожающий рык явно хищной твари.
От накатившего ужаса волосы встали дыбом, а мурашки пробежали таких размеров, что с горохом спутать можно. То, что находится за спиной, всегда кажется более жутким, чем видимая опасность. У страха, как известно, глаза велики. Похоже, лимит моего везения в этом мире закончился, пора писать завещание, оставляя благодарным потомкам мечи в количестве двух штук, боевого тигра с сумками в количестве одной души и полудохлого грифона в количестве одного полутрупа. М-да. Для наследства жидковато… Да и потомков у меня нет. Досадно. Знала бы, что так выйдет, озаботилась бы заранее.
Внутренне скорбя о своей горькой судьбине – эх, и не пожила-то еще! – я медленно обернулась, чтобы встретить опасность лицом к лицу, гордо плюнуть в морду и злобно пожелать заполучить жестокое несварение желудка вкупе с заворотом кишок, с последующим летальным исходом после жесточайших предсмертных мук. Но слова замерли на губах, и спешно заготовленная речь пропала втуне, что мое настроение, понятное дело, не улучшило. Я тут собралась пасть смертью храбрых, геройски отдав себя в жертву суровому жуткому монстру, дав тем самым мизерный шанс убежать другим. Может быть, какой-нибудь неизвестный художник, очарованный глубиной подвига, запечатлел бы трагическое поедание в картине «Злобный монстр давится волосами Вероники», а тут такой конфуз.
На меня смотрели янтарные самодовольные глаза Тиграша. Влажная от крови морда голубовато-белого тигра счастливо скалилась в клыкастом подобии улыбки. Что ж, причина для гордости у кота была. Пара круторогих козлов, лежавшая у его широких лап, сделала бы честь любому охотнику. Не мудрено, что вся поза Тиграша лучилась гордостью кошки, предъявившей хозяйке собственнолапно удушенную крысу.
– Не поняла, – в растерянности выдавила я. – Вы не только решили прибрать к рукам грифона, но и задумали сразиться с моим тигром? Интересно, есть ли предел вашим наглым притязаниям? Что дальше? Сожжете мою Библию?
Положим, Священного Писания у меня не было, но не лишать же высказывание красоты из-за такой малости. От неожиданности моего заявления парнишка выпустил из рук плечи господина. Рыцарские доспехи с душераздирающим лязгом встретились с землей, добавив звону как моей голове, так и голове сэра Толеснала. Иначе чем объяснить, почему тот прервал поток красноречия. Кляча, гордо именуемая боевым скакуном, нашла-таки идеальный момент для собственного воскрешения. Она тихонько сползла с ноги своего хозяина, поднялась на ноги, встряхнулась всем телом, словно собака, вылезшая из воды, и на полусогнутых потрусила в сторону уплетающего траву осла. Что ж, выпас на хорошем травостое пойдет доходяге на пользу. Глядишь, через пару-тройку месяцев начнет походить на лошадь, а не на ходячий суповой набор в побитой молью шкуре. Красавцем вряд ли станет, но хоть что-то.
– Прекрасная дама, эта подлая тварь действительно принадлежит вам? – пафосно вопросил поверженный рыцарь.
Так как сесть самостоятельно он не мог и возлежал на спине, создавалось впечатление, будто он разговаривает с небом.
– Тиграш, он тебя подлой тварью обозвал! – тут же наябедничала я.
Разумеется, зверь обладал прекрасным слухом и без моих комментариев все слышал, но, как всегда в таких случаях, счел нужным поддержать хозяйку громким рыком и демонстрацией острых клыков. Впечатлился даже рыцарь, но бежать он не мог, а парень по неизвестной причине не решился покинуть поверженного на землю господина.
– Прошу прощения, дама, если мои слова в адрес зверя задели вас, – покаянно молвил Толеснал. – Готов искупить свою вину кровью.
Это он хватил! На кой мне сдалась его кровь? Я же не упырица и не пункт по переливанию крови. Тоже мне донор нашелся.
«Темная ты женщина, – ехидно хихикнул Кумивар. – Это всего лишь фигура речи».
«Ну вот. Как всегда, обманули, – с тоской подумала я. – В совершенно мужском стиле – пообещать все и не дать ничего. Зато звучит красиво».
«Почему же. Именно сейчас ты смело можешь требовать подвиг во славу своего великодушного прощения. Закажи ему шкуру дракона. Вещь дорогая, да и ему наука будет».
«Не слушай брата, Вероника, – голосом совести прорезался Джастудай. – Разве дракон виноват в грубости неотесанного мужлана?»
Согласна. Летучая рептилия не виновата. К тому же у меня найдется замечательное задание для сэра Толеснала.
– О рыцарь! – пафосно молвила я, заставив тигра удивленно поперхнуться. – Я прощаю вашу вопиющую грубость, но мое великодушие имеет свою цену.
– Я весь превратился в слух, о прекрасная дева, чье великодушие уступает лишь ее дивной красоте.
Весьма спорное заявление, но возражать не стала.
– Моя скромная просьба вас мало затруднит. Просто заберите свое копье из тела грифона. Зверь еще жив, и я хотела бы облегчить его страдания насколько возможно, но оружие слишком глубоко засело.
